Топ-30 главных событий ноября возглавило голосование в заксобраниях российских регионов по законопроектам о введении QR-кодов для посещения общественных пространств и некоторых видов транспорта, говорится в докладе фонда «Петербургская политика». Так или иначе, коронавирус и меры властей по борьбе с ним стали самыми обсуждаемыми темами, разделившими социум на сторонников решительных действий и «скептиков». Наиболее радикальные представители последних видят в происходящем заговор или даже «санитарный фашизм». Условно этот же водораздел проходит по линии «ваксеры» / «антиваксеры». Конфликт между этими двумя группами отчасти отразился на парламентских раскладах в регионах по вопросу поддержки QR-кодов. Более десяти регионов уклонились от обсуждения правительственной новации. NEWS.ru попытался узнать, повлияет ли этот демарш на федеральную повестку и чем закончатся локальные протесты, которые по своей остроте сопоставимы с массовыми выступлениями января.
Арктика и оппозиция
По данным «Петербургской политики», по состоянию на утро 7 декабря в целом поддержали законопроект заксобрания 20 субъектов: республики Татарстан, Башкортостан, Удмуртия, Чувашия, Марий Эл, Ингушетия и Коми, Пермский, Краснодарский и Хабаровский края, Ханты-Мансийский автономный округ, а также Московская, Нижегородская, Брянская, Саратовская, Пензенская, Псковская, Тамбовская, Костромская и Рязанская области.
За введение QR-кодов в общественных местах выступили парламентарии 19 регионов, в том числе, например, Магаданская область, где местная Общественная палата попросила учесть специфику региона, где в некоторых районах отсутствует Интернет и получить коды физически невозможно. Ещё в эту категорию попали республики Дагестан, Алтай, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия, Забайкальский, Ставропольский и Приморский края, Еврейская автономная область, а также Курганская, Тюменская, Ростовская, Омская, Волгоградская Архангельская, Новосибирская, Оренбургская, Воронежская и Кемеровская области.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Ещё три субъекта поддержали законопроект заочным голосованием (Кировская и Томская области) либо опросом без публичного обсуждения (Калининградская область). В трёх других регионах документ одобрили после разразившихся там скандалов. Так, например, в Северной Осетии — Алании местные парламентарии сначала не смогли собрать кворум в 35 человек для одобрения нововведений (за законопроект выступили 30 народных избранников), но при повторном голосовании «нелояльность» была преодолена — в поддержку документа высказались 44 депутата. В Челябинской области радикальные противники QR-кодов пытались проникнуть в зал заседаний заксобрания, когда там обсуждался законопроект. А в Астраханской, как и в Магаданской области, критическое заключение дала местная Общественная палата, расценив инициативу как потенциально антиконституционную.
В 11 регионах (Владимирской, Курской, Орловской, Амурской, Вологодской, Иркутской, Ярославской и Ульяновской областях, Москве, Карелии и на Чукотке) заксобрания не приняли решения на фоне имевшихся там конфликтов — в основном с представителями КПРФ и «Справедливой России — За правду», которые выступают против законопроекта, а в отдельных случаях и примкнувшей к ним ЛДПР и «Новыми людьми». Более того, в Вологде противником антипандемийного нововведения оказался бывший мэр города, единоросс Евгений Шулепов, а в Чукотском автономном округе сложилась похожая ситуация, как на Колыме. Там представители коренных народов и глава местной Общественной палаты предложили не распространять QR-коды на арктическую зону и разрешить пользоваться авиатранспортом при наличии ПЦР-теста с учётом того, что авиация является единственным видом связи как с «материком», так и внутри региона.
Ещё в шести регионах обсуждение федеральной инициативы ещё только запланировано (Петербург, Ленинградская и Свердловская области, Адыгея, Алтайский край и Севастополь), а в одном субъекте — Мордовии — информация противоречива: по одним данным, документ одобрен республиканскими депутатами, по другим — текст предложено доработать. В оставшихся 22 регионах нет данных о голосовании на пленарном заседании законодательных собраний. Это республики Бурятия, Хакасия, Калмыкия, Якутия, Тува, Чечня и Крым, Камчатский и Красноярский края, Белгородская, Ивановская, Калужская, Липецкая, Мурманская, Новгородская, Самарская, Сахалинская, Смоленская, Тверская и Тульская области, а также Ненецкий и Ямало-Ненецкий автономные округа.
Ожидание элит
Как считают в «Петербургской политике», перенос обсуждения законопроекта о введении QR-кодов в парламенты субъектов Федерации не мог не привести к активизации губернаторов, региональных депутатов и общественных организаций.
Часть элит оказалась в состоянии ожиданий. Для этой группы такая дискуссия открывала широкое окно возможностей. В одних случаях речь шла о демонстрации способности показать подконтрольность парламентов и оперативно поддержать важные для авторов решения. В других, наоборот, о возможности внести важные уточнения в будущий законопроект. Ведь хотя на региональные власти во время пандемии возлагалась публичная ответственность за введение ограничений, возможности для манёвра у них были ограничены и в силу федеральной повестки, и в силу активности местных подразделений Роспотребнадзора, — отметили в фонде.
