Руководители Пакистана и Индии заявляют о нежелании допустить большой войны и подчёркивают свою нацеленность на мирный диалог и дипломатические способы решения проблемы. Однако, помимо непосредственных участников конфликта в истории завязаны интересы других держав, в частности, Китая. Индо-пакистанский конфликт способен повлиять на сотрудничество Пекина и Дели в рамках глобальных интеграционных проектов, вроде участия в работе Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС (неформальное объединение Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки).
1 марта власти Пакистана выдали Индии захваченного в плен индийского пилота Абхинандана Вартхамана.
«Освобождение находившегося под арестом индийского пилота — это жест мира и демонстрация настроя Пакистана на деэскалацию», — заявил глава МИД Пакистана Шах Мехмуд Куреши
Военная напряжённость на приграничных участках ослабла, отмечают наблюдатели. Конфликт, которые ещё недавно угрожал стать началом ядерной войны, постепенно переходит в тлеющую стадию.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
26 февраля индийские ВВС впервые с 1971 года пересекли линию разграничения с Пакистаном в Кашмире. В этом регионе до сих пор не проведена государственная граница, а есть только линия контроля. В индийских штатах Джамму и Кашмир активны группы, выступающие за независимость от Дели или за присоединение территорий к Пакистану. Формальной целью индийских ВВС были лагеря сепаратистов и террористов, однако налёт на них закончился воздушным боем с пакистанскими лётчиками, в котором с двух сторон участвовало 32 самолёта. В результате боестолкновения Индия потеряла Миг-21, а Пакистан, по неподтверждённым данным, — F-16.
На протяжении нескольких десятилетий после получения Пакистаном независимости Исламабад опирался на многостороннюю поддержку США. От американцев пакистанцы получали оружие, финансовую помощь и одобрение своих действий на международном уровне. Однако Соединённые Штаты в последнее время стали поднимать вопросы о недемократичности пакистанского режима и его неспособности справиться с террористами на собственной территории. Причинами стали финансовый кризис 2008 года, в результате которого Вашингтон сильно урезал финансовую помощь, и обострение ситуации в Афганистане, так как боевики движения «Талибан» (организация запрещена в России, — News.ru) находили в Пакистане убежище.
Но охлаждение с США сыграло на руку Китаю, который тут же заявил о своей поддержке пакистанского режима. Пекин пообещал Исламабаду многомиллиардные инвестиции, и, что весьма немаловажно, никогда не стремился вмешиваться во внутренние дела других государств. По оценкам экспертов, сейчас финансовые влияния в Пакистан со стороны Китая примерно в 20 раз больше, чем аналогичные транши со стороны США. Если Штаты не давали Пакистану никаких кредитов с 2003 года, то Китай за тот же срок предоставил займов на $6,5 млрд и дополнительно взял на себя обязательства по прежним пакистанским долгам на $21 млрд. Помимо этого до 60% прямых иностранных инвестиций приходится на КНР.
Значимую роль Пекин играет и в деле вооружения пакистанской армии. Например, на учёте пакистанских ВВС состоят 53 разработанных в Китае истребителя JF-17. Оружие для воздушного боя (ракеты PL-5 и PL-9 с инфракрасной системой самонаведения) тоже поставляет Китай. 27 февраля, сразу после столкновения с индийскими ВВС, пакистанская армия получила от китайской стороны 100 ракет «воздух-воздух» SD-10A.
Интерес КНР к Пакистану обусловлен, прежде всего, экономическими соображениями. В частности, Китай строит глубоководный порт в Гвадаре, который должен стать ключевой точкой логистического пути в рамках глобального проекта «Один пояс и один путь». Порт должен связать Южную и Центральную Азию и Ближний Восток, существенно сократив время движения товаров из Поднебесной до Аравийского моря недалёко от Ормузского пролива.
Но одновременно планы Пекина обостряют отношения Китая с Индией. Поднебесная имеет собственные территориальные претензии к Нью-Дели, и спор далёк от разрешения. Поддержка Пекином другого застарелого противника Индии — Пакистана — лишь усугубляют ситуацию. Но, помимо этого, китайский проект «Одного пояса и пути» наталкивается на интересы другого важного игрока в регионе — Объединённых Арабских Эмиратов. Дело в том, что сегодня экономика ОАЭ в немалой степени зависит от функционирования их собственных портов в Дубае, где находятся офисы пяти тысяч крупнейших международных компаний из 120 стран мира. Арабское государство решило не дожидаться, когда у его портов появится серьёзный конкурент в Гвадаре, и предприняло свои шаги к срыву китайского проекта. Один из способов противодействия — налаживание отношений с Индией как с давним противником Пакистана. При этом интересы Дубая и Дели совпадают. Если порт в Гвадаре заработает, то основной грузопоток будет идти через спорный Кашмир, который, с большой долей вероятности, будет охраняться силами Китая. В 2015 году, когда правительство в Исламабаде заявило о предоставлении земли китайским инвесторам в Гвадаре, премьер-министр Индии Нарендра Моди посетил ОАЭ, хотя до этого главы индийского правительства не посещали Эмираты на протяжении 37 лет.
Круг участвующих в борьбе за влияние в регионе сторон включает и другие страны. Например, Иран ускорил развитие порта Чабахар, который находится всего в 160 км от Гвадара. Контроль за портом Тегеран уже передал Дели в рамках совместного экономического проекта стоимостью в $500 млн. Одновременно Пекин получил неожиданного союзника в лице Катара, который заявил о готовности оплатить 15% стоимости пакистанского порта.
Китайский проект «Одного пояса и пути» вошёл в противоречие с интересами многих государств. Но, одновременно, он поставил под угрозу такие глобальные интеграционные инициативы, как ШОС и БРИКС. Несколько лет назад эксперты прогнозировали, что Пекин, Дели, Тегеран и Исламабад могут отложить решение застарелых конфликтов ради создания новой архитектуры мира. В частности, большие надежды на объединения возлагала и Россия, которая заинтересована в развитии отношений, в том числе и по линии военно-технического сотрудничества, со всеми вышеперечисленными столицами. После обострения между Индией и Пакистаном российский МИД заявил о поддержке сразу двух государств в борьбе с терроризмом. Однако, так как главная причина противостояния лежит совершенно в других плоскостях, инициативы Москвы выглядят довольно абстрактно.
По всей видимости, в Пекине решили сделать ставку на более прагматичные вещи, нежели разговоры о более справедливом мире, который можно построить наперекор Соединённым Штатам. Тем более, что новый президент Бразилии Жаир Болсонару неоднократно заявлял о желании выйти из БРИКС и переориентироваться на США. Одновременно китайское руководство осознало, что нельзя предложить проекты, которые бы устроили всех, а потому придётся активнее участвовать в спорах между государствами, не надеясь более на лозунги о «мире во всём мире».