Конфликт между полицией и демонстрантами в количестве около тысячи человек в Лос-Анджелесе, произошедший во вторник и снятый на видео, которое сделалось в считаные часы вирусным, грозит запустить гражданское противостояние общенационального масштаба подобно тому, как его запустило убийство полицейскими темнокожего Джорджа Флойда. На этот раз раскол в американском обществе происходит по признаку, в котором изначально невозможно указать, какая и сторон права, а какая ошибается. С одной стороны баррикад оказались сторонники философии, которую условно называют pro-life (то есть противники абортов); с другой— сторонники pro-choice (то есть защитники права женщин на прерывание беременности). И раскол этот происходит совсем не по гендерному признаку, как может показаться на первый взгляд.
Протесты начались после того, как Верховный суд США лишь только обсудил принципиальную возможность пересмотреть собственное решение от 1973 года, разрешившее аборты. Сам факт (даже официально не подтвержденный, а основанный на слухах и утечках), что Верховный суд может «замахнуться на святое», вывел на улицы американских городов тысячи разъяренных граждан (преимущественно женского пола).
Таким неприкосновенным правом американки (не все, но большинство) считают решение суда по делу, известному как Roe vs Wane (Роу против Вэйна). То решение легализовало право на аборты, что стало, без преувеличения, социальной революцией в глубоко консервативной стране, какой были Соединенные Штаты, несмотря на все сексуальные революции. Теперь же в это прежнее состояние состояние их пытается вернуть высшая судебная власть.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Согласно опубликованному в этот понедельник почти 100-страничному документу на именном бланке судьи Верховного суда Самюеля Алито (опубликованному не самим судом, а журналом Politico), он сам и пять других судей выступили в поддержку идеи о возврате к «дореволюционному» положению, когда прерывание беременности юридически приравнивалось к детоубийству. Сам Алито в этом документе утверждает, что это не частное мнение нескольких его коллег, а проект решения суда в целом.
Роу был неправ с самого начала, его позиция выглядела крайне слабой, а решение суда повлекло вредные последствия. Оно не привело к установлению общественного согласия по вопросу об абортах, а, напротив, вызвало ожесточенные споры и глубоко раскололо общество. Наше решение касается исключительно права на аборты. Оно не может быть распространено на другие гражданские права и не создаёт прецедента для его прочтения применительно к другим правам, —пишет судья в этом документе.
Обращает внимание, что аргументация Самюеля Алито (во всяком случае, по опубликованному документу) никак не затрагивает вопроса по существу, а апеллирует именно к социально-политическим последствиям решения 49-летней давности. Это подливает масла в огонь дискуссии, поскольку позиция судьи основана на слишком хорошо известному (жителям бывших и нынешних коммунистических стран) принципу «революционного правосознания». Пусть в данном случае Алито придерживается правосознания, если можно так выразиться, контрреволюционного, это меняет только знак, но не модуль.
Тревога сторонников лозунга «мое тело — мое дело» вызвана тем, что в нынешнем составе Верховного суда США преобладают судьи, которые в американском политическом понимании считаются защитниками консервативных ценностей. Это касается не только абортов и прочих гендерных проблем, но и ценностей в более широком смысле — тех, на которых как на фундаменте построена вся общественно-политическая система США со времен войны за независимость. Такая позиция высшей судебной власти для идеологов cancel culture и леволиберальной общественности в целом — как красная тряпка для быка.
Американские обозреватели указывают, что публикация сугубо внутреннего документа Верховного Суда —явление, не имеющее прецедентов современной истории. По их мнению, сам факт, что кто-то передал в прессу не предназначенную для общественных глаз, бумагу, говорит о том, что в такой утечке может быть заинтересован кто-то внутри самого судебного органа—например, более либерально настроенные судьи, понимающие, что их голосов при принятии решения не хватит, чтобы сохранить «завоевания революции» 1973 года.
При этом республиканцев, например, возмущает не содержание «утекшего» документа, а как раз то, что намерения верховных судей стали известны общественности слишком рано.
Нынешняя утечка — это чья-то попытка дискредитировать этот институт (Верховный суд. — NEWS.ru) изнутри, — заявил лидер республиканского меньшинства в Сенате Митч МакКоннелл.
Наблюдателей настораживает та часть в письме Алито, где он прямо указывает, что решение принимается с учетом мнения женщин как наиболее политически активной части американского общества. Поэтому, утверждает судья, нет никаких оснований подозревать суд в том, что тот пытается подыграть избирателям, принимая такое противоречивое решение.
Но этот как раз то, в чем судей подозревают противники нынешней администрации Джо Байдена, немедленно заявившие, что утечка из суда организована демократами для того, чтобы отвлечь внимание избирателей от текущих проблем и тем самым облегчить Демпартии процесс промежуточных выборов в конгресс, которые состоятся в ноябре. По мнению республиканцев, на фоне перспективы криминализации абортов такие проблемы, как инфляция, коронавирус, преступность, отойдут на второй план как минимум у женской части избирателей (той самой «наиболее политически активной части», говоря словами судьи Алито).