Другая часть истеблишмента, напротив, скорее оказалась в состоянии растерянности. Ведь, как напоминают в «Петербургской политике», ещё в начале ноября считалось, что «легализация» QR-кодов оперативно пройдёт через Федеральное собрание с учётом «сохраняющейся негативной (а по мнению независимых демографов и аналитиков — почти катастрофической) ситуации с распространением COVID-19.
Как считают наблюдатели, в связи с этим перенос акцента на заксобрания российских субъектов «стал для многих сюрпризом» и отсрочка принятия документа на месяц «вызвала общее ощущение неопределённости», а также «породила целую серию различных гипотез». В «Петербургской политике» не исключают, что федеральный центр разрешил либо вовсе поощрял «разнообразие региональных практик — от подчёркнуто жёсткого Татарстана, установившего допуск в городской транспорт по предъявлению QR-кодов», до «минимизации ограничений, в том числе в регионах, которые раньше были в числе драйверов введения карантинных мер», вроде Москвы.
На этом фоне острота общественных дискуссий с участием системных партий по данному вопросу в российских субъектах превысила накал дебатов, связанных с выборами в Госдуму. На федеральную повестку, как отмечают в «Петербургской политике», эта полемика влияет не очень сильно, поскольку «эпизодические протестные акции не получали значительного размаха».
Но несмотря на это, ноябрь 2021 года оказался одним из самых «горячих» месяцев 2021 года. В этом плане его можно соизмерить разве что с январскими протестами против коррупции, охватившими страну после выхода фильма Алексея Навального о «дворце Путина».
Тактически такая «предвыборная кампания QR-кодов» и возвращение к публичной дискуссии (пусть и ограниченной) при сохранении двусмысленности федеральных планов и отказе от требования ко всем регионам одномоментно и недвусмысленно поддержать резонансную инициативу предотвратили серьёзное накопление социального напряжения и тем более быструю консолидацию противников QR-кодов против федерального центра. Как следствие, локальные протестные акции носили незначительный характер и не стали «вирусными» для других регионов, — резюмируют в «Петербургской политике».
На этом фоне значительная часть регионов быстро и консолидированно поддерживает инициативу федерального центра, а определённая группа субъектов уклоняется и демонстрирует снижение «мотивации к взятию на себя дополнительной публичной ответственности за новые ограничительные меры».
Вопрос в популярности
В интервью NEWS.ru политолог Илья Гращенков сравнил ситуацию с обсуждением QR-кодов в региональных парламентах с аналогичной мерой 2018 года, когда власти повышали пенсионный возраст. При этом он считает, что те регионы, где не было публичных обсуждений антипандемийной инициативы, не являются «фрондой» федеральному центру.
Они, видимо, не хотят раскручивать эту тему, понимая, что многие против QR-кодов, а идти против мнения своих избирателей было бы неправильно. Поэтому в этих регионах будут поддерживать инициативу, но по-тихому, как это было с пенсионной реформой в 2018 году. Единственный казус был лишь в Северной Осетии, где сначала уклонились от голосования, а через несколько часов всё же проголосовали за. А сами протесты, конечно, уже отразились на федеральной повестке. Даже если я что-то в своих соцсетях пишу про QR-коды или вакцинацию, это сильно отличается по количеству прочтений — эти тексты банально читают больше, чем другие публикации. Мне кажется, что сейчас в федеральной повестке ничего другого не осталось. Хоть организовывай партию против этих кодов, и она получит больше, чем «Единая Россия».
По его словам, недовольство нововведениями — «это конкретная история, связанная с нежеланием людей прививаться». А поскольку они не хотят защищать себя от COVID-19, их пытаются либо обязать сделать прививку, либо «поразить в правах».
Другой точки зрения придерживается научный журналист и биолог Ирина Якутенко, которая ранее отмечала, что против введения пандемических ограничений и вакцинации выступают и в странах Западной Европы, где от коронавируса вакцинировано большинство населения. Однако и там, и в России такие протестующие представляют незначительную, зачастую маргинальную часть общества, а их доводы не выдерживают критики.
По мнению Якутенко, вводимые в РФ QR-коды в целом являются правильным решением, хотя они не должны быть только в цифровом формате, учитывая, что определённая часть граждан не умеет пользоваться Интернетом. В перспективе общемировая практика борьбы с инфекцией будет направлена на ограничения для непривитых, которые являются основным источником распространения вируса, и одновременно именно им грозит реанимация в случае заражения. В России основная проблема, связанная с большим распространением COVID-19 и высокой смертностью, по словам учёного, связана не только с низким уровнем провакцинированного населения, но и с отсутствием ограничений.