«Нужны 140 миллионов»: разработчик РЭБ о БПЛА, «Красухе», безысходности ВСУ
Развертывание наземного многофункционального модуля помех «Красуха-4»
Российские средства ПВО сбили 12 дронов Вооруженных сил Украины в ночь на 14 мая. Верят ли российские военные в возможность приостановки боевых действий, как остановить атаки ВСУ и сколько БПЛА нужно на фронте прямо сейчас — в интервью разработчика комплекса радиоэлектронной борьбы (РЭБ) Виталия Маковского для NEWS.ru.
«Извинись перед Украиной»
— Недавно в результате теракта в Брянске погиб разработчик РЭБ «Красуха» Евгений Рытников.
— Да, устройство было заложено в его автомобиль. «Красуха» — достойный комплекс РЭБ. Цель заказчиков очевидна — деморализовать людей, которые занимаются разработками, и физически устранить светлые умы. Мне в соцсетях пишут: «Извинись перед Украиной, иначе будут проблемы». Да, опасность для жизни существует.
— Есть ли способы обезопасить тех, кто работает в тылу?
— Во-первых, нужно осознать, что военные действия происходят не только там, но и тут, враг подлый и беспринципный. Когда мы работали на Херсонском и Запорожском направлениях, было очень много с той стороны ждунов. Многие из них были завербованы ВСУ.
Скажем, ты пошел пообедать. Вроде бы стоянка, куча военных вокруг — а тебе, бах, какая-нибудь милая бабушка или подросток прицепили к днищу авто маячок на магните. А я езжу на гражданской машине с волонтерскими наклейками. Все понимают, что едешь к военным. Тебя отследят, и туда прилетит «Хаммарь» (HIMARS) или еще какая-то гадость от противника.
Поэтому обедаешь, и глаз не спускаешь с машины, кто возле нее крутится? И, собираясь ехать дальше, с саперным зеркальцем осматриваешь автомобиль, особенно тщательно — днище. Это основы личной безопасности. Стараюсь не ездить по одному и тому же маршруту, с осторожностью отношусь к новым соседям по подъезду дома, в котором живу с семьей. Только личная бдительность, других вариантов нет.
Развертывание наземного многофункционального модуля помех «Красуха-4»
Как обезопасить города РФ, по которым наносят удары ВСУ
— Почти каждый день видим информацию в новостях, что БПЛА ВСУ атакуют российские города, бьют по жилым домам.
— Эти дроны самолетного типа идут по конкретному полетному заданию. Да, возможно заглушить их подменой GPS, наши военные это сейчас пытаются делать, и получается. Есть комплексы, которые видят дрон до пяти километров, даже DJI Mavic распознают небольшие локаторы. Далее действует расчет, хороший пулеметчик поразит цель без проблем.
— У каждого дома не поставишь же ПВО…
— Да. Но, допустим, мы знаем, что с такого-то направления вражеские беспилотники заходят наиболее часто. Почему не развернуть посты радиоэлектронной разведки (РЭР) из нескольких пикапов? Если мы знаем, что летит оттуда, за сектор отвечают эти расчеты. То есть дрон идет, ребята выкатились, отработали, поразили еще на подлете. Направление перекрыто.
В каждом городе, опять же, развернуты комплексы ПВО, вводятся блуждающие расчеты и довольно эффективно идет противодействие. В последнее время атаки противника массовые — и по 100 дронов в сутки, а 6 мая летело по нашим городам более 500 БПЛА противника.
2023-й, конец июля, помним удары беспилотников по «Москва-Сити». Сейчас же не долетают. Это благодаря ПВО. Их отклоняют РЭБ, уничтожают другими системами — как стрелковым вооружением, так и ракетно-пушечными комплексами, которые стоят на вооружении.
Военнослужащий в автомобиле комплекса РЭБ «Красуха»
«Разработки сливались на Украину»
— В предыдущем интервью вы затронули тему импортозамещения китайских технических систем российскими аналогами. Как продвигаются отечественные разработки?
— Многие системы пытаются импортозаместить, но не все честным способом. Например, привозят из Китая, затем лепят отечественные наклейки, якобы российское производство. Кто-то идет по более кропотливому пути и создает сам. Можно еще и просить тех же китайцев делать по нашему техническому заданию, такие попытки были несколько раз за время СВО. Но разработки сливались противнику.
Зная эти риски, мы пошли по другому пути, заказываем комплектующие у нескольких поставщиков, а целое устройство собираем сами. Чтобы информация не утекала.
В целом у нас очень много светлых умов. Те же полетники делаются для FPV-дронов в России, неплохая связь «Гермес» — наша разработка. В Казани и Уфе уже поставили на поток производство моторов для FPV-дронов. Мы сами сделали генератор помехи джаммер. Источники питания для переносного РЭБ тоже производятся в России. Антенна разработана совместно с Роскосмосом, делается целиком и полностью из наших материалов. Нами уже получены шесть патентов, три — в стадии подготовки.
«В украинских чатах случился переполох»
— Планируете ли выходить на госзаказ и массовое производство?
