Кадровый дипломат Игорь Неверов сменит на посту начальника управления президентской администрации по внешней политике Александра Манжосина.
В принципе, новое назначение можно было бы воспринимать в качестве рутинной ротации кадров, если бы не одно «но». Действительно, ушедший в отставку шеф управления, призванного рука об руку работать вместе с МИДом, просидел в Кремле при трёх президентах аж с 1993 года. Тогда он пришёл в известный кремлевский корпус референтом, чиновником, готовившим материалы для тогдашнего помощника президента по внешней политике. Затем он работал заместителем Сергея Приходько в управлении по внешней политике, а с 2004 года уже возглавил само управление. По всем меркам Манжосин был редким долгожителем в кремлевских чертогах.
Официально свой пост он покинул по личным обстоятельствам, которые не расшифровываются. Но сейчас гораздо интереснее понять, кто его преемник. А вот преемником его стал кадровый дипломат Игорь Неверов, до последнего времени возглавлявший один из европейских отделов МИДа. По характеру своей долгой мидовской работы Неверов принадлежит к элитным служивым американистам, отработавшим несколько сроков в российском посольстве в Вашингтоне.
Причём примечательно, что работал он там при после Юрия Ушакова, который многие годы остаётся помощником президента по внешней политике. Примечательно, что на заре 2018 года было немало слухов о том, что Ушаков, достигший предельного официального возраста для госслужащих, сложит свои полномочия. А в преемники ему сватали чуть ли не нынешнего пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, тюрколога по своей давней специализации. И такое назначение напрямую связывали с налаживанием особых отношений с Анкарой.
Но слухи остались слухами, Ушакову продлили контракт, а новым начальником управления стал также американист. Поэтому не остается сомнений в том, что налаживание хоть каких-то вразумительных отношений с Вашингтоном было и остается приоритетом нашей внешней политики. Ведь на этот пост пришел не китаист и даже не германист. Так что, американская линия в нашей внешней политике по-прежнему остается решающей.