Дважды Герой Советского Союза, кавалер ордена «Победа» Родион Яковлевич Малиновский — один из легендарных военачальников Великой Отечественной. Будущий маршал встретил войну командиром 48-го стрелкового корпуса Одесского военного округа, а впоследствии одержал много блестящих побед. Одной из вершин его полководческого таланта стала Ясско-Кишиневская стратегическая операция. Ко Дню памяти и скорби 22 июня дочь полководца Наталья Малиновская поделилась с NEWS.ru воспоминаниями об отце.
«Чтобы папе было не стыдно»
— Наталья Родионовна, что такое сегодня быть потомком легендарного военачальника? Как менялось отношение к вам как к дочери маршала Малиновского?
— Не могу сказать, что я замечала перемены. У меня свой, не очень широкий круг общения. Это мои старинные друзья, мои ученики, а также музейные работники — люди, так или иначе связанные с военным делом и интересующиеся военной историей. Они знают о ВОВ не из теперешнего учебника — им не с руки меняться. Дело ведь не в том, как к тебе относились вчера или относятся сегодня, а в том, как тебе следует жить.
Мама мне говорила: «Мы должны вести себя так, чтобы папе не было за нас стыдно». Это — заповедь. Мамино воспитание было строгим. Теперь я за это благодарна, когда понимаю, как они с папой боялись, что из меня вырастет избалованная кукла. У мамы был принцип: «Другим — сколько угодно, а тебе нельзя». К примеру, я собираюсь в школу и хочу надеть выходное платье, купленное в Париже. Мама спрашивает: «Ты хочешь испортить настроение своим подружкам?» Как тут не согласиться! И я надеваю платье из «Детского мира».
Когда меня спрашивают, как папа меня воспитывал, хочется ответить: «Никак». Хотя это, наверное, неправда. Ни нравоучений, ни особых запретов, крайне редкая похвала. За все 20 лет, что я прожила рядом с папой, единственная дидактическая фраза в мой первый школьный день: «Надеюсь, все у тебя получится». И еще слова, принятые на всю жизнь как руководство к действию: «То, что ты моя дочь, — сто двадцать пятое дело. Надо самой».
Наталья Малиновская и Сергей Нарышкин на презентации ранее неизвестных документов из личного архива Родиона Малиновского
«Беспризорник… и маршал»
— Какой момент в военной биографии вашего отца стал решающим для его становления как военачальника с неоспоримым авторитетом? Ясско-Кишиневская операция или более ранние события?
— Шедевры вроде Ясско-Кишиневской операции не возникают внезапно, к ним нужно прийти. В 1927 году папа просил рекомендовать его в Ленинградскую военно-медицинскую академию, но начальник написал: «Чепуха! Поедет в Академию Фрунзе. Прирожденный командир!» Значит, он увидел в нем задатки, хотя отец тогда лишь три месяца командовал батальоном.
Потом — академия, штабные посты в Белорусском военном округе, гражданская война в Испании. Там отец дольше всех служил на ключевом фронте — Центральном, Мадридском. После Испании — снова Академия Фрунзе, где как старший преподаватель штабной службы он читал лекции и писал диссертацию об итогах испанской войны. Когда диссертация была готова, защиту отложили — отца назначили командиром 48-го стрелкового корпуса в Одесском военном округе, его еще предстояло сформировать.
Через два месяца, оценив, как сражается его корпус, отца поставили во главе армии, а через три — Южного фронта. В январе 1942 года, несмотря на нехватку сил и резервов, они оттеснили линию фронта на 90 км! После сдачи Ростова в июле отца назначили командовать армией под Сталинградом, а осенью он принял 2-ю Гвардейскую армию в Тамбове, которой предстояло сыграть решающую роль в Сталинградской битве — не дать Манштейну прорвать кольцо, что и было выполнено. Вот это, несомненно, важнейший ключевой момент в его биографии.
Ясско-Кишиневская операция (20–29 августа 1944 года. — NEWS.ru), проведенная 2-м и 3-м Украинскими фронтами с поддержкой Черноморского флота и Дунайской флотилии, менее известна среди других великих сражений, но в военных академиях ее изучают как образец полководческого искусства. Ее можно сравнить со Сталинградской битвой: здесь тоже планировалось и было выполнено окружение 22 дивизий противника, но с большим мастерством — сказался горький опыт предыдущих лет.
Родион Малиновский во главе знаменной группы сводного полка 2-го Украинского фронта на Параде Победы
Если в Сталинграде ликвидация окруженной группировки заняла свыше двух месяцев, то здесь на уничтожение такой же силы ушло лишь 10 дней. Потери в Ясско-Кишиневской операции были минимальными: при участии 1,3 млн человек они составили 13 тысяч — 1%!
10 сентября 1944 года отец узнал о присвоении ему звания маршала. Мама рассказывала, что эта новость его потрясла. Вечером они сидели вдвоем, молчали, а потом папа сказал: «Мальчишка, беспризорник, байстрюк — и вот маршал…» И снова замолчал.
— Чем маршал Малиновский отличался от других военачальников его ранга?
— Еще мальчишкой он стал солдатом, воевал, повидал мир. Служил в армии, где бойцы поражали союзников отвагой, но терпели унижения. Это научило его никогда не унижать подчиненных и избегать крика. При отце в армию идти не боялись. Помню, папа срочно выехал в командировку на Сахалин или Камчатку из-за ЧП: погиб солдат. Не знаю, разбираются ли теперь командующие лично с такими случаями. Для отца это было естественно.
