Михаил Мишустин человек очень осторожный и аккуратный в высказываниях. Тем значимее были его слова, прозвучавшие на заседании правительства при обсуждении проблем Северного Кавказа, о том, что «положение дел на Кавказе непростое». По словам премьера, реализуемая в последние годы программа социально-экономического развития этого макрорегиона не принесла ощутимых результатов. По-прежнему достаточно много проблем, которые требуют решения, обещания и гарантии, которые даются, не приводят к результату. Для сдержанного чиновника, каковым является Мишустин, это признание многое значит.
О причинах — как они видятся из кабмина — премьер сказал сам, достаточно подробно их перечислив. Нам же хотелось бы остановиться на том, что осталось за кадром. Разница между официальным дискурсом и неофициальным очень контрастна и бросается в глаза. Государственные мужи на заседании правительства говорят про инвестиции, проекты, налоговые ставки, но если мы хотя бы что-то из этого транслируем простому человеку на Кавказе, то его реакция будет предсказуемо нецензурна. Слишком уж большой разрыв между картинкой на телеэкране и реальной жизнью.
Но начнём с характеристики самого региона. Северо-Кавказский федеральный округ (СКФО) был образован лишь в 2010 году путём выделения из Южного федерального округа. В Кремле при Дмитрии Медведеве считали, что создание такого маленького округа поможет лучше решать проблемы горного района. В 2014–2020 годах функционировало ещё и Министерство по делам Северного Кавказа. Логика в обоих случаях была чисто бюрократическая: мол, создание специальной структуры обеспечивает эффективность. На самом деле, как теперь признаёт Мишустин, толку было мало, увеличивалось лишь число чиновников. И в его кабинете кавказского министерства уже не было.
Центр пробовал назначать ответственными за Северный Кавказ людей из крупного бизнеса — Александра Хлопонина и Льва Кузнецова (что любопытно, оба были красноярскими губернаторами до перехода на Кавказ). Мол, люди с деловым менталитетом смогут настроить работу иначе, чем силовики или бюрократы. Толку тоже вышло мало. По большому счёту СКФО уникален и полезен только одним — тем, что его столицей стал Пятигорск, то есть не областной или республиканский центр. Такая инициатива важна для России, где традиционно всё стягивается в большие города, уже являющиеся столицами.
Во всём остальном существование СКФО смысла не имеет: штат полпредства с соответствующими расходами, отсутствие логики — Адыгея и горные части Краснодарского края оказались вне округа, зато туда вошло Ставрополье, по большей части лежащее вне Кавказских гор и тяготеющее к соседней Кубани и по структуре хозяйства, и культурно-исторически.
На совещании у Мишустина ни разу не было произнесено главное слово — терроризм. А ведь до самого последнего момента регион буквально истекал кровью в результате деятельности террористического подполья. Было убито более 2500 боевиков и 1100 сотрудников правоохранительных органов, а также военных. Лишь в декабре 2017 года ФСБ объявила об окончательном разгроме террористов в СКФО, но и в январе 2021-го поступали сообщения о ликвидации очередного главаря боевиков, а именно Аслана Бютукаева в Чечне. То, что на протяжении более 20 лет на Кавказе тысячи и тысячи людей добровольно шли в подпольные организации, вызывались совершать теракты в качестве смертников, говорит об огромном потенциале ненависти в регионе, о склонности решать проблемы путём насилия, а также об отсутствии культуры компромисса.
При этом и сам Мишустин, и министры, а также главы регионов говорили на совещании о туризме как основе экономики Кавказа. О каком массовом туризме может идти речь, если все помнят и про две чеченские войны, и про разгул терроризма, который был ещё совсем недавно? Какой тут альпинизм, какие пешие и конные маршруты? Пока что туризм там привязан к бывшим советским центрам: Минводы, Теберда — Домбай и Эльбрус, где не было войн и было мало терактов. Корни же терроризма — в религиозном экстремизме и национализме. А как им противодействовать? Об этом на совещании не прозвучало ни слова.
Отметим, что ислам как религия никак не мешает развиваться туризму, и ОАЭ — сугубо мусульманская страна с жёсткими порядками — яркое тому доказательство. Но в Эмиратах удалось подавить политический ислам. Чтобы то же самое проделать в РФ на Кавказе, нужно иметь авторитетные светские власти. В странах Персидского залива имеются традиционные монархии, которые смогли обеспечить подданным высокий уровень жизни, на чём и зиждется их легитимность. В РФ легитимность кавказских властей низка. Они воспринимаются как работающие на собственное потребление и охрану интересов своего клана. На совещании это называли словом «коррупция», но для многих это часть национального менталитета. При этом нефти и газа на Кавказе нет, в отличие от Эмиратов или Катара. Нефтяная слава Грозного осталась позади.
Кроме безопасности и изменения ментальности необходимо добиться того, чтобы молодёжь не шла в обслугу туризма (в странах Залива этим занимаются иностранные гастарбайтеры, но тут принципиально иная демографическая ситуация), чтобы старики не кривили губы при виде мини-юбки, нужны истории успеха. Если горы — это в первую очередь горнолыжный спорт, то где наши звёзды и чемпионы по горным лыжам? Их нет. Несмотря на то что в России есть Кавказ (а помимо него и Урал, и различные сибирские горы), наша страна не присутствует на горнолыжной карте мира. Почему кавказские юноши идут в борьбу, бокс и тяжёлую атлетику, но не становятся на лыжи? Во всём мире именно аборигены гор — швейцарцы, австрийцы, словенцы, жители Французских и Итальянских Альп, американских Скалистых гор — являются чемпионами по горным лыжам.
А помимо них в современности большое значение приобрели всякого рода X-Games — сноуборд, фрирайд и тому подобное. Что Россия тут может предложить? Если будут свои звёзды, то начнётся мощное развитие соответствующих кластеров на Кавказе, когда люди будут делать их для себя в первую очередь. Немало говорилось и о сельском хозяйстве, в котором занято до трети рабочей силы. Но это же позор региона — в современном мире в аграрном секторе не может работать больше 3–5% населения. То, что на селе работает столько людей, говорит о крайней отсталости технологий, об их трудозатратном характере.
Интересная тема, которой также касались, — пляжный отдых на Каспии, но он подразумевает такие затраты с таким неуверенным механизмом отдачи, что, прямо скажем, в это не верится. Максимум можно использовать море четыре месяца, и как тут отбить затраты? Следовательно, надо думать о круглогодичном использовании. А что предложить? Рыбалку? Парусный спорт? Казино? Опять-таки требуется кардинальное изменение менталитета местных жителей, их ориентации с глухих платков на современную одежду, ибо как в Эмиратах, где местные женщины ходят в парандже, а туристов обслуживают филиппинки и бангладешцы, не получится.
Да, горы сами по себе не являются препятствием для развития. Швейцария, Австрия, Япония, штаты Невада и Колорадо — тому доказательство. Всё дело в людях, их населяющих, и в государственных институтах. Наверное, Кавказ с его черноморскими и каспийскими берегами теоретически представляет собой прекрасный природный регион. Но его население должно сильно измениться, если оно хочет лучшей жизни. А обязанность государства — ему в этом помочь.