Залповый выброс нефти в Новороссийске, о котором стало известно 7 августа, привёл к масштабным загрязнениям Чёрного моря. У ситуации есть отягчающие обстоятельства. Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) первоначально скрыл масштаб разлива из своего терминала. Однако ещё в 2017 году компания провела большие учения по ликвидации подобной аварии. Почему реальный разлив никто не пресекал так, как это было отработано на учениях?
Хуже всего, что произошло это в курортный сезон, когда на побережье находится очень много отдыхающих. Причём жители прибрежных посёлков неоднократно жаловались на ухудшение экологической ситуации после постройки терминала. Обо всём по порядку.
Парад формулировок
В Институте космических исследований РАН сообщили, что разлив нефти под Новороссийском оказался в 400 тысяч раз больше ранее заявленного — его площадь почти 80 квадратных километров вместо первоначальных данных о 200 квадратных метрах. После этого сообщения на сайте Западного межрегионального следственного управления на транспорте СК России появилось заявление об уголовном деле с интересной формулировкой.
В связи с широким общественным резонансом руководитель Западного межрегионального следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации Павел Выменец инициировал передачу уголовного дела по факту разлива нефтепродуктов в районе морского порта Новороссийска <...> для дальнейшего расследования следственными органами СК России.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Ситуация вызвала «широкий общественный резонанс», поэтому следователи передали дело на самый верх. Это и понятно, ведь фигурантами оказались очень влиятельные компании. Однако СК вернул дело обратно на средний уровень — в Западное межрегиональное следственное управление на транспорте. Остаётся только надеяться, что расследование будет на особом контроле у СК России. А что было бы, если бы не широкий общественный резонанс и в дело не вмешался тот же Институт космических исследований РАН?
Первые сообщения о разливе содержали тоже интересные формулировки: «произошёл выброс нефти с греческого танкера Minerva». Возможно именно так подали в Росморречфлоте, но судя по масштабам, нефть вылилась не из танкера, а из терминала, пусть и во время наполнения судна.
Никогда не было — и вот опять
С самого начала строительства терминала в Южной Озереевке, где произошёл разлив, Каспийский трубопроводный консорциум подчёркивал своё повышенное внимание к экологическим стандартам. В КТК неоднократно заявляли, что активно работают над экологической безопасностью. Но несмотря на значительный рост объёмов перекачки нефти по трубопроводу, удельные экологические платежи всё время снижались. Кроме того, в 2015-м КТК успешно прошёл ресертификацию системы экологического менеджмента предприятия на соответствие требованиям стандарта ISO 14001:2004.
В управлении перекачкой нефти и подачей её на танкеры, по информации компании, применяется одна из самых современных в России систем сбора и мониторинга данных, которая собирает информацию с 145 тысяч датчиков, расположенных в России и Казахстане (откуда идёт большая часть сырья).
Однако жители Южной Озереевки много раз жаловались, что со стороны терминала постоянно исходит неприятный запах нефти. С начала 2019 года Роспотребнадзор в Новороссийске получил 18 таких коллективных жалоб. В ответ на обращения предоставлялись данные исследований, согласно которым объёмы химических загрязнений не превышают допустимые нормы. Однако независимая экспертиза показывала «двукратное превышение максимально-разовых концентраций углеводородов нефти C12-C19 в точке на границе санитарно-защитной зоны АО «Каспийский Трубопроводный Консорциум — Р». На что КТК вновь отвечал, что все необходимые экологические стандарты учтены и за всё время эксплуатации терминала не было допущено ни одного разлива нефти.
«Ты помнишь, как всё начиналось»
Надо отметить, что вокруг строительства терминала в Южной Озереевке с самого начала складывалась неблагоприятная атмосфера. Экологи ещё в 1999 году заявляли, что «экономические интересы КТК идут вразрез с интересами экологическими», потому что «из двух вариантов выхода нефтепровода к морю (пригород Новороссийска — мыс Мысхако и район двух уникальных заказников под Ю. Озереевкой) был выбран наиболее выгодный, но экологически опасный южно-озерейский маршрут».
Голоса протестовавших против такого решения академика А. Л. Яншина, учёных Института географии РАН Д. И. Люри, С. И. Шапоренко, Д. Я. Фащука, лидеров «зелёного» движения Западного Кавказа А. Родомахи, Е. Матвеева, местных жителей, собравших тысячи подписей под письмами протеста, к сожалению, не были услышаны руководством КТК. Дело в том, что пологий берег в районе Южной Озереевки позволяет транспортировать нефть самотёком, без строительства дополнительных дорогостоящих перекачивающих станций.
Ещё в 1998 году экологи предупреждали, что при утверждении проекта не был оценён риск аварии в системе нефтепроводов, не было изучено влияние строительства терминала на морскую среду и курортные зоны побережья. Специалисты подчёркивали, что работа выносных причальных устройств (ВПУ) может сопровождаться аварийными выбросами нефтепродуктов, что нанесёт огромный ущерб подводной части биосферного заповедника.
