Нефтяной наркотик подчинил экономику
Продажа сырья дала России две трети экспортных доходов
Дорогая нефть — это, конечно, хорошо. Можно не думать о развитии других отраслей экономики, не проводить структурных реформ, тупо закупая всё необходимое у более развитых торговых партнёров. Вот только стоит ли рассчитывать, что «лафа» будет продолжаться вечно? Рано или поздно, как уже не раз бывало, нефтяные цены рухнут и российская экономика вновь окажется «у разбитого корыта».
Пока же чёрное золото остаётся «на коне», что обеспечивает неуклонный рост российских экспортных доходов и формирует огромный торговый профицит. Как сообщила в среду Федеральная таможенная служба (ФТС), положительное сальдо торгового баланса РФ в январе–апреле превысило $65 млрд, оказавшись почти на 40% больше, чем за тот же период 2017 года.
При этом экспорт товаров из РФ вырос на 27%, до $140 млрд, тогда как импорт поднялся на 19%, до $75 млрд. Внешнеторговый оборот России достиг, таким образом, $215 млрд, что на четверть выше прошлогоднего показателя. Крупнейшими торговыми партнёрами России стали Китай, товарооборот с которым вырос почти на треть — до $32 млрд, Германия — $19 млрд (рост на 23%) и Нидерланды — $16 млрд (рост на 20%).
Что мы продаём
Главной статьёй российского экспорта остаётся, конечно, продукция топливно-энергетического комплекса. Доля этих товаров в общем объёме поставок за границу составила 64,2%, то есть практически две трети. В товарообороте с дальним зарубежьем эта доля достигла 70%. В стоимостном выражении продажи топливно-энергетических товаров выросли за четыре месяца 2018 года почти на 30% к аналогичному периоду прошлого года.
Если рост показателя в стоимостном выражении отражает возросшие цены на нефть, то рост в физическом выражении, который составил около 7%, свидетельствует об увеличении реальных объёмов поставок. Если учесть, что добыча нефти в РФ по условиям соглашения ОПЕК+ была заморожена на уровне 2016 года, можно предположить, что увеличение физических объёмов вывоза продукции ТЭК произошло за счёт газа и нефтепродуктов. Это как раз и объясняет возникший на внутреннем рынке дефицит топлива, спровоцировавший недавний скачок цен на бензин сразу на 10%.
В сообщении ФТС отмечается, что наиболее значительно — сразу на 18% — увеличились физические объёмы экспорта керосина. Продажи за рубеж автомобильного бензина повысились на 7%, природного газа — на 5%.
Таким образом, совершенно очевидно, что, вопреки всем шапкозакидательским заявлениям властей, Россия продолжает исполнять в мировой экономике роль сырьевого придатка и даже всё более и более закрепляется в этой незавидной ипостаси.
Что мы покупаем
Если в импортозамещении сельскохозяйственной продукции властям удалось добиться определённых успехов, то положение других несырьевых отраслей по-прежнему остаётся плачевным. Структура российского импорта полностью отражает отсутствие какого-либо прогресса в машиностроении, высокотехнологической сфере и других.
Так, по данным ФТС, почти половину российского импорта составляют закупки машин и оборудования, причём эта доля по сравнению с 2017 годом заметно выросла. Таким образом, получаемые страной дополнительные нефтедоллары не идут на развитие собственного производства, а частично отправляются обратно через закупки импортного оборудования и технологий.
В стоимостном выражении объём ввоза технологической продукции вырос в январе–апреле 2018 года на 20% к прошлому году. При этом импорт электрического оборудования вырос на 30%, механического оборудования, инструментов и аппаратов — на 17%. В физическом выражении наиболее существенно повысился импорт легковых автомобилей — сразу на 45%.
А если они упадут…
Итак, мы видим, что в российской экономике за последние годы практически ничего не изменилось. Никуда не делась зависимость от зарубежных поставок машин и технологий, которые остаются доступны, пока у страны есть чем за них платить. То есть в случае серьёзного падения мировых цен на нефть Россия вновь окажется в кризисной ситуации: из-за сокращения нефтегазовых доходов и девальвации рубля поставки товаров из-за рубежа станут недоступны, а заменить их внутри страны по-прежнему будет нечем.
На развитие технологичных отраслей экономики могли бы пойти те самые нефтегазовые сверхдоходы, которые бюджет получает в условиях резко возросших мировых цен на нефть. Однако сегодня эти деньги лежат мёртвым грузом, благодаря действующему бюджетному правилу, которое Минфин не собирается смягчать. Это правило предполагает перечисление дополнительных доходов от превышения ценой на нефть базового уровня ($40 за баррель Urals) в Фонд национального благосостояния. Для этого Минфин ежедневно покупает на рынке иностранную валюту: в июне такие закупки запланированы на рекордную сумму 380 млрд рублей, а в целом за год — примерно на 2,7 трлн рублей.
За сохранение бюджетного правила ратует и Центральный банк. По мнению председателя ЦБ РФ Эльвиры Набиуллиной, именно бюджетное правило «вносит серьёзный вклад в макроэкономическую стабильность, защищая бюджетные расходы от колебаний цен на нефть». Правило также «обеспечивает стабильность и других макроэкономических параметров, включая реальный валютный курс», уверяет глава регулятора. По её словам, финансовая система России в настоящий момент устойчивее, чем 10 лет назад и чем 4 года назад, поэтому регулятор не видит «заметных рисков для финансовой системы в будущем».
Таким образом, создаётся впечатление, что Минфин и ЦБ действуют единым фронтом, стремясь лишить реальный сектор экономики финансовых ресурсов и тем самым затормозить рост. Так, Минфин уводит огромные деньги в резервы, тогда как Банк России сохраняет самые высокие в мире ставки кредитования. Несмотря на рекордно низкую инфляцию, ЦБ на последнем заседании отказался продолжить снижение ключевой ставки. И на ближайшем заседании, которое состоится 15 июня, ставка опять, вероятно, будет оставлена без изменения, поскольку Центральный банк насторожил резкий рост цен на бензин.
Марк Гойхман, трейдер-аналитик TeleTrade:
— Объявление Минфина об увеличении закупок валюты до рекордного уровня совпало с заявлением главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной о том, что Банк России будет соблюдать бюджетное правило и после доведения международных резервов до $500 млрд. Именно бюджетное правило диктует увеличение покупок валюты. Чем выше отклоняется цена нефти от $40 за баррель по Urals, тем больше дополнительных доходов от её экспорта направляются на приобретение валюты на бирже, а не в текущий бюджет. В самом принципе бюджетного правила, работающего в данных параметрах с 2018 года, есть веский резон. Изымаемые из текущего оборота средства создают резерв, «кубышку», финансовую «подушку безопасности» на случай снижения нефтяных цен, внешних шоков, усиления санкций и пр. Это уменьшает зависимость экономики от сырьевой конъюнктуры, повышает стабильность бюджетной системы. Другой стороной медали выступает меньшая волатильность курса рубля. В этом одна из причин, по которой при увеличении нефтяных цен в последние месяцы рубль не растёт. С февраля 2018 года цена Brent поднялась с $62 до $76, а доллар к рублю не снизился, а вырос с 56 до 62 руб. Неуклонность ЦБ и Минфина в соблюдении правила будет приводить к относительной стабильности рубля в обозримом будущем.
