Для тех, кто ожидал, что после протестных акций на прошедших выходных наступит спад, продолжение митингов и демонстраций в эту субботу стало сюрпризом. В Хабаровске, по подсчётам корреспондента «Коммерсанта», число участников акции достигало в какой-то момент 50 тысяч. Даже если это и преувеличение, то 25–30 тысяч — вполне реально, но и это очень много по нынешним временам.
Более того, митинги и шествия состоялись и в Комсомольске-на-Амуре, и, главное, во Владивостоке, где раньше судьба арестованного губернатора Фургала такой заинтересованности не вызывала. О чём же свидетельствует подобное развитие событий? Ведь тот же «Коммерсант» ещё 16 июля выдал материал под названием «Хабаровские акции в поддержку Фургала потеряли массовость».
Сам губернатор, которому до сих пор не назначили смену, призвал своих сторонников не проводить массовых выступлений. ЛДПР, членом которой он является, от них также открестилась, равно как и члены команды Фургала, остающиеся во власти. Поэтому считать, что кто-то из окружения главы края стоит за акциями протеста, не приходится. В этом отношении и Фургал, и партия Жириновского, и краевые чиновники достаточно системные люди, чтобы играть не по правилам, раздражать Кремль.
Жириновский, кстати говоря, может ещё тешить себя надеждой, что Хабаровский край оставят за ЛДПР, а чтобы так произошло, ни в коем случае не надо лезть на рожон, а лучше сидеть тихо. Любое публичное давление на власть вызовет обратную реакцию.
Некоторые связывают активность с последствиями пандемии — с одной стороны люди соскучились по публичным акциям вне зависимости от их направленности. Им неважно, за или против кого, а важно вместе пройти по улицам, чего они не делали уже давно. С другой — эпидемия коронавируса спровоцировала экономический кризис, ухудшивший положение людей. У них появились новые реальные проблемы и тревоги, им есть на что жаловаться, чего требовать от властей. И судьба Фургала — всего лишь повод манифестировать и выдвигать свои претензии.
Иная точка зрения заключается в том, что причиной всему — региональная повестка дня. Жители Дальнего Востока обижены пренебрежением центра их интересами, и достаточно искры, чтобы разгорелось пламя. Арест Фургала в таком контексте воспринимается хабаровчанами как ещё одно свидетельство высокомерия Москвы, её безразличия к их мнению, желание ломать через колено.
Третье мнение состоит в том, что молодое поколение активно восприняло арест всенародно избранного кандидата как несправедливость (по их мнению), а неуклюжие разъяснения властей лишь добавили масла в огонь. Комментарии полпреда Юрия Трутнева действительно были неудачны — то он заявлял, что кандидаты в губернаторы не проходят никакой проверки, то вдруг «вспомнил», что Фургал был слабый губернатор. Хотя, если вдуматься, как в федеративном государстве назначенный чиновник может давать оценки избранному главе региона?
В этой логике люди больше не боятся отстаивать свою позицию и выходят на улицы, заявляя о своей точке зрения. Непарламентская оппозиция активно продвигает именно этот тезис и пиарит информацию о демонстрациях в Хабаровске и других городах, как бы присоединяясь к протестам и приписывая себе их организацию.
Напряжённости поспособствовало и то, что Фургал по-прежнему до сих пор не отправлен в отставку и ему не назначен преемник (хотя это тоже непонятно, как в федеративном государстве такое вообще возможно? Ушёл губернатор — ему на смену до следующих выборов приходит определённый законом его заместитель. При чём здесь Кремль?). Это может внушать протестующим мысль о том, что центр в растерянности, что он не может подобрать нужную фигуру. А именно чувство слабости всегда внушает смелость протестующим. Одновременно при таком раскладе в игру включаются местные влиятельные кланы. Они не связаны с какими-либо партиями, но у них есть вполне определённые интересы, которые бы они хотели защитить. И такие кланы могут находясь в тени инспирировать протестные акции.
Думается, все эти соображения имеют право на существование, но важнее иное — а как дело Фургала способно повлиять на реальную политику? Испугается ли власть митингов? И если да, то как будет себя вести?
Понятно, что для протестующих Фургал — лишь повод. Что реакция на его задержание — лишь отражение давних обид и затаённых страстей. Требования на акциях выдвигаются самые расплывчатые: «Я/мы — Дальний Восток», «Я/мы — Сергей Фургал». Это не программа, а просто крик недовольства и раздражения. Явных вождей и программы, равно как и чёткой организации, у протестующих нет. К политикам из Москвы они относятся с недоверием. Никто же не скажет, что они готовы поддержать ЛДПР. А такие аморфные протесты центру не страшны. С его стороны самым разумным было бы переждать, не вступая в конфронтацию. В принципе, подобной стратегии он и придерживается. В Кремле видят, что Дальний Восток — проблемная зона. Но там также понимают, что проблему быстро решить не получится. Поэтому ставка делается на то, что поводы для протестов рассосутся сами собой со временем. Сегодня главное — не обострять.