Местные жители, находясь под впечатлением от аварии на нефтепроводе АО «Черномортранснефть» в Новороссийске (май 1998-го), когда в море вылилось около 400 тонн нефти, активно протестовали против строительства. Они даже предложили альтернативу — перенести строительство всего на 15 км к югу, к уже существующему терминалу «Шес-харис», находящемуся в Цемесской бухте у Новороссийска. Бухта там была уже изрядно загрязнена и обустроена портовыми сооружениями (в том числе средствами пожаротушения, экологического, административного, таможенного контроля и т. д.). Выброс и разлив нефти в почти замкнутой бухте было бы легче локализовать, чем в открытом море (терминал Южная Озереевка). Но тогда экологов и население никто не послушал.
Вокруг проекта была ещё одна интересная история. Голландская компания «Ламналко», получившая 10-летний контракт на обслуживание терминала КТК в Новороссийске, была уличена в нарушениях экологической безопасности. Компания «Транснефть-Сервис», рассчитывая получить подряды на обслуживание терминала, в 2012 году инициировала ряд проверок, в ходе которых были выявлены нарушения, касающиеся работы «Ламналко». Тогда на защиту голландской компании встал вице-премьер Аркадий Дворкович, отбив нападки «Транснефти». После чего голландцы проработали на обслуживании терминала до конца контракта. И вот уже в марте 2021-го КТК сменил многолетнего зарубежного подрядчика ООО «Ламналко» на дочернюю структуру «Транснефти» — «АО «Транснефть-Сервис», так жаждущую получить этот контракт. Любопытно, не правда ли?
Учения — свет, а реальность — тьма
Однако самое интересное во всей этой истории, что в 2017 году на морском терминале КТК в Южной Озереевке прошли комплексные учения по ликвидации аварийного разлива нефти. В масштабной операции приняли участие около 300 человек персонала морского терминала и подрядных организаций, было задействовано 25 единиц флота.
Разлив был имитирован как раз в районе ВПУ-1, где он и произошёл пять дней назад. Учения тогда получили положительную оценку наблюдателей и контролирующих органов: «все цели и задачи были выполнены — условный разлив нефти оперативно локализован, береговая полоса надёжно защищена».
По информации компании, КТК ежегодно проводит не менее 10 крупномасштабных учений по ликвидации разливов нефти и тушению пожаров, что является частью политики компании в области промышленной безопасности, охраны труда и окружающей среды. Учения направлены на «обеспечение готовности сил и средств КТК и его подрядчиков по аварийному реагированию к оперативной ликвидации чрезвычайных ситуаций и их последствий».
Так что же произошло на этот раз? Почему после сообщения компании о локализации разлива, выяснилось, что площадь нефтяного пятна многократно превышает данные КТК? Мог ли Институт космических исследований РАН ошибиться? С учётом всего вышеизложенного, вряд ли.
Активист «Экологической вахты по Северному Кавказу» Евгений Витишко считает, что КТК случайно или намеренно не оценил вовремя масштабы аварии. По его словам, все компании, загрязняющие окружающую среду, склонны преуменьшать вред от их деятельности.
В целом они вспышку прохлопали. То ли погодные условия, то ли само количество разлитого топлива не позволило им сразу локализовать, поэтому они обманули, продекларировали сначала 200 кв. м, потом это всё ушло. Прохлопали всё, — сказал Витишко NEWS.ru.
Эксперт отметил, что нефтяной разлив уже ушёл в международные территориальные воды и инцидент теперь подлежит международному регулированию, но это ещё повезло, что ветра отогнали нефть от берега. Эколог считает, что в первые несколько часов надо было мобилизовать все силы «Транснефти» для ликвидации аварии, но из-за неверных оценок этого не было сделано, а дальше уже нефть не собрать. Кроме экологических последствий, активист отметил большую репутационную потерю для курортного края, в чём виноват в том числе и мэр Новороссийска, который не реагировал на ситуацию должным образом. Эксперта поразил непрофессионализм и цинизм одного из сотрудников служб ЧС, который сказал, что нет смысла убирать нефть, поскольку шторм всё равно всё смоет в море.
Руководитель направления «Климат и энергетика» российского отделения Greenpeace Василий Яблоков также рассказал NEWS.ru, что в местах разлива прошёл шторм и часть нефтепродуктов уже осело на дно, поэтому собирать их с поверхности недостаточно. Эксперт отметил, что для расчёта ущерба необходимы точные данные, которые должны быть у КТК, они обязаны их предоставить.
Даже если был небольшой разлив, то локализовать его за один день было невозможно. И то, о чём заявляла компания, скорее всего, не соответствует действительности. Истину должно установить следствие, — сказал Яблоков.
Эксперт подчеркнул, что явно есть системная проблема с подобной инфраструктурой и очень хорошо, что инцидент получил широкий общественный резонанс.
Из всей истории окончательные выводы ещё не сделаны. Но однозначно, что она требует самого тщательного изучения с различных позиций, с учётом технических, экологических, экономических, общественных и иных обстоятельств дела.