Такого разгрома никто в Петербурге не ожидал. Да что там столица Российской империи — такого не ожидали ни в одной европейской столице. Нет, конечно же, были репортажи британских и американских военных корреспондентов, которые превозносили победы Японии, но даже они не думали, что русский флот будет не просто разбит — разгромлен и уничтожен.
Диспозиция перед боем
Менее всего такого ожидала российская пропаганда. Война началась неудачно. На рейде Порт-Артура японский флот провел успешную атаку на 1-ю Тихоокеанскую эскадру. Однако власти всё-таки попытались создать у населения империи впечатление, что уже завтра российские воины заночуют в Токио. Но вместо этого пришлось сообщать пораженной общественности о постоянных отступлениях армии в Маньчжурии.
В декабре 1904 года пал Порт-Артур. Корабли несчастливой 1-й Тихоокеанской эскадры были частью уничтожены, частью — захвачены японцами, а некоторые сумели сбежать в нейтральные порты, где их интернировали до конца войны. В марте 1905 года японская армия выигрывает у российской Мукденское сражение. Войска окапываются по всей линии соприкосновения — более 100 километров. Начинаются позиционные бои, к которым никто не был готов.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
И вот в эту диспозицию врывается 2-я Тихоокеанская эскадра вице-адмирала Зиновия Рожественского с весьма несвоевременным набором задач. Когда эскадру только собирали зимой — весной 1904 года из кораблей Балфлота, власти империи и лично Николай II поставил перед ней весьма амбициозные цели. Во-первых, следовало соединиться с кораблями в Порт-Артуре, после этого наступать. Во-вторых, — соединенными силами разбить японский флот и задоминировать противника Петербурга в северной части Тихого океана.
В-третьих, оказать содействие российским войскам в Маньчжурии. Это подразумевало, что Рожественский полностью отрезает японцам малейшую возможность перебрасывания припасов и подкреплений по морю. Фактически речь шла о морской блокаде Японии и рейдах против её коммуникаций. При возможности предполагалось заняться и бомбардировкой городов и портов противника. На всякий случай и устрашения ради.
Но когда в мае 1905 года Рожественский всё-таки доплыл до Кореи, он встал перед дилеммой — какими путями ему пробиваться во Владивосток. И это была, по сути своей, единственная задача, которая хоть как-то укладывалась в предыдущие планы. Потому что Порт-Артур уже пал, российская армия отступила из-под Мукдена, а единственные корабли, которые он мог присоединить к своей эскадре — это владивостокский отряд крейсеров, который насчитывал четыре корабля. Не густо.
Был, конечно же, вариант повернуть назад и с позором возвратиться домой, но на него никто бы в Петербурге не дал разрешения. Пусть лучше будет потерян флот и тысячи российских моряков, выполняющих бессмысленную и авантюрную задачу, чем империя потеряет честь.
Восток решит все наши проблемы
Впрочем, катастрофой была сама Русско-японская война и путь к ней. Говоря откровенно, империя под конец XIX века ввязалась в колониальную авантюру, из которой с трудом унесла ноги. Но начиналось всё — ну очень радужно.
В 1880-х годах часть истеблишмента Российской империи осознает себя не просто властями великой державы — властями великой Азиатской империи, отдельной от Европы цивилизации. Настроения подпитываются общим антуражем — мадам Блаватская уже окучивает великосветские салоны своей жуткой смесью из психологизма, обрывков индуизма и мистицизма. В высшем свете растет интерес к буддизму и китайской культуре. Всё это склоняет петербургскую элиту к развороту в Азию. Тем более что Россия стоит на границах Индии и Китая. Самое время заняться их присвоением.
В Индии, правда, сидит «англичанка». А вот Китай — свободен. И что самое важное — там есть огромные земельные площади. В 1880-х годах российское правительство как раз начинает массовую программу русской колонизации Казахстана, Сибири и Дальнего Востока. Руководствуется при этом парой соображений.
Одно из них хорошо иллюстрирует анекдот про Сесила Родса. Якобы в 1895 году он посетил собрание безработных в лондонском Ист-Энде. Послушав то, как рабочие требуют хлеба, империалист, милитарист и просто очень богатый англиканин мистер Родс понял, что есть только один способ избавить Британию от убийственной гражданской войны — завоевать колонии и переселить туда как можно больше бедняков.
