На днях вышел датский фильм «Война теней» (Skyggekrigen), авторы которого предположили, что российское океанографическое исследовательское судно «Адмирал Владимирский» могло находиться в районе взрыва «Северных потоков» летом прошлого года, после чего его якобы заметили в водах Дании в ноябре 2022 года с выключенными датчиками местоположения. Создатели фильма не приводят убедительных доказательств своей версии, но подозревают, что российские «корабли-шпионы» могут собирать на Балтике информацию о проложенных под водой коммуникациях. Журнал Foreign Policy полагает, что морское дно скоро станет новой территорией для боевых действий. Так ли это?
Что лежит на дне морском
Начиная со второй половины XIX века, по дну морей и океанов стали прокладывать линии коммуникаций. Первыми были телеграфные провода. В 1842 году Сэмюэл Морзе проложил кабель по дну гавани Нью-Йорка, в 1850 году провода соединили через Ла-Манш Лондон и Париж. А в 1858 году кабелем в оболочках из гуттаперчи, просмоленной конопли и железной проволоки диаметром 1,5 см были связаны Европа и Америка, точнее — Ирландия и Ньюфаундленд. Кабель длиной более 3 тыс. км лежал на глубине 3100–4400 метров. Правда, в полную силу телеграф заработал только в 1865 году, но этот проект положил начало всей той сети подводной инфраструктуры, которую мы имеем сегодня.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
В настоящее время на морском дне по всему миру лежат 552 линии кабелей общей протяженностью около 1,4 млн км. Через них передается 97% всей информации, которая есть в Сети. Ежедневно по оптоволоконным жилам под толщей воды совершается финансовых сделок более чем на трлн.
Кроме того, на дне морском лежат десятки тысяч подводных участков трубопроводов, через которые прокачиваются миллионы тонн нефти, воды, а также кубометров газа (каждый год по всему миру появляется около 8 тыс. км новых трубопроводов). Протяженность только двух ниток «Северных потоков» — 2468 км.
Что угрожает подводной инфраструктуре
Поскольку подводная инфраструктура стала критически важной для существования мира, она оказалась и объектом пристального интереса, потому что любая крупная авария способна нанести колоссальный ущерб не только в экономическом, но и в политическом, военном планах.
Нынешний премьер-министр Великобритании Риши Сунак в 2017 году еще в бытность членом парламента Соединенного Королевства писал в своем докладе «Подводные кабели. Незаменимые. Уязвимые», что «местонахождение почти каждого подводного кабеля в мире легкодоступно, что делает их уникально уязвимыми для атак. Эта уязвимость усугубляется наличием „узких мест“, где большие объемы информации направляются в отдельные географические районы. <...> Многочисленные случаи случайных повреждений кабелей доказали, что перебои в их работе мешают правительствам эффективно общаться друг с другом и могут вызвать экономический кризис».
Тремя самыми уязвимыми районами, в которых сходится множество подводных кабелей, считаются Малаккский пролив в районе Сингапура, Лусонский пролив между Тайванем и Филиппинами, а также район Александрии в Египте. Удар по любой из этих точек приведет к глобальному кризису.
Карл Раушер, один из ведущих мировых специалистов по киберсетям, предупреждает, что «влияние аварии на кабелях на международную безопасность и экономическую стабильность может быть разрушительным... Неясно, сможет ли цивилизация восстановиться из-за отказа технологии, которая была так быстро принята, причем без запасного плана... Без интернета мировая экономика и финансовый рынок немедленно замрут».
Что касается трубопроводов, то их относительную уязвимость продемонстрировала, например, диверсия на «Северных потоках». А что будет, если, скажем, диверсанты взорвут «Южный поток» по дну Черного моря? Или, допустим, подводный водопровод из Турции на вододефицитный северный Кипр?
Как показывает статистика, подводная инфраструктура весьма уязвима даже без злонамеренных действий. Так, ежегодно случаются сотни повреждений кабелей (41% — из-за сетей рыбаков, 16% — от якорей, значительная доля — по причине землетрясений и других естественных факторов). При этом акулы, несмотря на распространенный миф, кабели не перегрызают.
На трубопроводах в половине случаев аварию вызывает коррозия, еще 20% — механические повреждения (те же якоря, тралы и т. д.).
Но это при условии, что никто не задался целью специально нанести вред.
А если война?
«Разрыв или повреждение подводного кабеля, произведенные умышленно или по преступной оплошности, могущие иметь последствием перерыв или приостановку, вполне или отчасти, телеграфных сообщений, подлежат наказанию, независимо от гражданского иска о вознаграждении издержек я убытков», — говорится в ст. 2 Международной конвенции по охране подводных телеграфных кабелей от 14 марта 1884 года — наверное, первом международном документе, сфокусированном на защите подводных коммуникаций. Кстати, он не помог — в ходе Первой мировой британцы перерезали Германии все пять подводных телеграфных кабелей, соединявших Берлин с другими странами.