У нас наблюдается явная нехватка энергии, а наша электоральная база слабее и менее мотивирована, чем у них (республиканцев. — NEWS.ru). Поэтому нам предстоит подстегнуть молодых избирателей и женщин, —признаётся активистка Демпартии Селинда Лейк.
Однако было бы упрощением думать, что право на аборт объединяет или разъединяет американцев по сугубо гендерному признаку. Хотя самым активным сторонником движения pro-life, лидером организации Operation Rescue («Спасательная операция») является Ранделл Терри (по всем внешним признакам мужчина), издание Axios указывает, что огромному количеству женщин наличие или отсутствие у них права на аборты глубоко безразлично (как, впрочем, наличие или отсутствие любых других прав, кроме права на социальное пособие). Это женщины из бедных слоев населения, обитательницы этнических гетто и прочих низов американского общества. Они всегда рожали, рожают и будут рожать «по залету» и об абортах не задумывались никогда не потому, что законопослушно следовали запрету, а потому, что им какое-либо планирование семьи просто не приходит в голову.
Аналогично безразлично к прерыванию беременности относятся мужчины, особенно из условного рабочего класса. Во-первых, они политизированы куда меньше, чем образованные классы. Во-вторых, им никогда в жизни не придется решать, делать аборт или нет, независимо оттого, какая партия имеет большинство в сенате.
Еще одной негендерной группой американцев, которые не видят проблемы в вопросе об абортах, являются люди, которые вступили в брачный возраст уже после 1973 года (то есть те, кому сейчас сильно меньше 50). Для них вопрос, делать аборт или не делать, никогда не имел политизированной окраски и всегда был исключительно личным выбором как раз благодаря решению по делу Roe vs Wane.
Но именно эти категории населения являются базовым электоратом для демократов. Поэтому, считают многие американские политологи, администрации Байдена поднять шум вокруг права на аборт надо для того, чтобы эти апатичные избиратели (точнее, избирательницы) узнали, какого важного права намерены лишить их консерваторы (читай, республиканцы), и в ноябре проголосовали за нужных кандидатов в сенат. А уж эти кандидаты сделают как-нибудь так, чтобы право на аборт никогда более никем не подвергалось сомнению. А если «прожаривать» тему абортов на медленном огне, то её можно будет записать в программу демократов и на президентских выборах в 2024 году.
Нынешний всплеск напряженности вокруг вопроса об абортах не означает, что в предыдущие полвека эта тема не беспокоила американцев. Просто сегодня у консерваторов появились возможности «обратить историю вспять», какой у них не было прежде, сказал NEWS.ru американист Малек Дудаков.
Тренд на отказ от решения 1973 года наблюдается в США уже некоторое время. Сперва запрет на аборты ввел штат Техас, затем Миссисипи. Консерваторы подняли головы потому, что в Верховном суде сформировалось твердое консервативное большинство после назначения туда Дональдом Трампом шестого судьи-консерватора.
Наблюдаемое сегодня контрнаступление консерваторов, продолжает эксперт, имеет характер религиозного крестового похода, войны за традиционные ценности, которая никогда в США не прекращалась. И вопрос об абортах всегда был квинтэссенцией идеологического противостояния между сторонниками фундаментальных, в каком-то роде библейских принципов и «отменщиками», идеалом которых было «разрушить старый мир до основания».
Противостояние вокруг права на аборты не имеет под собой никакой экономической подоплеки. Это на сто процентов идеологический конфликт, и никакие рациональные аргументы здесь ни на ту, ни на другую сторону влияния не оказывают. Против абортов выступает и немалое количество женщин, в том числе в мантии судей —хотя, казалось бы, все они должны безоговорочно поддерживать такое право. То есть мы на примере вопроса об абортах видим войну различных и непримиримых культур, это в каком-то смысле цивилизационный раскол,—полагает Дудаков.
Согласно установленным процедурам Верховного суда, на принятие окончательного решения у его членов есть два месяца. И эти два месяца (кстати, по странному совпадению, это срок беременности, по истечении которого аборт вновь будет считаться уголовным преступлением) активисты pro-choice намерены использовать по полной, чтобы не допустить возвращения к временам «мракобесия».
Что интересно: когда пересмотру подвергаются исторические факты в рамках идеологии отмены (cancel culture), те же самые активисты, которые дерутся сегодня полицией за право на аборты, такой пересмотр горячо приветствуют и сами участвуют в построении альтернативной реальности. Но когда возникла ненулевая вероятность пересмотра истории в другую сторону, «прогрессивная» американская общественность восприняла это как покушение на все мыслимые и немыслимые гражданские права и личные свободы. Логика, никому не в обиду будет сказано, вполне женская. Что в данном вопросе выглядит, впрочем, вполне органично.