Отмеченная в последние дни резкая активизация спикера Госдумы Вячеслава Володина никого не удивляет. Изначально было ясно, что положение технического модератора парламента, которое вполне устраивало его предшественника Нарышкина, не соответствует его амбициям и энергетике. Недаром же говорят, что и его появление в Москве в 1999 году в качестве «орговика» лужковского «Отечества» было вызвано во многом опасениями саратовского губернатора Аяцкова, видевшего в молодом политике опасного соперника.
Прошло много лет. За спиной Володина и ведущие посты в «Единой России», и руководство внутренней политикой в кремлёвской администрации, и разработка и реализация идеи Народного фронта в качестве политического резерва действующей власти. И, естественно, с таким багажом он не просто по факту является одним из ведущих политиков страны, но имеет все основания претендовать на политические высоты, о которых не принято говорить вслух. Случай с министром Орешкиным стал лишним тому подтверждением.
Но вот что примечательно. Сначала Володин жёстко осаживает Максима Орешкина, фактически обвинив его в неуважении к парламенту, на встречу с которым он пришёл не готовым. И на следующий день берёт на себя инициативу представить коллегам-депутатам законопроект о значительном расширении полномочий Счётной палаты. Интрига такого политического треугольника заключается в том, что и Орешкин, и Кудрин, и сам Володин так или иначе рассматриваются в качестве реальных претендентов на дальнейшую громкую карьеру.
Между тем Алексея Кудрина и так в кулуарах называют вторым премьером, учитывая тот факт, что он не просто критикует правительство, но и выступает инициатором разного рода реформистских предложений. И, видимо, влияние его будет только расти. А потому важен даже не характер расширения полномочий его ведомства, предложенных лично спикером Госдумы, но сам факт, что парламент способствует росту возможностей и авторитета контрольного органа. А значит, и его главы, специфика отношений которого с Дмитрием Медведевым — секрет Полишинеля.
Со своей стороны и Максим Орешкин во многих прогнозах проходил в качестве реального претендента как минимум на премьерский пост. И в случае, если действительно придётся ради спасения репутации первого лица отправить премьера в отставку, связав с его именем непопулярные меры, молодой министр мог бы быть в числе претендентов на замещение. А у нас, как известно, действующий премьер почти автоматически рассматривается как самый реальный преемник.
Но вот после такого афронта акции Орешкина явно пошли вниз. Все ждали от него поступка. Например, после эпизода в парламенте обращения к президенту с заявлением об отставке с надеждой получить подтверждение его доверия, но министр пассивно проглотил обиду, смирившись с экзекуцией. А значит, сомнения в его лидерских способностях усилились.
Так или иначе, но слово «транзит», то есть неизбежные политические изменения 2024 года, звучит всё громче. И понятно, сами ведущие политики пытаются заглянуть за его горизонт. Сейчас трудно что-то говорить о перспективах их негласных союзов. Но то, что определённая группа, оглядываясь, прикидывает шансы друг друга, это очевидно. Наша большая политика традиционно под ковром.