Именно венгерский премьер-министр Виктор Орбан оказался тем «доброжелателем для Москвы», который спас от внесения в санкционные списки ЕС патриарха Кирилла. Об этом сообщило Венгерское телеграфное агентство. Ранее глава маленькой Венгрии заставил говорить о себе весь Евросоюз, заблокировав эмбарго на импорт российской трубопроводной нефти. Из-за его вето в Брюсселе почти месяц не могли согласовать шестой пакет санкций против РФ. В конце концов Орбан добился своего, выторговав экономические преференции и набрав политические очки. Многие и в России, и на Западе считают Орбана оплотом «здоровых консерваторов», которые должны встать на пути модных «либеральных тенденций». Некоторые даже ожидают, что именно Орбан станет той фигурой, вокруг которой сплотятся правые всей Европы, чтобы противостоять левым, ЛГБТ и другим «агентам мирового правительства». Но действительно ли 59-летний отец пятерых детей Орбан, когда-то секретарь комсомольской организации и стипендиат Фонда Сороса, а ныне консерватор и главный борец с Соросом в Венгрии может собрать вокруг себя буйное итальянское движение «Пять звезд», польских католиков из «Права и справедливости», французскую националистку Ле Пен, немецкую «Альтернативу для Германии», голландского сторонника выхода из ЕС Герта Вилдерса, главного британского евроскептика Найджела Фараджа и прочих разношерстных консерваторов?
Венгерский премьер и русский вопрос
Орбан подумывает сколотить собственный правый блок, «чей голос будет услышан в Европе», полагают аналитики из влиятельного международного журнала Politico. Но не факт, что у него это получится. Одним из главных препятствий на пути к объединению европейских правых остается «русский вопрос», по которому правые расколоты. Например, Польша и раньше занимала более негативную по отношению к Москве позицию, чем те же венгры, французы и итальянцы. Орбан всегда поддерживал теплые связи с Россией, Марин ле Пен записали чуть ли не в «агенты Кремля», недруги Сальвини утверждали, будто он привлекал российский капитал для своей «Лиги Севера» во время европейских выборов. После 24 февраля все стало еще сложнее и запутаннее.
В Вышеградской группе нет единства в отношении России. Москва стала главным водоразделом. Традиционный польско-венгерский альянс против Брюсселя дал трещину. Орбан ощутимо затормозил санкционный процесс и сорвал Брюсселю график. Пока бились вокруг нефти, перестали думать о газе. Сейчас в ЕС уже говорят, что надо остановиться и посмотреть, как работают уже введенные санкции, прежде чем принимать новые. Вообще же расхождения Будапешта и Варшавы очень давние. У Орбана никогда не складывались отношения с Украиной. Его всегда больше интересовали Балканы и защита венгерского меньшинства, — рассказала NEWS.ru эксперт Российского института стратегических исследований, главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Оксана Петровская.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
При всей своей консервативности и стремлении поддерживать нормальные отношения с Москвой даже вопреки большинству стран ЕС Орбан прежде всего остается политиком, у которого есть главная забота — не потерять популярность внутри Венгрии. Поэтому он вынужден лавировать и при ближайшем рассмотрении становится больше похож не на твердокаменного консерватора, а на чутко реагирующего на общественные запросы немолодого уже популиста. Поэтому, кстати, он достаточно успешно и сотрудничает как с правыми, так и с либералами: каждый находит в нем что-то близкое себе. В этом плане показательна история с патриархом Кириллом.
Наша конституция защищает свободу вероисповедания, поэтому Венгрия никогда не поддержит санкции против церковных лидеров и их изоляцию от верующих. Мы хотим мира, а без участия церковных лидеров он невозможен, — так Орбан ответил на критику премьера Люксембурга Ксавье Беттеля, сожалевшего об исключении главы РПЦ из финальной версии санкционных списков.
При этом Орбан поспешил уточнить, что «венгерская позиция не вызвала возражений ни у кого из участников последнего заседания Совета ЕС». Свою принципиальность венгерский премьер выражает осторожно, в целом осуждая спецоперацию РФ и голосуя за санкции. В этом весь Орбан, признают эксперты по Центральной Европе.
Орбан — большой прагматик. Наивно думать, будто он действует ради каких-то идеалов. Ему надо удерживать власть, показывая внутри страны, какой он молодец. И одновременно выглядеть сильной фигурой на европейском уровне. В этом смысле он достаточно понятен и предсказуем. Его можно просчитать, в отличие от тех же польских политиков, и с ним можно договориться, — считает Оксана Петровская.
По словам собеседницы NEWS.ru, на протяжении многих лет Орбану удается «выворачивать» то, что ему выгодно, и никто не может с этим ничего поделать.
Сейчас ему удалось вывернуть историю с нефтепроводом «Дружба» в свою пользу. Это подтверждает, что венгерский премьер остается сильной и уважаемой в европейских элитах фигурой, несмотря ни на что, — признает эксперт РИСИ.
Напомним, в девяностые годы Орбан совершил политическое сальто: вывел партию «Фидес» из Либерального Интернационала и перевел на ультраконсервативные рельсы. Успех не заставил себя ждать: в 1998 году 35-летний политик стал самым молодым премьером в истории современной Венгрии.
