Пасхальное богослужение в Мариуполе было перенесено на семь часов утра, так как в городе действует комендантский час. За день до этого церковный хор собрался рядом с Свято-Владимирским храмом, чтобы отрепетировать праздничное пение. Не хватает двух теноров, одного альта, голоса все еще осипшие от подвального холода, но главное, что все живы.
— Плотию уснув, яко мертв, Царю и Господи, тридневен воскрес еси. Адама воздвиг от тли, и упразднив смерть: Пасха нетления, мира спасение.
— Может быть, погромче на полтона, как вам кажется?
— По-моему, хорошо. На службе распоемся. Но давайте попробуем еще раз.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
И молодые люди снова начинают петь светилен. Обычно подготовка к Пасхе занимает месяц, а сейчас нужно управиться за один день. Многие заходят во двор храма и спрашивают, правда ли будет Пасха? Неужели? Счастливые они подходят к батюшке, чтобы поздороваться и попросить благословения. В течение двух месяцев люди не видели друг друга, не знали, цел ли храм, выжили ли люди, которых они знали, смогут ли они спокойно выйти через день из дома. А у кого-то родные до сих пор находятся на другой части города, и кто знает, что с ними случилось.
Отца Дмитрия ранило осколками, в тяжелом состоянии его доставили в больницу для проведения операции. Но их батюшка, к счастью, цел. И весь последний месяц он каждый день старался помочь и мирным жителям, и прихожанам, которые оказались заперты в подвалах своего города. Отец Михаил вывозил людей на машине из-под обстрелов, привозил еду, лекарства, установил в пристройке генератор, чтобы люди могли заряжать свои устройства. И сам точно так же прятался со своей семьей в своей квартире в самые страшные дни обстрелов, не зная, выживут они или нет.
— Я служу в этом приходе уже двадцать лет, поэтому тут уже выросли и дети, и их родители, которых я застал, когда они были еще детьми. Первое время мы раздавали воду из трубы, которая проложена под нашим храмом, но потом она и там закончилась.
До 15 марта мы находились с семьей в Мариуполе, спасались от обстрелов, переезжали из одного района в другой, пока не замаячила возможность эвакуации. Тогда мы закутались все вместе в одеяла и выехали из города на Мангуш. Там я оставил семью и начал каждый день возвращаться в Мариуполь, чтобы завозить хоть какие-то продукты, воду, свечки и вывозить людей обратно.
Спасибо за помощь митрополиту Илариону и Митрофану, они помогли нам финансово, на эти средства мы смогли закупить лекарства, молоко для детей и гуманитарную помощь. Вот так каждый день и приходит. Кого-то приезжаем и забираем отсюда, кого-то наоборот привозим сюда. Если один день не поехать, значит ты кому-то сегодня не смог помочь.
— Многих людей похоронили прямо во дворах. Как придется. По этим людям будет совершено отпевание?
— Мы провели чин заочного погребения в нашем храме. За один раз по 15–30 человек. Люди несли записки с именами. Многих похоронили прямо во дворах, под клумбами, и люди просили, чтобы был совершен хоть какой-то внешний обряд погребения. Думаю, со временем в Мариуполе будет отслужена общая панихида и проведена эксгумация. И люди смогут приходить, молиться.
Еще две недели назад ситуация была критическая. Большинство жителей пряталось в подвалах без доступа к воде и пище. Один наш прихожанин тяжело пострадал, когда тушил пожар. Упал с третьего этажа, а скорая отказалась приезжать, потому что боялись постоянных обстрелов. Мы вытащили задние сиденья из машины и соорудили какие-то носилки, чтобы довезти его до Новоазовска. Другая наша прихожанка погибла в доме от пожара. И еще один очень хороший человек погиб от осколков, когда он нес продукты своим родителям в частном секторе. Осталась жена и маленькая дочка. Но при всем этом ужасе, который творился вокруг, к счастью, многие выжили.
— Пасха — это символ воскрешения. Сейчас запрос на веру в Бога у людей возрос?
— Да, сейчас запрос велик, но я думаю, что и это пройдет. Пройдет месяц, два, три, год, и все стихнет. Самое ужасное, что я уже начинаю слышать, как люди ругаются между собой и обижаются друг на друга. Только-только стало чуть лучше, только-только стало чуть тише, и пошел наш обычный человеческий процесс. В первые дни — да, люди хотели идти в храм, ставить свечки, но люди не понимают, что Богу нужны не свечки, а наша жизнь. Нормальная, человеческая жизнь по отношению друг к другу. С любовью к Богу, с любовью к ближнему. А свечки больше нужны нам, чем Богу.
Каждый человек как лучик. Не передать словами, как я рад видеть своих прихожан живыми и здоровыми. Тебе как будто жизнь разрушили, а ты собираешь её по частичке, как мозаику.
— Сегодня в вашем храме репетирует церковный хор, люди начинают выходить на улицы, заходить в храм, понемногу перемещаться по городу. Жизнь восстанавливается?
— Жизнь до спецоперации уже не восстановится. Если тебе отрубили руку или ногу, может ли она прирасти заново? Вот также и жизнь. Да, рана затянется, но не восстановится. Регент нашего хора уехала с детьми в другую страну и уже не вернется, потому что боится, что ее мужа или сына заберут в армию. Неважно, будет ли это армия Украины или армия ДНР. Детям нужно хорошее образование, им нужна нормальная жизнь.