Что-то подобное постоянно крутилось в голове и российских властей, которые одновременно обвиняли Лондон во всех смертных грехах, а с другой — копировали его колониальные практики. Поэтому, во-первых, следовало как-то разгрузить перенаселенный аграрный центр империи, в котором земли на всех не хватает. На прогрессивную меру согнать всех крестьян в города у властей не было ни денег, ни кадров, ни возможностей.
Во-вторых, чем больше русских людей будет на периферии империи — тем эффективней её освоение. А чем больше лояльных поданных, тем больше военный потенциал. Тем более что колонисты с оружием в руках будут оберегать свои новые земли от посягательств на них вчерашних владельцев из числа местных народов.
Всё вместе даст империи деньги, власть, престиж. Правда, у министра финансов Сергея Витте программа военного освоения китайского и дальневосточного пространства не вызывала одобрения. Пока что он желал всего лишь экономического освоения уже присоединенных территорий в Сибири и на Дальнем Востоке, а также активной торговли с Китаем. Для этого надо было построить железную дорогу — тут самую Транссибирскую магистраль.
Для успешного проталкивания проекта Витте подключил «врача традиционной медицины» бурята Петра Бадмаева. Тот в 1893 году накатал длинную записку, в которой связал железную дорогу и прожекты по присоединению Монголии и Тибета к России.
Император Александр III пришел в восторг от наполеоновских планов своего крёстного. Бадмаеву было приказано немедленно выделить колоссальную сумму — два миллиона рублей.
Не то что Тибет, даже Монголию не удалось присоединить. Потому что Бадмаев просто прокутил и потратил эти деньги черт-те на что. Но в то же время он сумел завести некоторое знакомство среди феодалов китайской периферии, которые видели власти империи Цин в гробу и в белых тапках. Они совсем были не против присоединения к России. И дело даже дошло до того, что к ужасу петербургского кабинета Тибет начал бомбардировать российский двор просьбами принять его в подданство. На эту оказию было решено не обращать внимание — Британия могла этого не понять.
Вместо этого Россия решила плотно заняться Маньчжурией и Кореей. Вот тут-то ей и пришлось столкнуться с Японией. У Токио был свой интерес — абсолютно перпендикулярный России. Так что столкновение с ним стало неизбежным.
Корея — камень преткновения
В 1898 году группе высокопоставленных царедворцев, в число которых входили даже великие князья, пришло в голову обогатиться на стремлении России господствовать на Дальнем Востоке. Для этого на ссуду из средств императорской семьи в 1901 году было создано Русское лесопромышленное товарищество на реке Ялу в Корее.
И всё было бы хорошо, если бы под видом частной охраны на земли общества не стали бы перебрасывать воинские контингенты из России. Япония это тоже заметила. Так «безобразовская клика» (такое неофициальное название получило предприятие) столкнула две страны и повела дело к войне.
У Токио начались флешбэки. Дело в том, что в 1894 году Япония совершила в Корее государственный переворот, посадив на престол удобного для себя короля. Однако оперативное вмешательство России, США, Франции и Германии не дало Токио захватить страну. Более того, король поменял прояпонски настроенных министров на пророссийских, которые по примеру Тибета запросились в российское подданство.
Петербург, у которого тогда не было даже мысли о захвате Кореи, отнекивался. Мол, ничего не было, какие-то письма, просьбы — чушь какая-то. А вот японцы такую выходку запомнили. На пути к созданию собственной великой империи у Токио стояла Россия.
К тому же ещё пользовавшийся влиянием при дворе Сергей Витте немедленно объявил Японию главным врагом империи на Дальнем Востоке. По его мнению, с Токио надо было немедленно начать войну, города бомбардировать, а флот потопить.
Корею же Сергей Юльевич вознамерился присоединить или сделать российским протекторатом. На этом пути его немедленно поддержали адмиралы, которым очень хотелось получить незамерзающий южный порт для Тихоокеанского флота. А также наместник на Дальнем Востоке — ну просто потому, что любая война и новые территории, это усиление его власти и возможностей. Вплоть до коррупционных присвоений бюджетных средств.
