К весне 1988 года СССР подошел существенно реформированным. В медиасфере во всю критиковались «пережитки темного прошлого». Диссиденты выходили из тюрем. Были проведены выборы директоров предприятий. Жизнь в СССР стремительно либерализовалась. Но оставался один бастион — однопартийная система. КПСС не собиралась делиться политической властью с кем-либо еще, но уже проведенные реформы поставили на повестку дня вопрос — появится ли в Союзе первая оппозиционная партия. С появлением «Демократического союза» партийно-политическая система СССР начала быстро меняться. КПСС утратила политическое господство, а так как на этом держалось существование Союза, вставал вопрос о его реформе. Мы знаем партию, которая создала СССР, — «Демократический союз» стал его могильщиком.
Оппозиция советскому премьеру
Из 1988 года СССР казался незыблемой и несокрушимой державой. Но через три года страна распалась. Впрочем, казалась таковой не для всех.
В апреле 1988 года тогдашний премьер-министр СССР Николай Рыжков ездил по странам Скандинавии и рассказывал всем подряд, что благодаря горбачевской политике «ускорения» СССР скоро догонит и перегонит страны «разлагающегося капитализма». Через 10 лет он будет утверждать совсем другое: что, мол, ему было очевидно, куда ведет тогдашняя политика реформ. Но в тот момент, как солдат партии, Рыжков четко выполнял установку — донести до западного обывателя, что творится в Союзе и почему Горбачев — лучший друг Европы и мира.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
И в ответ на это в советском очень популярном журнале радикально оппозиционной направленности «Гласность» появляется статья, в которой утверждается, что экономическая политика Михаила Горбачева ни к чему кроме катастрофы Советский Союз не приведет. Статью перепечатывают в западных изданиях, на пресс-конференциях Рыжкову начинают задавать неудобные вопросы... Премьер Союза в бешенстве, но сделать официально ничего не может — и как такое вообще стало возможно?
Интересные времена настали
В январе 1987 года Пленум ЦК КПСС разрешает советским СМИ критиковать не только «отдельные перегибы» на местах — теперь разрешается бичевать системные косяки. Растет вал критических по отношению к советской власти публикаций. Начинают выходить из подполья издания радикальной оппозиции СССР. Теперь им никто не мешает.
Начинается массовое освобождение политзаключенных. В 1987 году их было выпущено около 200 человек, происходит возвращение из ссылки в Нижнем Новгороде академика Дмитрия Сахарова.
В том же году осуществляется прорыв на экономическом фронте — не просто расширяется самостоятельность предприятий, а вводится выборность директоров. Партия утрачивает доминирование в экономической жизни страны.
На февральском пленуме 1988 года генеральный секретарь КПСС заявляет, что надо вернуть партию к «ленинскому облику». Фактически на официальном уровне признается, что партийное и политическое развитие Союза после Ленина свернуло куда-то не туда. Среди основных причин оказываются «командно-административная система» и «культ личности Сталина», которые сложились в 1930-х годах.
Формально всё это делается для того, чтобы заявить обществу — вот он какой, новый генсек! Он не Брежнев, «застой» больше не вернется. Он будет строить СССР 2.0, но перед этим надо бы отменить наиболее позорные страницы недавнего прошлого, включая сталинизм.
Оппозиционная, равно как и официальная, печать немедленно подхватывают все эти утверждения — и КПСС начинает терять идеологическое господство. В течение года она практически полностью утратит возможность влиять на идеологические дискуссии, ведущиеся в обществе.
Маркером серьезных общественных изменений стала подготовка с 1986 года празднования 1000-летия Крещения Руси. Из келейного церковного торжества в новых условиях это превратилось в общенациональное празднование. В ноябре 1987 года XXIV сессия Генеральной ассамблеи ЮНЕСКО призвала отметить «1000-летие введения христианства на Руси как крупнейшее событие в европейской и мировой истории и культуре». После этого общесоюзное и общемировое внимание к РПЦ и его отношениям с Кремлем было обеспечено. Быть верующим стало модно, партийно и социально одобряемо.
Так что в таких условиях острая критика заявлений Рыжкова со стороны демократической газеты было совсем не удивительна. Удивительным было другое — реакция на него премьера и последующие события, которые привели к образованию первой в СССР оппозиционной партии.
