Правительство России разработало программу по приспособлению экологии и экономики к климатическим изменениям, рассчитанную до 2030 года. Её стоимость составляет 34 млрд рублей. Она включает в себя прогнозирование состояния окружающей среды, смягчение антропогенного воздействия, адаптацию населения и отраслей экономики к изменениям климата. В последнее время риторика власти по отношению к глобальному потеплению резко сменилась, хотя ещё недавно феномен воспринимался чуть ли не как манипуляция Запада. Руководитель направления климата и энергетики российского Гринписа Василий Яблоков в интервью NEWS.ru рассказал, почувствовал ли он изменение подхода чиновников, почему Россия делает ставку на водородную энергетику и что принесёт изменение климата отечественному сельскому хозяйству.
— Что в целом вы думаете о новой инициативе правительства?
— Сами по себе эти предложения были сформулированы в определённой степени ещё в мае. К самим направлениям нет никаких вопросов, они могут скорее появиться к каким-то деталям, которые будут обнародованы позже. В мае президент Владимир Путин говорил о том, что необходимо провести работу в этом направлении. Ничего удивительного тут нет — вопросы эти поднимались время от времени, но систематически работа до сих пор не велась. Такое можно только поприветствовать.
— Кажется, что ещё до совсем недавнего времени глобальное потепление официально воспринималось чуть ли не как фейк, но вот отношение резко поменялось. Вы согласны с таким впечатлением?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Да, конечно. Я бы даже сказал, что отношение резко поменялось с апреля этого года, после послания президента Федеральному собранию. Там, помимо прочего, была некая заявка на климатическую гонку — Путин поручил сократить выбросы больше, чем в Европейском союзе. С тех пор начали активно разрабатываться нормативно-правовые акты и создаваться рабочие группы. Ушли от игнорирования этой темы до навёрстывания упущенного. При том, что мы всегда являлись в какой-то степени участниками этих процессов, например, Россия подписала Парижское соглашение по климату. Однако всё это было формальным подходом, нужным для того, чтобы сохранить статус-кво, но продолжать в том же духе стало уже невозможно. Россия страдает от глобального потепления, примерно как так называемые страны глобального юга. Думаю, это толкнуло нашу страну к более решительным действиям. Увы, пока есть опасность, что у нас пересчитают по-новому коэффициент поглощения выбросов нашими лесами, чтобы на бумаге всё выглядело лучше, чем в жизни. С учётом количества пожаров наши леса на самом деле скорее являются в этом смысле отрицательным фактором.
— Почему такая опасность есть?
— Есть установленные методики, говорящие о том, что наши леса не поглощают большое количество выбросов, но об обратном в последнее время говорят на высшем уровне. Мы знаем, что уже сейчас в России разрабатываются новые методики расчёта того, насколько наши леса поглощают парниковый газ. С другой стороны, глава правительства говорил о снижении спроса на углеводороды и приспособлении к другим источникам энергии — это внушает оптимизм. Хотя могут признать «зелёными» атомные и гидроэлектростанции, которые по сути «зелёными» не являются.
— Почему АЭС — это не «зелёная» энергетика?
— Уран — ископаемое, которое, к тому же, заканчивается, его хватит на несколько десятилетий. Потом: не решена проблема отходов, они захораниваются, в том числе завозятся к нам в Россию из других стран. Наконец, вероятность аварий. Ядерщики говорят, что они редки, но случаются. И это не только Чернобыль и Фукусима, есть и другие примеры, а последствия катастрофические. Наконец, атомная энергетика очень дорогая, вводится в эксплуатацию долго, а жизненный цикл не такой длинный, как считается. Солнечные панели, например, можно ввести в эксплуатацию за один-два года.
— Разве солнечные батареи не оставляют большое количество отходов тоже? Там проблема с кадмием, если не ошибаюсь.
— Это электронные отходы, как от наших телефонов и компьютеров. Технология переработки есть. Просто надо перерабатывать, а не выкидывать на помойку, как и телефон не надо выкидывать на помойку. Никто не отказывается от подобной техники, несмотря на какие-то токсичные части аккумулятора и так далее.
— Разве ветровые и другие альтернативные источники энергии также эффективны, как традиционные?
— В России стоимость киловатт-часа уже меньше, чем у традиционных ископаемых источников. Есть проблема непостоянства этого тока, но есть накопители. В этом направлении есть много наработок, в том числе водород, на который в России делают большую ставку. Есть целая стратегия на государственном уровне по развитию этого направления, решаются проблемы транспортировки и хранения.
— В правительстве видят опасность в связи с возможным полным отказом от сырьевого топлива в отдалённом будущем?
— Это одна из причин — так называемый глобальный энергопереход. Без него не получится бороться с изменением климата. Водород — новая ниша, которую ещё можно занять. Правда, нужно научиться добывать его с использованием альтернативных источников энергии, иначе такой водород не будет достаточно хорошим товаром, чтобы продавать его за рубеж. Сейчас в Европе и других странах жёстко регулируется этот момент.
— Россия делает большую ставку на продажу агропродукции. Считается, что глобальное потепление, помимо вреда, может нам помочь нарастить экспорт. Это может быть ещё одной причиной изменения отношения к этому феномену?
— Честно говоря, я впервые слышу об этом. Скорее, нашему агросектору потепление пока вредит. Ведь речь не только о расширении зоны земледелия, но и об опасных природных явлениях — засухах, наводнениях, пожарах. Последние годы сельское хозяйство несёт от этого убытки. Ещё одна причина изменения риторики о потеплении — ввод в Европе пограничного углеродного регулирования. Наши товары углеродоёмкие, и металл, и сельхозпродукция произведены при использовании ископаемых источников энергии. Это снижает конкурентную способность нашей продукции.