Токио ничего из этого не забыл и, когда российская фирма начала тихий отжим территорий, устроил скандал. Петербург вынужден был вмешаться и начать переговоры в 1903 году, чтобы попытаться урегулировать проблему. Тем более что после подавления восстания боксеров в 1901 году Россия должна была вывести войска из Маньчжурии. Делать этого в Петербурге очень не хотели. Но и ссориться с другими державами также не хотелось, тем более с Британией, которая стала союзником Японии.
Переговоры шли год и по общему впечатлению они зашли в тупик. Под напором «безобразовской клики» российская сторона никак не соглашалась эвакуировать «лесопромышленное товарищество». Часть участников с обеих сторон уже к третьему и последнему раунду переговоров была уверена, что военное столкновение неизбежно.
При этом в Петербурге считали, что максимум, на что пойдут японцы — это высадят войска в Корее и захватят её. Николай II по этом поводу даже послал телеграмму дальневосточным властям, чтобы те не вступали в боевые столкновения с японцами. Мол, всё это ещё не будет означать войну.
Токио же со своей стороны рассматривал подготовку к войне достаточно серьёзно. В 1900-х годах страна начала активно занимать на внешних рынках, чтобы модернизировать свой флот и строить новые броненосные корабли. В 1903 году в России случился Кишиневский погром, который очень облегчил для Японии положение дел.
Многие американские финансисты еврейского происхождения, разъяренные бездействием российских властей и их откровенным покровительством погромщикам, с удовольствием начали ссужать Токио деньги на модернизацию флота. В итоге с помощью этих льготных кредитов Япония сумела профинансировать до 50% своих расходов в будущей войне с Россией.
Так что, убедившись, что Петербург не готов заключить договор о разграничении сфер влияния в Корее и Маньчжурии, Токио начал боевые действия. 9 февраля 1904 года торпедная атака на русские корабли в Порт-Артуре на месяцы вывела из строя два лучших броненосца эскадры — «Ретвизан» и «Цесаревич». В тот же день от действий японской эскадры российский флот потерял в Чемульпо крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец».
Война для России и её флота началась крайне неудачно. Катастрофическую точку в этой неудачной войне поставил Цусимский бой.
Некуда бежать
Перед прорывом во Владивосток у Рожественского было 38 кораблей, а у его противника Того — 128. Впрочем, до половины японского флота — это миноносцы и эсминцы. При некоторой удаче российский флот мог бы прорваться, пожертвовав частью кораблей, но в реальности всё работало на японцев.
Уже исходя из такого числа противостоящих Рожественскому кораблей, становится понятно, что возможностей у него было мало. Если они вообще были. Поэтому, цусимская катастрофа немедленно обросла мифами и «альтернативными сценариями» сражения, которое российский флот выигрывал.
Первая альтернатива — не плыть в сторону Цусимы, которая находится между Кореей и японским островом Кюсю, а обогнуть последний с востока и, пройдя вокруг Японии, обогнуть её с севера. Рожественский рассматривал такой вариант. Его осуществлению помешало недостаточное количество угля. Для продолжения похода вокруг Японии нужно было перегружать уголь в открытом море. В случае если бы корабли его эскадры были обнаружены японским флотом, они были бы в ещё более беззащитном состоянии, чем во время сражения при Цусиме. Фактически в этом случае они представляли собой открытые мишени — расстреливай не хочу.
С другой стороны, из документов японского флота известно, что Токио рассматривал и такой вариант прорыва. На этом направлении были заведены сотни станций наблюдений. На перспективных направлениях прохода русской эскадры дежурили крейсера, а в проливе Цугару были расставлено несколько сотен плавучих мин. Так что пройти по этому пути Рожественскому было не проще, чем через Цусимский пролив.
Вторая альтернатива носит немного сказочный характер — мол, если бы российские бронебойные снаряды ещё почаще взрывалась (намек на некачественную взрывчатку), никакой японский корабль не устоял. Как говорится, коррупция слишком известный фактор, чтобы не смахнуть на неё ответственность за поражение.
Однако основной проблемой российских кораблей была не взрывчатка не самого высокого качества, а их моральное и техническое устаревание, плохая выучка экипажей и низкая скорость движения в кильватерных колоннах. Многие корабли, такие как броненосные крейсера «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах», представляли собой устаревшие суда 1880-х годов постройки с низкой скоростью — 10–13 узлов. Их вооружение оставляло желать лучшего — вес залпа у российской эскадры в два-три раза уступал японским кораблям, с которыми приходилось вести бой.