Орбан ходит конем
В марте прошлого года Орбан сделал очередной ход конем, объявив о выходе своей партии «Фидес — Венгерский гражданский союз» из Европейской народной партии (ЕНП) — крупнейшего объединения правоцентристов в Европарламенте. На самом деле это в ЕНП прежде приостановили членство «Фидес» за «распространение дезинформации об институтах Евросоюза». Но конфликт Будапешта с Брюсселем Орбан постарался обернуть в свою пользу, объявив, что ему попросту не по пути с безыдейными центристами.
После того демарша лидер «Фидес» пытается зацементировать на перспективу связи с давними друзьями, такими как Польша и Италия. Он даже совершил разворот в сторону собратьев по правому лагерю, с которыми до тех пор избегал сотрудничать. Например, с Марин Ле Пен. Всего пару лет назад Орбан уверял, что «ни за что не станет создавать альянс» с Ле Пен, покуда та не получит реальную власть. Но по мере того как Венгрия все больше подвергалась остракизму в ЕС, ее лидер все очевиднее менял свое мнение, — подмечало издание Politico.
Сам Орбан, может, и лелеет в глубине души идею создать всеевропейскую правую силу. Но беда в том, что правые консерваторы — это обычно немножко националисты, в противоположность либералам — гражданам мира. А националистам разных стран объединиться сложно: кто же в таком случае будет любить родину?
Политический лидер такого типа, как Орбан, теоретически может консолидировать силы, альтернативные европейскому мейнстриму. Но на деле я сильно сомневаюсь, что у Орбана это получится. Во-первых, Венгрия, при всем уважении, страна небольшая, не относящаяся к числу лидеров ЕС и довольно специфическая. Трудно себе представить, что политик из Будапешта, пусть даже яркий и успешный, станет выразителем неких общеевропейских тенденций. Во-вторых, как показывает опыт, правые силы в принципе не способны объединяться. В Европарламенте было несколько мощных попыток создать мощную правую фракцию. Но из этого ничего не вышло, — напомнил NEWS.ru профессор НИУ «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов.
Консерватор консерватору не товарищ
Последний раз звездный десант европейских националистов и евроскептиков высадился в декабре 2021 года в Варшаве. На «всеевропейский саммит правых» приехали премьер Польши Матеуш Моравецкий и серый кардинал польской политики Ярослав Качиньский, гость из Венгрии Виктор Орбан, лидер французского «Нацфронта» Марин Ле Пен, глава ультраправой испанской партии Vox Сантьяго Абаскаль — всего эмиссары шестнадцати крайне правых политических сил Европы. Все, что им в итоге удалось, это договориться о «более тесной кооперации в Европарламенте». Другими словами, почаще устраивать общие посиделки и по возможности голосовать единым фронтом. Ни о каком создании общей политической группы речи не шло.
Лидеры европейских правых хотели показать, что они не одиноки. Но на самом деле транснациональная встреча националистических партий — это парадокс. По сути, они устроили пиар-трюк, — прокомментировал нулевой результат главный редактор журнала Visegrad Insight Войцех Пшибыльский.
С польским экспертом согласен Фёдор Лукьянов.
Легко объединяются те, кто выступает за либеральные общеевропейские идеи, которые, по их мнению, должны везде доминировать. А националисты как раз отстаивают принцип, чтобы каждая страна жила по своим традициям, культурным кодам. Это не очень хорошая основа для объединения, скорее, основа для отмежевания. Орбан заточен на то, чтобы Венгрия была особой и никто туда не лез. Он прекрасно знает свою аудиторию, точно так же, как Анджей Дуда, Марин Ле Пен или Найджел Фарадж знают свою. Все лидеры популистского толка ориентированы на национальный политический рынок, — считает Лукьянов.
Politico напоминает, что в Европарламенте существуют две консервативные группы — «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR) и «Идентичность и демократия» (ID). Каждая насчитывает примерно по 70 депутатов. То есть они делят пятое и шестое место. Сплотив ряды, крайне правые могли бы превратиться в третью по численности парламентскую группу в ЕП, но не спешат этого делать.
Кроме того, эти две группы представляют соперничающие национальные лагеря. В ERC доминирует Польша — делегация «Права и справедливости» составляет более 40% фракции. В группе «Идентичность и демократия» главенствуют Франция и Италия.
Поляки повсюду, у них слишком много власти. Между поляками и французами царит полная неразбериха. На человеческом уровне мы не готовы объединяться. Зачем нам сливать два штаба? Кто будет нами руководить? — признал европарламентарий из ID.
Видимо, Европе в обозримом будущем не увидеть объединения консерваторов в единую силу. А Орбан останется примером того, что не обязательно потакать всем новомодным течениям (от поощрения ЛГБТ до порицания Москвы), достаточно лишь занимать конструктивную позицию. Конструктивную и немного более консервативную, чем у конкурентов.
Он всегда прекрасно чувствовал, куда ветер дует. Но именно по этой причине Орбан, скорее всего, так и останется отдельной звездой на венгерском политическом небосклоне, — заключает Фёдор Лукьянов.