— Госзаказ имеет жесткие требования. При плановом контракте я буду обязан поставлять исключительно обозначенные устройства. Но радиообстановка на фронте меняется быстро, противник ведь тоже не сидит без дела.
ВСУ сейчас летают на всех частотах, а нашим в основном поставляются дроны на стандартных частотах, есть еще «Скворцы» и «Судоплатовцы». Сейчас такие модели почти не актуальны на фронте. Ребятам приходится получать то, что дают. Потом они звонят мне или другим волонтерам, говорят, что нужно 200 видеопередатчиков определенной мощности, 200 антенн, 200 полетников на совсем другую частоту. И мы начинаем пересобирать и перепаивать дроны. То же самое и с РЭБ.
— Что может стать наилучшим решением проблемы?
— Быть более мобильными в принятии решений, изменении требований, хотя бы один раз в квартал вносить изменения согласно актуальной радиообстановке на фронте. И прислушиваться к мнению тех, кто в окопах. Линия фронта составляет 2 тыс. километров, нельзя ее мерить по одному направлению.
В идеале должно быть так: пришел готовый дрон, его проверили — отправили на передовую, там саперы снабдили боезарядом, и птица полетела. Сейчас же подразделения, в которых есть техотделы, тратят часы на то, чтобы перебрать одну птичку и подготовить к бою.
А ведь тематика FPV-дронов перешла в практически основной вид вооружений при локальных боях. Самолетик, который стоит в среднем 55–75 тысяч в зависимости от его конфигурации, это эффективное поражение для того же танка за десятки миллионов долларов.
Дрон в умелых руках — очень эффективное средство. Недавно парни из 56-го отдельного батальона спецназа залетели дроном на 42 километра, то есть поразили цель в центре Покровска. В украинских чатах случился переполох, мол, «ничего себе орки начали летать». Наши парни развиваются, делают сами антенны, выстраивают связь. Благодаря этому, они эффективно бьют противника на дальних дистанциях.
Станции РЭБ
«Сейчас нужны 140 млн на РЭБ»
— Удается ли внедрить в массовое производство ваши новые РЭБ, зарекомендовавшие себя эффективно на передовой?
— Это самый сложный вопрос из всех возможных. Мы — часть народного ВПК. То есть он существует на волонтерские деньги. Чтобы развивать, нужны средства. Потому что, пока ты разрабатываешь новое устройство, сожжешь кучу комплектухи: одно не согласуется, второе, третье…
Грубо говоря, есть у тебя миллион рублей со сборов. И ты стоишь перед проблемой, тебе сделать пять комплексов и передать сейчас ребятам или пустить эти деньги на разработку новых? Первым решением ты сейчас спасешь парням жизни, а вторым — будешь готов к изменению радиообстановки на фронте месяца через три. А на то и другое средств не хватит. Скажем, два месяца назад общее количество заявок на наши устройства от подразделений, которые их просят, было примерно на 117 млн рублей.
Сейчас на 140 миллионов. Наши возможности, к сожалению, ограничены, причем кратно. Некоторые разработчики бросили, устав пробивать стены головой, объясняя, почему нужно массовое производство, но без бюрократической волокиты. Мы еще держимся — идейные. Задача — спасти как можно больше жизней, а не заработать на этом всем.
Если закроем небо для противника хотя бы на 60%, уже будет большая победа. Потому что 60% парней, которые могли бы получить ранение или смерть от дронов, мы спасем.
Виталий Маковский
«ВСУ получают по зубам»
— Сейчас вы работаете в ДНР, какая там сейчас обстановка?
— Многие из подразделений, которым мы помогаем, работают сейчас на Покровском направлении. Противник цепляется и огрызается. Но ВС РФ идут вперед. При этом у нас нет лобовых штурмов. Сначала разбирают позиции «почтальонами», «бомберами». Затем штурмовые группы добивают «недобитков». Учимся воевать с учетом реалий.
— Какой настрой у ВСУ?
— На линию боевого соприкосновения украинцы закидывают в основном мобиков (миобилизованных). За ними идут нацбатальоны, то есть своеобразные заградотряды. Если боец сдаст назад, то его уничтожат свои же: начнут стрелять в спину или уничтожат FPV-дроном. Им остается стоять насмерть, не от героизма, а от безысходности.
На Белгородском направлении ВСУ жестко получают по зубам. Наши сделали правильные выводы из курской истории. Тогда были разведданные (о вероятном заходе ВСУ в Суджу), но мы думали, не попрут. Но теперь, когда появилась информация, что ВСУ готовят удар на Белгородском направлении, наши авиация и дальнобойная артиллерия начали загодя отрабатывать. И действовали на опережение, враг не прошел. Мы все надеемся, что дальше — только вперед, и до западной границы.
Читайте также:
«Убивали сначала врачей»: спасатель о зверствах ВСУ и эвакуации суджанцев
«Украина продержится полгода»: Царев о новом Майдане и завершении СВО
«И не подумаешь, что здесь шли бои»: как живет Мариуполь после освобождения