Часть российских кораблей не имели броневых палуб или же они были слабо бронированы. Японцы, активно применяя фугасные снаряды, сносили в результате артиллерийской стрельбы надстройки на кораблях противника. Несколько российских крейсеров и броненосцев уже в самом начале боя получили один за другим пробоины. Вода попадала в отсеки, начинался крен, суда теряли скорость и всё больше оказывались под огнем противника.
Слабая выучка российских экипажей, среди которых было много новичков и призванных отставных матросов, приводила к тому, что снаряды, выпущенные в противника, просто не попадали по нему. Борьба за живучесть из-за этого также велась не вполне эффективно. К тому же устаревшие корабли уступали в скорострельности и на них не всегда хватало современных приборов прицеливания.
Исход сражения устаревшей эскадры, которая ещё и численно уступала японскому флоту, не заставил себя ждать. Как только Рожественский был замечен японским флотом в Цусимском проливе 27 мая 1905 года, немедленно начались проблемы. Да, первые выстрелы сделала российская эскадра, но они не нанесли серьёзного урона японцам. Зато ответный огонь флота противника, его большая скорость, которая позволяла ему свободно маневрировать, привела к тому, что уже в первый день сражения 2-я Тихоокеанская эскадра потеряла шесть броненосцев из 11 и большую часть крейсеров. Оставшиеся корабли получили пробоины и были вынуждены ещё больше замедлить ход.
Как подчеркивает большинство историков, сражение было выиграно японским флотом за 43 минуты. В это время российская эскадра потеряла два флагманских броненосца, «Суворов» и «Ослябя», и был тяжело ранен командующий вице-адмирал Рожественский. Третий флагман, броненосец «Николай I», шел седьмым в строю, так что вся эскадра потеряла управление. После этого её можно было растаскивать по кускам и уничтожать. Что японцы и проделали.
Добивание остатков эскадры продолжилось на следующий день. Тогда-то произошел случай, который придал катастрофе оттенок позора. Отряд контр-адмирала Николая Небогатова в составе двух эскадренных броненосцев, двух броненосцев береговой обороны и одного крейсера сдался японцам. Команда даже не затопила корабли. Впоследствии на суде контр-адмирал объяснял сдачу очень просто — его корабли не могли нанести какой-либо ущерб японскому флоту. Выстрелы из орудий не достигали кораблей противника, который расстреливал российские корабли с безопасного расстояния. Сдаться врагу — это сохранить две тысячи жизней.
Однако широкая российская общественность такой жест не оценила. Позиция вида «что же, ты, гад, в танке не сгорел» подпитывалась необходимостью наказать виновных в поражении. Небогатов и командиры кораблей, которые сдались, были в этом отношении идеальными «стрелочниками». Правда, их не казнили — дали по 10 лет заключения в крепости. Через несколько лет они были освобождены по приказу Николая II.
Всего российская эскадра, насчитывавшая 38 судов, потеряла в Цусимском сражении 21 корабль. Ещё пять кораблей сдались в плен, два судна были захвачены японцами и шесть судов были интернированы в иностранных портах. Только три корабля сумели прорваться во Владивосток. По объективным причинам они уже никак не могли выполнить те задачи, которые ставились перед ними имперской верхушкой. Наконец, один транспорт сумел дойти до Мадагаскара и потом своим ходом вернуться на Балтику. Потери японцев — три миноносца.
Ещё больше был разрыв по человеческим потерям. Российская эскадра потеряла более пяти тысяч человек убитыми и более шести тысяч были взяты в плен. Что касается японского флота, то с его стороны погибло только 117 человек.
Итогом столь внезапной для всех катастрофы стало окончание Русско-японской войны. Были, конечно же, и среди российских военных ястребы, которые предлагали устроить войну на истощение, но их мнение в учет уже не бралось. С одной стороны, российское общество было потрясено уничтожением флота. С другой стороны, война ещё больше делегитимировала власти империи. Бунты, забастовки, которые росли с 1902 года, прорвались в 1905 году революцией. Стало как-то не до войны и не до планов по захвату Монголии, Тибета и Кореи. Главной задачей для правящего режима стало просто уцелеть в надвигающейся революционной буре. Понадобилась ещё одна война, Первая мировая, чтобы он пал.