А однажды молодой лейтенант, служивший без году неделю, зашел к моей маме с поручением от своей и повествовал у нас за обедом о том, как он «школит» своих солдат. И когда он в пятнадцатый раз повторил: «Солдата надо нацелить…», папа перебил: «Солдата жалеть надо! Пока ты в нем человека не увидишь, он в тебе командира не признает».
Лучше всего папа сработался с Александром Василевским — оба сдержанные, вдумчивые, знающие штабную и командную работу. Они встретились в Сталинградской битве. Тогда Василевский, не дожидаясь решения Ставки, согласовал с отцом новую задачу для 2-й Гвардейской армии — остановить Манштейна, чьи танки были в 35 км от Сталинграда. Манштейн уже сообщал Паулюсу о скорой помощи, но план сорвался. Мама потом вспоминала, как осенью 1966 года в санатории в Пятигорске отец и Константин Рокоссовский обсуждали, что следовало сделать тогда. Отцу оставалось полгода жизни, Рокоссовскому — чуть больше года, но они говорили об этом — так много значили те дни.
Маршалы Александр Василевский, Родион Малиновский и Кирилл Мерецков
За что Малиновский получил орден «Победа»
— Помимо всех наград и званий, маршал Малиновский был одним из немногих кавалеров высшего военного ордена СССР «Победа». Его вручили вашему отцу за освобождение Венгрии?
— Не стоит связывать награждение орденом «Победа» исключительно с освобождением Венгрии или с какой-либо другой большой военной операцией. Им награждали, можно сказать, по совокупности.
2-й Украинский фронт, сыгравший ключевую роль в Ясско-Кишиневской операции, начал освобождение Венгрии без передышки. В октябре 1944 года была проведена Дебреценская операция, по завершении которой наши войска продвинулись где на 200, а где и почти на 300 км. Они заняли север Трансильвании, левобережье Тисы и треть венгерской территории. Это создавало неплохие предпосылки для взятия Будапешта. Особенно если смотреть на ситуацию издали — из Москвы.
Генштаб и Ставка описали эту ситуацию Сталину как весьма благоприятную. 29 октября 1944 года состоялся его разговор с моим отцом по прямому проводу. Сталин говорит: «Необходимо овладеть Будапештом в ближайшие дни. Сможете?» Отец просит пять дней отсрочки, чтобы дождаться подхода 4-го гвардейского механизированного корпуса, без которого штурм проблематичен. Сталин напоминает, что взятия Будапешта требует политическая обстановка. Отец упорствует. Разговор кончается так: «Ставка не может предоставить вам 5 дней. Категорически приказываю завтра же начать наступление».
Нет смысла гадать, как развернулись бы события, если бы Сталин дал отцу эти пять дней. Отсрочка позволила бы 2-му Украинскому фронту дождаться механизированного корпуса, который был ему так нужен. Но ведь за это время и немцы стянули бы новые силы к Будапешту.
Родион Малиновский во время военного парада
«Папа — самый удивительный человек»
— Что вы думаете о том, что спустя 80 лет пришло такое явление, как «укронацизм»? Что творили последователи Гитлера в Одессе, родном городе вашего отца…
— Отец родился в Одессе, вырос на Южном Буге, в 1941-м отступал по югу Украины. А спустя два года его фронт освобождал те же места — Одессу, Донбасс, Молдавию, где на границе с Румынией его 48-й стрелковый корпус принял свой первый бой 22 июня 1941 года. И в каждом из тех городов — Днепропетровске, Харькове, Никополе, Николаеве и многих других — были улицы, названные его именем, мемориальные доски, в музеях тех городов были экспонаты, переданные моей мамой…
Ничего этого давно нет — все растоптано, разворовано. Руины остались от школы, построенной на пожертвования отца в селе Богородичное — на маминой родине. Да и от самого села вблизи Святогорской лавры ничего не осталось. Переименованы улицы во всех памятных отцу городах — тех, что освобождал его фронт. И я не знаю, стоит ли еще памятник отцу в его любимой Одессе, где он родился и в 13 лет начал свою самостоятельную жизнь, в городе, который в апреле 1944-го освободили войска его фронта…
— Когда не стало вашего отца, вам было 20. Какое воспоминание о нем самое теплое? И осталась ли какая-то загадка для вас в жизни, в личности отца?
— И в детстве, и в юности, и теперь папа для меня — самый удивительный человек. И чем глубже я вникаю в перипетии его судьбы, тем он для меня загадочнее. Я не устаю изумляться тому, как его хватало на все — на работу, на литературу, шахматы, чтение Флобера по-французски, университетский учебник по ядерной физике. Я не устаю удивляться разнообразию его талантов и отваге. Как это — в 60 лет, будучи военным министром, взяться за сочинение романа, а не мемуаров, и справиться с этой работой… Горько думать о том, как много он мог бы еще сделать, если бы жизнь продолжалась.
Читайте также:
«Рисковали жизнью легко и с азартом»: внучка Кожедуба о подвигах деда-героя
«Прости, что я не стал военным»: внук Гастелло о новых деталях подвига деда
Первые Герои СССР: как семь летчиков спасли челюскинцев из ледяного ада