На прошлой неделе у нас было Вербное воскресенье. Когда я шел и окроплял людям вербу, я просто плакал. Тогда еще стояли такие минометные раскаты, что закладывало уши. И стояли маленькие дети, подростки и вздрагивали от грохота. И им приходится в этом жить. Они этого не выбирали. Военные — да, это их стихия, но обычные мирные жители не должны жить в этом ужасе.
— Если человек погиб от обстрелов, он считается невинно убиенным по церковным правилам?
— В моем понимании они все невинно убиенные. Потому что они не брали в руки оружие и не звали сюда войну. Не думаю, что есть какое-то специальное правило для обстрелов. Самое страшное было то, что ты лежишь, и рядом с тобой лежат твои дети. И ты ничем им не можешь помочь. Просто ничем не можешь им помочь. Ты не можешь выехать с ними из этого ада, ты хочешь их закрыть собой, но ты не знаешь, поможет ли это или нет. Потому что когда рушатся дома и летят ракеты, не знаешь, что лучше. Всем вместе погибнуть или чтобы кто-то в живых остался под завалом. Самое ужасное то, что во всем этом кошмаре и ужасе были дети.
— В это тяжелое время люди читали какие-то особые молитвы, которые им помогали?
— Молитва — это беседа человека с Богом. Поэтому не нужно искать какую-то особую молитву, нужно попробовать поговорить с Богом. И вот что у тебя на душе, что у тебя на сердце, то и нужно говорить. Наверное, в каждой семье есть свое молитвенное правило. В моей семье мы молились и пели вместе с детьми, потому что когда поешь, не так слышно весь этот треш. Пели, прислушиваясь к тому, что куда летит. Молитва Богу помогает. Когда была нормальная жизнь, мы не замечали чудеса, которыми были наполнена наша жизнь. А когда жизнь стала тяжелее и сложнее, мы начали замечать практически в каждой ситуации — ну вот так оно не может быть. Само собой такое не происходит. И это и есть настоящее чудо.
Во двор Свято-Владимирского храма несколько раз попадал снаряд. Алтарный свод поврежден ракетой «Града», но силами прихода уже был заштукатурен и трещину почти не видно. Только в некоторых местах просвечивают дырки от осколков и остаются ямы во дворе от попадания снарядов.
— Самое главное — это не здание, а люди. Что иконы, когда погибают люди.
«Вода сейчас самый ценный ресурс»
— Вот тут мы молились 24 часа в сутки, — рассказывает Елена, работница Свято-Владимирского храма. — В полной темноте зажигали маленький фитиль. Боялись оставлять дверь открытой, потому что видели, как убило человека, стоявшего в проходе.
— Я знаю, что кто-то постоянно читал молитву «На сохранение дома», потому во время штурма в Грозном люди читали эту молитву, и это их уберегло, — дополняет рассказ её подруга Юлия. — Я тоже видела, как чей-то дом полностью провалился, но одна квартира осталась цела. И в ней были люди. Что это, провидение или просто так получилось?
— Я ни на кого зла не держу. Каждый будет отвечать за свои поступки. Я счастлива, что мы остались живы, это самое главное. Все остальное можно восстановить. Мы все живем одним днем. Сегодня не стреляют, сегодня есть стены над головой, и слава Богу.
— А чего больше всего не хватает?
— Чтобы вся семья могла собраться вместе. Чтобы мы могли увидеться друг с другом за одним столом. Многие находятся на разных концах города. Дороги разрушены, мосты разрушены. Кто-то не может увидеть своих детей, сестер, отцов, хотя бы просто поговорить с ними, решить, что делать дальше.
Елена показывает руки, которые почернели под тремя слоями курток. Многие не могут помыться с начала февраля, потому что в городе нет воды. Ее едва хватает на питье и приготовление еды. Воду используют по три раза. Линии снабжения перебиты и неизвестно, сколько понадобится времени для восстановления электричества. А пока гуманитарную помощь привозят на машинах, к которым сразу выстраиваются очереди.
Пасхальная служба
Божественная литургия началась в семь часов утра. Как только закончился комендантский час, на улицах появились люди и подошли к подворью храма. Может быть впервые с начала спецоперации в Мариуполе вместе в одной точке собралось такое большое количество людей.
Кто-то принес с собой яйца, покрашенные на костре, кто-то булки, сушки, припасенные к утру, а кто-то настоящие куличи, которые привезли в гуманитарном грузе. От многих сильно пахнет гарью, на фоне звучат оглушительные выстрелы артиллерии, но люди все равно счастливы, что они собрались вместе и встречают Пасху в родном храме.
— Горечь, — объясняет женщина. — Я чувствую горькую горечь, но с надеждой на светлое будущее. Надеялась, что не будут стрелять в этот день. Ничего, Бог милостив, может быть и мир настанет. Военные мне дали вот такие булочки, они как пасочки. Всем мира и добра, Христос воскресе.
— Как будто сон, — говорит другая женщина. — Как будто сейчас проснемся и все будет как здесь.
— Христос воскресе!
— Воистину воскресе!
Кто-то плачет, кто-то улыбается. Отец Михаил окропляет людей и праздничные корзинки, выстроенные полукругом у подножья храма. Люди, которые не мылись несколько недель, освящают водой куличи и радуются светлому празднику Пасхи.
— Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? — читает отец Михаил слова Иоанна Златоуста с амвона. — Воскрес Христос — и ты повержен! Воскрес Христос, и пали демоны! Воскрес Христос, и радуются ангелы! Воскрес Христос, и торжествует жизнь! Воскрес Христос, и никто не мертв во гробе! Ибо Христос, восстав из гроба, — первенец из умерших. Ему слава и держава во веки веков! Аминь.