С тех пор проблема стала только острее.
«Дистанционно управляемые подводные аппараты, оснащенные хорошим гидролокатором и взрывчаткой, смогут уже в ближайшие годы наносить катастрофический ущерб коммуникациям», — предупреждал в своем докладе 2017 года Риши Сунак.
«Проблема угрозы подводным коммуникациям стала еще актуальнее после подрыва „Северных потоков“, — пояснил NEWS.ru директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Василий Кашин. — Табу снято, и теперь под угрозой находятся все коммуникации».
Концепции ударов по инфраструктуре разрабатываются все последние десятилетия ведущими державами, считает Кашин. И произойти атака, полагает он, может где угодно.
Какие стратегии защиты
Защититься от подводных атак крайне сложно, но попытки как-то систематизировать подход есть. Франция, очень зависящая от подводных коммуникаций, в начале 2022 года обнародовала стратегию «Военных действий на морском дне». Главная задача — рассматривать морское дно как новую область для защиты, наряду с киберпространством и космосом. А основное средство для контроля над морским дном — развитие технологических средств.
В частности, сейчас у Франции есть аппараты, способные опускаться на глубину до одной тысячи метров, а к 2025 году Минобороны республики рассчитывает обзавестись двумя батискафами, погружающимися на шесть тысяч метров. В таком случае они смогут обследовать 97% морского дна на планете, отмечается в Стратегии. Кроме того, Париж намерен расширять гидрографический флот, совершенствовать противоминные системы и устройства для контроля за подводными коммуникациями. Многое из этого Париж делает в сотрудничестве с Лондоном.
Но Франция — одна из первых стран, кто сформулировал хоть какие-то внятные меры по защите подводных коммуникаций. Большинство же стран находятся только в начале пути, предпочитая действовать по ситуации, и основное внимание уделяют пока тому, чтобы наладить хотя бы контроль за поверхностью моря в критически важных районах. Например, Великобритания еще в 2021 году заявила, что закладывает на стапелях сторожевой корабль дальнего гидроакустического наблюдения.
«Защитить подводные коммуникации очень сложно, — полагает Кашин. — Существуют концепции подводной войны и диверсионных актов, и в данном случае преимущество будет на стороне нападающих».
Какими законами защищены подводные коммуникации
Как отмечают эксперты, в настоящее время коммуникации на морском дне практически никак не защищены. Единственные международные нормативные акты в этой сфере — Конвенция об открытом море 1958 года и Конвенция ООН по морскому праву 1982 года, а также уже упомянутая выше Конвенция по охране телеграфных кабелей 1884 года.
«Ущерб может быть нанесен без нарушения международного права, — отмечает в своем докладе Сунак. — Например, Конвенция ООН никоим образом не запрещает государствам рассматривать подводные кабели в качестве законных военных целей в военное время».
Кроме того, документ ООН не позволяет военным брать на абордаж плавсредства, которые подозреваются в нанесении ущерба подводным коммуникациям, отмечено в докладе.
Закономерным юридическим итогом подрыва «Северных потоков» должны стать разработка и принятие международной конвенции по защите подводных трубопроводов, считает замглавы Совфеда Константин Косачев.
«В настоящее время такой конвенции нет, а значит, имеет место пробел в международном праве, который необходимо как можно скорее восполнить», — полагает замглавы Совфеда.
По его словам, необходимо «установить „зоны ответственности“ государств, через территории и морские пространства которых проходит трасса трубопровода». Также, по мнению Косачева, повреждение трубопроводов должно быть объявлено наказуемым в рамках новой конвенции. «Надо предусмотреть нормы о порядке создания и функционирования международной следственной комиссии в случае, когда такое преступление кем-либо совершено», подчеркивает он.
«Гипотетически защитить подводные коммуникации возможно, но практически непонятно, как это сделать, — отметил в беседе с NEWS.ru военный эксперт капитан первого ранга Василий Дандыкин. — Особенно если речь идет про нейтральные воды. Получается, на каждом километре должны быть водолазы? А международные нормы, которые должны оберегать стороны от подводных войн, сейчас не помогают, потому что они в принципе не соблюдаются».
По мнению опрошенных NEWS.ru экспертов, нынешний всплеск интереса к проблеме похож на попытку найти новый поворот «русской угрозы».
«США сейчас раздувают эту тему, отводя от себя подозрения в причастности ко взрыву трубопровода и пытаясь сделать Россию главной угрозой», — считает Кашин.
«Им просто надо создать какую-то антироссийскую истерию, — заявил NEWS.ru председатель союза ветеранов боевых служб ВМФ Виктор Блытов. — Не считаю, что это самая большая угроза для них, она куда меньше ядерной войны. Что они боятся за свои коммуникации, если у них есть спутниковые связи? Просто они создают антироссийскую истерию».