Коронавирус застал выходцев из России в Израиле врасплох. Для тех, кто недавно приехал в еврейское государство по образовательным программам или в качестве репатриантов, выучить иврит и найти работу оказалось практически невозможно. Карантин и экономический кризис ставят под угрозу всю их последующую жизнь на новой земле. NEWS.ru связался с молодыми россиянами в Израиле и узнал, как коронакризис повлиял на их судьбу.
Видеооператор и музыкант Лев Зильберман приехал в Израиль по программе репатриации 23 января и поселился в общежитии в Иерусалиме. Не успев прожить на новой родине и несколько месяцев, он угодил в карантин и лишился работы.
В России я был видеооператором, снимал блогеров. Я продолжил заниматься этим здесь, в основном записывал концерты и другие мероприятия. Поэтому как только в Израиле запретили все массовые сборища, я потерял заработок. Но хорошо, что мне пока не обязательно работать, есть так называемая «корзина абсорбции» — ежемесячная стипендия, бесплатная комната в общежитии. Моему брату повезло меньше, ему надо платить аренду. Похоже, ему придётся переезжать из хорошей квартиры в плохую. Наша программа рассчитана на пять месяцев. Скорее всего, её продлят и из общежития не выселят до конца режима самоизоляции. Но после этого я не исключаю и того, что придётся наниматься грузчиком, потому что массовых мероприятий сейчас нет, а это был мой основной заработок.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Лев считает, что в общежитии карантин пережить легче, потому что все его обитатели могут свободно передвигаться и общаться, пользуясь большой территорией, на которую не заходит полиция. В первую неделю, по его словам, его соседи ещё соблюдали самоизоляцию, но потом перестали обращать внимание на правила. Если нарушителя карантина полиция ловит на улице в первый раз, то ограничивается предупреждением, и только при повторном нарушении выписывает штраф 200 шекелей.
Усталость от постоянного состояния безделья — это очень тяжело, — делится Лев Зильберман. — Я достал себе иголки и чернила и сделал татуировку. Кто-то резко спортом начал заниматься. Главный минус — это то, что наше обучение стало дистанционным. Качество звука удручает, количество часов сократили, поэтому уровень иврита, с которым мы выйдем из этого центра абсорбции, конечно, будет гораздо ниже, чем если бы у нас были очные занятия. Но я не жалею, что сюда поехал. В России мне бы тоже пришлось сидеть на карантине, только здесь хотя бы есть выход на улицу и хорошая компания.
Александра Ляндрес приехала в Израиль по программе Масы, которая длится от четырёх до восьми месяцев и подразумевает образовательные курсы или стажировку в компании. Для неё это уже вторая Маса, а значит, и последняя. Когда её программа закончится в середине мая, девушка должна будет либо репатриироваться, либо уехать назад. Но переехать в Израиль на постоянной основе она сейчас не готова, поэтому хочет вернуться в Россию. Однако цель Масы она считает недостигнутой: из-за перехода на дистанционное обучение хорошо выучить иврит у неё так и не получилось.
Больше месяца назад нас перевели на дистанционное обучение. Поначалу у нас практически не было занятий: до Песаха прошло всего четыре урока за две недели, потом, как и у всей страны, были каникулы, а после праздников нам ввели ежедневные онлайн-занятия. Раньше они длились по пять часов, но с переходом на дистанционку у нас осталось только два сорокаминутных урока. И до половины занятия иногда может уходить на технические вопросы. Естественно, эффективность обучения снизилась процентов на 90. Что касается карантина, то лично я не сталкивалась с полицейскими, но несколько ребят из нашего общежития встретили их, когда пошли на спортивную площадку. Им сказали, что там сейчас нельзя находиться, но штрафа не выписывали. Возможно, из понимания, что мы тут все новенькие и у нас нет возможности заплатить штраф. Сейчас ограничения чуть-чуть ослабили: я слышала, что можно отходить на 500 метров от дома при условии ношения масок.
Москвичка Мария Тимофеева вместе с мужем переехала в Израиль в прошлом году. У супругов были большие планы: муж Марии учился на программиста, а потом стажировался по специальности, она осваивала иврит для поступления в вуз. Но буквально через месяц после того, как они получили израильские паспорта, в Израиле ввели карантин. Недавние репатрианты оказались заперты на территории своего общежития.
Сейчас очень сложно строить планы на будущее. Всё обучение переведено в онлайн-режим, непонятно, как можно таким образом получить нормальное образование. Также есть большие сложности с работой. До 70% всех вакансий отменены. Есть возможность заняться только неквалифицированным трудом, и то все подобные предложения в Интернете моментально расхватывают. Мы, конечно, тревожимся за своё будущее: через два месяца заканчивается наша программа, придётся искать жильё и работу. Но Министерство абсорбции говорит, что поможет нам, по крайней мере, с поиском квартиры. Если с трудоустройством не получится, мы сможем подать заявку на пособие по безработице, но это совсем маленькие деньги. Надеюсь, что эпидемия как можно скорее закончится. Репатрианты — это один из самых незащищённых слоёв населения в Израиле.
В ходе онлайн-конференции, организованной Единым информационным центром еврейских организаций России, временный поверенный в делах Израиля в России Эли Белоцерковский ответил на вопрос NEWS.ru о судьбе репатриантов из России.
Мы понимаем, что для новых репатриантов в Израиле ситуация сложилась непростая. Кроме сложностей пребывания в новой стране для них возникают и сложности, связанные с чрезвычайной ситуацией. Все эти вопросы сейчас обсуждаются в нашем Министерстве абсорбции, а именно меры, которые могут им помочь. Мы стараемся сделать всё возможное, чтобы облегчить жизнь наших граждан, в том числе и репатриантов.