Ровно 40 лет назад на стадионе «Лужники» случилась самая страшная трагедия в истории отечественного футбола. На последних минутах матча 1/16 финала Кубка УЕФА «Спартак» — «Харлем» (Нидерланды) произошла давка на выходе с арены. По официальным данным, погибли 66 человек. На протяжении семи лет детали этой трагической истории не раскрывались. В 1989 году спортивный журналист Сергей Микулик провел расследование о причинах давки. В разговоре с NEWS.ru он сказал, что если бы СССР в его «брежневском» виде существовал и дальше, то и через годы о случившемся никто не узнал бы.
В тот день я находился на территории «Лужников» и играл в баскетбол. Но было холодно, не было компании, да и за «Спартак» я не болел, так что на матч не пошел. Может быть, я бы туда пошел и уже не вернулся. На следующее утро я узнал о случившемся и подумал, что при возможности я к этой теме подобрался бы. И тогда, когда стало можно, я ситуацией воспользовался, — рассказал Микулик.
Говоря о политической подоплеке в замалчивании властями деталей трагедии, журналист отметил, что в СССР ведь «не было катастроф, не было расстрела в Новочеркасске, все просто жили довольные и счастливые, как розовые пряники».
Микулик вспомнил, что в рамках расследования он разговаривал со старшим следователем по особо важным делам Александром Шпеером. Тот («авторитетный мужчина, после консультации с которым было написано множество советских детективов») сказал, что «66 трупов — это ерунда, вот когда счет идет на сотни — другое дело».
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Хотя жертв, конечно, было гораздо больше. 66 человек погибли непосредственно на территории «Лужников». И их потом складывали у памятника Ленину. Просто первый секретарь Московского горкома КПСС [Виктор Гришин] сказал, что «больше трупов быть не должно». Это был приказ. А развезенных по больницам не считали жертвами трагедии на стадионе. Более того, это был поздний вечер, так что смерть констатировали следующим днем, поэтому концов вообще не найти, — заметил собеседник.
По мнению Микулика, жертв было «от 200 до 300 человек». Но Советский Союз умел скрывать катастрофы, отметил он. Журналист также поделился деталями расследования.
Пару месяцев мы плотно этим занимались. Единственный получивший реальный срок по этому делу — главный комендант Юрий Панчихин — отказался идти на контакт. На самом деле он не был ни в чем виноват, а на стадионе присутствовал просто как болельщик «Спартака». Те, кто соглашался говорить, как правило, делали это на условиях анонимности. Родители детей боялись, что нам не дадут дойти до публикации и объяснить, что погибли нормальные люди, а не какие-то хулиганы, — подчеркнул Микулик.
По его словам, представители «Лужников» (все с медалями за Олимпиаду-80, автоматически подпадавшие под амнистию) боялись, что дело отправят на доследование. Понятно, что в такой трагедии не может быть виноват один человек, поэтому в статье они видели угрозу. Никакой симпатии ко мне они не испытывали, подчеркнул он.
Этой историей журналист нажил себе массу врагов. По его словам, тогда он поставил перед собой главную задачу — написать о том, что случилось, чтобы подобное больше не повторилось. Микулик при этом считает, что стоит отдать должное руководству «Лужников». После трагедии на стадионе стали делать паузы при выходе, «разводить» трибуны и принимать другие меры предосторожности.
По ходу работы не многие хотели разговаривать. Самыми смелыми были мамы-домохозяйки. Отцов же, занимавших приличные должности, предупреждали, мол, детей вам никто не вернет, а работу потерять можете. В этом плане можно лишний раз убедиться в том, какая это была скотская страна. Мне же было 28 лет, я не был безмозглым и бесстрашным. Но все равно, когда милиция или «Лужники» мне советовали заткнуться и грозились сломать жизнь, я спрашивал: «А как? Чем? Я что, у вас деньги вымогаю?» Я просто спрашивал, как это было, чтобы этого больше не было. Да и вообще, я был на работе от «Советского спорта», — сказал Микулик.
Он добавил, что непосредственно «сверху» не было никакого давления. Было разрешение, полученное главредом на одной из коллегий Спорткомитета, но граждане часто не хотели говорить «изнутри». Микулик добавил, что понимает этих людей. Сложно представить, насколько им было больно и неприятно все это вспоминать.