Прошедший 2020 год был богат на события в странах бывшего Советского Союза. В целом основные вызовы, стоявшие перед ними и ранее, сохранялись: экономические проблемы, усугублённые пандемией коронавируса, кризис власти, связанный с очередными электоральными кампаниями, и тлеющие конфликты. Во многих случаях, как и можно было ожидать, значительная роль в стабилизации ситуации была отведена России, но результаты её посреднических усилий оказались разными.
Непредсказуемый «младший брат»
Президент Белоруссии Александр Лукашенко, давно известный любовью к лавированию между Россией и Западом, в начале 2020-го, казалось бы, сумел добиться потепления в отношениях с Европой и США. Вашингтон и Минск договорились о возобновлении дипотношений на уровне послов, а из Брюсселя привычной критики в адрес Батьки почти не звучало. Лукашенко активно разыгрывал и энергетическую карту. Требуя уступок в ценах на сырьё от РФ, он получил несколько нефтяных поставок из Европы, а госсекретарь США Майк Помпео и вовсе пообещал на 100% обеспечить республику нефтью.
Окрылённый такими внешнеполитическими успехами Лукашенко взял новые высоты антироссийской риторики, открыто обвинив Москву в отправке под Минск наёмников для дестабилизации президентских выборов, в ходе которых он сам шёл на шестой срок. Сама электоральная кампания развивалась неравномерно. Недолго имитировав демократию и допустив до гонки серьёзных конкурентов, Лукашенко в итоге выбрал привычную для себя опцию — устранение соперников разными способами, от банального недопуска к выборам до уголовных дел. Опробованная ранее тактика в этот раз дала сбой. Уже в день выборов в Белоруссии начались массовые протесты, а после того как ЦИК республики «отдала» президенту более 80% голосов, демонстрации приобрели беспрецедентный масштаб. Несмотря на в целом мирный характер выступлений, власть пошла на эскалацию, приступив к жёстким разгонам протестных акций. О потеплении с ЕС и США, осудившими такие меры и пообещавшими очередные санкции, пришлось забыть — как и об обвинениях в адрес России, оставшейся единственным союзником белорусской власти. Остаток года Лукашенко рассыпался в заверениях о дружбе и готовности дать совместный отпор враждебным внешним силам, а под занавес декабря Москва и Минск согласовали цену на газ в 2021-м — примерно на том же уровне, что и раньше.
Очевидно, что пространства для манёвров у президента Белоруссии всё меньше. И белорусские, и российские эксперты сходятся в том, что даже зима не «охладит» протесты, а весной, вероятно, они станут ещё более активными — слишком уж велико недовольство значительной части граждан республики 26-летним правлением Лукашенко. Для России ситуация в соседней стране является не менее серьёзным вызовом. Не поддержать своего пусть и непредсказуемого, но привычного партнёра Москва не может. Но и делать долгосрочную ставку на него, рискуя испортить отношение белорусского населения, провоцируя прозападные настроения, было бы неосмотрительно. Очевидно, 2021-й может стать решающим годом в отношениях двух стран, связанных договором о Союзном государстве, проект которого пока откровенно буксует и остаётся по большей части лишь на бумаге.
В ожидании новой власти в Киргизии
Уже 10 января состоятся досрочные президентские выборы в Киргизии. Необходимость в них возникла после массовых протестов, спровоцированных результатами другой электоральной кампании — парламентской. По её итогам в начале октября депутатские кресла получили лишь представители проправительственных и центристских партий, что спровоцировало волну народного недовольства. Президент страны Сооронбай Жээнбеков покинул пост, а исполняющим обязанности главы государства стал премьер-министр Садыр Жапаров — фигура с неоднозначным имиджем, связанная, по данным экспертов, с криминальным миром.
Москва в этих условиях приостановила предоставление финансовой помощи республике, заняв выжидательную позицию — до стабилизации ситуации. Президент России Владимир Путин в ходе большой декабрьской пресс-конференции охарактеризовал сложившееся в Киргизии положение как «чехарду». Однако, вероятно, Кремлю в любом случае придётся выстраивать отношения с новой властью республики: Москву и Бишкек связывают многочисленные международные блоки и договорённости в различных сферах. Кроме того, интерес к Киргизии проявляет и Китай. Пока увести центральноазиатскую республику из кремлёвской орбиты Пекину мешают антикитайские настроения в киргизских элитах и среди местного населения. России это на руку, но многое будет зависеть от дальнейших действий как Москвы, так и официального Бишкека.