Образование «Демсоюза»
Партия «Демократический союз» изначально вообще не собиралась быть партией. По воспоминаниям участников, большинство из тех, кто станет учредителями партии, просто не понимали — для чего это всё нужно? Валерия Новодворская, которая и была основным мотором этого решения, заявляла, что ей и окружению целый год пришлось вести подпольный семинар «Демократия и гуманизм», чтобы подготовить людей к этому решению.
Однако многие сомневались. И дело было не только в том, что многие боялись КГБ. Это было, с одной стороны, понятно, с другой, среди будущих основателей партии было много радикальных диссидентов, которые прошли советские тюрьмы. Как через 20 лет вспоминал Александр Скобов, «для меня это было привычным продолжением той деятельности, которой я занимался с 70-х годов».
Проблема была в том, что будущий «Демсоюз» изначально был коалицией полуавтономных фракций — от демохристианских до демокоммунистических. Ужиться под одной крышей они могли только на очень широкой платформе, которой вполне органично стал именно антисоветизм. Об этом открыто говорили бывшие члены партии: «Все сходились на отрицании идеологического государства как такового. По сути, ДС в концентрированном виде сформулировал программу диссидентского движения».
Но перед тем как собраться, нужно было написать программу. Для этого в 1988 году кое-как удалось организовать оргкомитет будущей партии. С готовой программой будущие учредители партии поехали в тогдашний Ленинград. По воспоминаниям Новодворской, реакция на программу была весьма своеобразной. Например, один из участников заявил, что если создать партию в пику КПСС, то нет никакой гарантии, что завтра кто-то не кинет бомбу в АЭС.
Может это и звучало безумно, но противник организации партии уловил суть — в тех условиях, когда основы советского строя трещали по всем швам, для coup de grâce не хватало только оформления мультипартийной системы. Так как Кремль вряд ли запретит уже образованную партию, чтобы не портить себе имидж последовательных демократов, дальше может пойти цепная реакция. А с ней КПСС утратит уже не только идеологическое, экономическое и общественное господство, но и партийно-политическое. И так как на основе одной партии и держался СССР, в связи с этим немедленно встанет вопрос о его переустройстве.
Впоследствии бывшие лидеры «Демсоюза» признали эту логику. Но в тот момент она показалась им чем-то несуразным.
Тем не менее Новодворской и её сопровождению удалось убедить присутствующих в необходимости организации партии. Проекты программы были отосланы в регионы с приглашением приехать на учредительный съезд и вступить в партию.
Встает вопрос: где провести собрание? 8 мая 1988 года Сергей Григорянц, издававший тот самый журнал «Гласность», разрешает Новодворской и её заму Владимиру Жириновскому (будущий основатель ЛДПР) провести у себя на даче в поселке Кратово тот самый учредительный съезд «Демсоюза». При этом сам Григорянц, будучи при этом диссидентом, отказался войти в партию, так как, по его мнению, в составе её руководства оказалось большое число провокаторов КГБ.
Однако на хвосте демсоюзников приехало около 150 милиционеров, которые осадили дачу диссидента. Жириновский, по воспоминаниям Григорянца, быстро сориентировался и перенес заседание в сельсовет Кратова. Четыре сотрудника журнала «Гласность», которые были на даче, оказались в осаде. Силы были неравны. Дачу, конечно же, захватили. Архив «Гласности» был похищен и уничтожен, а всё помещение было перевернуто вверх дном.
Позже Григорянц будет утверждать, что разгром был ответкой Рыжкова на унижение, которое он испытал за границей. Премьер, который не может ответить на острые вопросы от какой-то там газеты!
Съезд «Демсоюза» закончился успешно, и после формальной организации новая радикально-оппозиционная партия немедленно включилась в борьбу. Преимущественно уличную и митинговую, потому что участвовать в советских выборах, которые изначально рассматривались как фейковые и нелегитимные, партия не собиралась. Это в итоге начало приводить к многочисленным выходам из партии, первые из которых состоялись уже в конце 1988 года.
Пик численности первой оппозиционной партии СССР — это 1990 год, когда в ней состояло до 1,5 тысячи человек. Но в новой России их позиции последовательно маргинализировались. Последовал раскол 1991 года. Потом наступил октябрь 1993 года, и большинство членов «Демсоюза» встало на сторону Ельцина, что окончательно угробило его популярность. В 2000 году в партии насчитывалось около 200 человек и какого-либо серьёзного влияния на массовую политику они уже не оказывали.