«Размороженное» Приднестровье
На президентских выборах, состоявшихся в Молдавии, победу одержала Майя Санду, выступившая против Игоря Додона, которого традиционно считают пророссийским политиком. Хотя говорить об утрате влияния Кремля на Молдавию и рано — в стране сильны симпатии к РФ как среди простого населения, так и в парламенте, — официальный Кишинёв уже обозначил свою позицию. Она включает курс на евроинтеграцию, работу с Москвой «по остаточному принципу», а также возможность объединения с Румынией.
Последний фактор представляет наибольшую потенциальную угрозу, поскольку слияние двух стран автоматически активизирует конфликт в Приднестровье, который пока удавалось поддерживать в «замороженном» состоянии — во многом благодаря усилиям Кремля. Санду уже завила о необходимости вывода российских миротворцев и вооружений из проблемного региона. Идея была ожидаемо критично воспринята в Москве. И если до недавних пор Молдавия оставалась одной из немногих стран, где РФ, ЕС и США действовали сообща, без «перетягивания одеяла», то приход к власти нового лидера ставит подобное положение под угрозу. Несмотря на уход Додона, Кремль ещё сохраняет рычаги влияния на Кишинёв — это, в частности, пророссийская Партия социалистов Республики Молдова, пользующаяся значительной электоральной поддержкой. Вопрос в том, станет ли это серьёзным фактором в противостоянии прозападной Санду.
«Нормандская четвёрка» зависла
А решение донбасского конфликта, напротив, в 2020-м оказалось, скорее, поставлено на паузу. Встречи «нормандской четвёрки» (Германия, Россия, Украина, Франция) в условиях пандемии были затруднены, и, судя по риторике Москвы, в Кремле в них не слишком сильно были заинтересованы, упрекая Киев в несоблюдении минских договорённостей. Под конец года украинский президент Владимир Зеленский отметил, что не намерен выходить из соглашений по Донбассу. Но оптимизма это не добавляет. Позиции Москвы и Киева по-прежнему не сходятся в принципиальных вопросах, сам Зеленский наблюдает падение своего рейтинга, а Германия и Франция, борющиеся с пандемией и её последствиями на своих территориях, донбасскому вопросу уделяют всё меньше внимания.
К этим факторам добавляется и риторика отдельных украинских деятелей, например, министра иностранных дел, заявившего о том, что его страна не допустит строительства сооружений по опреснению воды в Крыму. Такого рода заявления вызывают крайне острую реакцию как на полуострове, так и в Москве и всё больше затрудняют диалог, в том числе и в рамках «нормандского формата».
Владимир Зеленский, Ангела Меркель, Эммануэль Макрон и Владимир Путин
Победа, невозможная без Путина
Основным же внешнеполитическим достижением Кремля на постсоветском пространстве в 2020-м без преувеличения можно считать нагорнокарабахское урегулирование. Конфликт между Арменией и Азербайджаном вокруг непризнанной Нагорно-Карабахской Республики с новой силой вспыхнул в конце сентября. Азербайджанским вооружённым силам удалось оперативно перехватить инициативу и перейти в контрнаступление. В ходе 44-дневных боевых действий стороны продолжали и опосредованные дипломатические контакты на различных площадках: от российского МИД до американского Госдепартамента. Россия, традиционно выдерживавшая нейтралитет, сохранила прежний подход и в конечном счёте выступила в роли основного медиатора. 10 ноября Баку, Ереван и Москва подписали трёхстороннее заявление о прекращении огня, подразумевающее также передачу Азербайджану части оспариваемых территорий и ввод в регион российских миротворцев. При этом документ не содержит упоминаний об особом статусе Нагорного Карабаха, на который надеялась армянская сторона. Этот факт ещё больше закрепил и военную, и дипломатическую победу азербайджанских ВС в конфликте, который президент Ильхам Алиев уже назвал Отечественной войной. Глава государства особо отметил роль России и лично Владимира Путина в исходе противостояния, заявив, что без участия российского лидера ситуация была бы иной.
Вместе с тем поражение в Карабахе высветило слабость позиций премьер-министра Армении Никола Пашиняна, пошатнувшихся и ранее — в связи с пандемией и усугублёнными ею экономическими сложностями. Ноябрьская капитуляция была крайне негативно воспринята армянскими политиками и обществом, в стране начались массовые протесты с требованиями отставки главы правительства. И в данный момент положение премьера выглядит как никогда шатким, особенно с учётом активизации так называемого карабахского клана, включающего экс-президентов республики Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна.
В целом за прошедший год Россия столкнулась на постсоветском пространстве как с новыми вызовами, ответы на которые ещё предстоит найти, так и с возможностями укрепления своего влияния. Симптоматично, что активность Москвы подтвердила и продолжающееся падение роли международных форматов, таких как, например, Минская группа ОБСЕ по карабахскому урегулированию или «нормандская четвёрка» по Донбассу.
