Включение в избирательные списки ЛДПР губернатора Владимирской области Владимира Сипягина и КПРФ губернатора Орловской области Андрея Клычкова и главы Хакасии Валентина Коновалова вызвало различные толки о том, что они уйдут со своих постов, перейдя по итогам выборов в Госдуму. Последовали не очень убедительные опровержения, поэтому стоит внимательно рассмотреть феномен так называемых оппозиционных губернаторов.
После отмены выборов глав российских регионов в 2004 году оставшиеся ещё от прежних времён «красные губернаторы» либо постепенно исчезли, либо «перекрасились» (а потом всё равно были сняты, как волгоградский Николай Максюта или курский Александр Михайлов). Однако уже через несколько лет Кремль ввёл в практику назначение губернаторов по «партийной квоте». Нигде, разумеется, о квоте речи официально не шло, но все партии парламентской оппозиции получили «свои» регионы, где их представители стоят у руля.
Возвращение в 2011-м выборности губернаторов ситуацию, в общем-то, не изменило, квоты по-прежнему выделяются, хотя и появились нюансы.
Итак, у ЛДПР вдобавок к Владимирской имеется Смоленская область с губернатором Алексеем Островским и Хабаровский край с Михаилом Дегтярёвым. У КПРФ, помимо уже отмеченных, — Ульяновская область с Алексеем Русских. У эсеров есть одна только Омская область с Александром Бурковым. Итого семь субъектов Федерации отданы на откуп системным партиям. И, как можно увидеть, их количество пропорционально примерно соответствует проценту полученных голосов на парламентских выборах.
Никакой самодеятельности не допускается, за хорошее поведение партию премируют выдвижением её представителя в губернаторы по установленному алгоритму: прежний глава подаёт в отставку, назначается исполняющий обязанности указом президента — член КПРФ, ЛДПР или «Справедливой России». И уже в таком «освящённом» ранге он идёт на выборы как официальный кандидат Кремля.
За всё время было только пять сбоев. Первый случился в 2015 году, когда был избран кандидат от КПРФ в Иркутске — Сергей Левченко, который победил действующего губернатора, правда, не единоросса. И сразу четыре произошло в 2018-м на волне недовольства повышением пенсионного возраста: в Республике Хакасия победил Коновалов, в Хабаровском крае — Сергей Фургал, во Владимирской области — Сипягин, а в Приморском крае не смог победить кандидат Кремля Андрей Тарасенко. Правда, в последнем случае кандидата от КПРФ Андрея Ищенко всё равно до власти не допустили, так как результаты аннулировали, а при повторных выборах сделали так, что он уже не участвовал.
Отметим, что во всех этих случаях кандидаты от оппозиции регистрировались с разрешения власти, а не вопреки ей, и шли как дублёры действующих губернаторов для имитации состязательности. Сипягин и Фургал даже особо кампании не вели, особенно во втором туре, когда откровенно сливались под соперников. Но неприятие избирателями начальства было настолько сильным, что даже такие претенденты побеждали.
При этом Кремль, хотя и старался вытянуть своих кандидатов, всё-таки не действовал слишком уж топорно, не давал команды Фургалу и Сипягину сниматься, понимая, что этим он только породит сильнейшее общественное возмущение. С Коноваловым ситуация была другая — все его соперники перед вторым туром снялись, несколько раз из-за этого голосование переносилось. Но в итоге, помучив, ему всё-таки дали победить. Но там, где вопрос стоял ребром и Кремлю было принципиально важно видеть главой региона своего человека, не церемонились, как в Приморском крае.
Для властей никакого неудобства от допущения к «кормилу» региональной оппозиции не было. Каждый назначенный «партийный» губернатор моментально встраивался в вертикаль и бесконечно выступал с заявлениями в верности президенту. Что касается деловых качеств «партийцев», то не стоит придавать им особого значения — в современной России губернатор назначается для выполнения строго определённых обязанностей, и гениального ума и способностей вовсе не требуется.
Более того, был случай, когда к выборам допустили даже несистемного политика, а именно Алексея Навального в 2013 году в Москве. И за него отдавала свои подписи «Единая Россия», чтобы его зарегистрировали. Это тоже было выгодно на тот момент Кремлю, по крайней мере одной из его «башен».
Однако, как показала ситуация 2018 года, губернаторами могут становиться совсем уж случайные люди. Да, и Фургал, и Сипягин, и Коновалов не менее преданы Кремлю, чем назначенцы. Но у первого вскрылись в биографии совсем уж неприглядные факты. У второго и третьего возникли вопросы с управленческой компетентностью, особенно во Владимире. К тому же они с трудом вписываются в существующую систему связей, так как люди со стороны. Фургал же, помимо прочего, самим фактом отставки вызвал длительные волнения в Хабаровске, создал точку напряжения на пустом месте. Такая же проблема возникала в 2018-м во Владивостоке.
Существующая ныне региональная управленческая система характеризуется очевидной противоречивостью: формально главы избираются, по факту — назначаются. Но существующая щелочка позволяет иногда проскакивать не тем, кому нужно. Конечно, всегда можно убрать человека после всех событий, как того же Левченко и Фургала, или вообще не допустить в последний момент, как Ищенко. Но это всё ненужные скандалы. Различие между назначаемыми и пролезающими вопреки изначальным планам очевидно. Одно дело — солидный и системный Русских, другое — и не солидный, и не вполне системный Коновалов.
К тому же надо думать и об интересах партий — что имеет та же КПРФ от «своих» губернаторов? Я неслучайно поставил своих в кавычки, ибо как только человек становится главой региона, он перестаёт принадлежать партии, целиком и полностью переходит на обслуживание интересов вертикали власти. У КПРФ в итоге одни только репутационные издержки. Победил, например, Коновалов вопреки воле властей. Ему в итоге обрезают многие программы, его полощут во всех СМИ как самого слабого губернатора. Понятно, что радости у жителей Хакасии от этого мало и популярности КПРФ это не прибавляет. Или, например, Клычков — он хоть и назначен изначально, но тоже в числе сильных губернаторов не числится. Кроме того, вынужден сотрудничать с «Единой Россией», помогать ей и так далее. Как это способствует положительному имиджу КПРФ?
Иными словами, очевидных преимуществ для партий не видно. И с этим тоже нужно что-то делать. Власти должны для себя определиться, что они хотят в итоге. Если им нужна эффективная система управления, как они это видят, со всеми этими KPI и семинарами заместителей губернаторов по внутренней политике, где им выдаются новейшие указания, то им не нужны партийные выдвиженцы.
Если власти всё-таки считают важным и далее имитировать многопартийность, то тогда следует расширить рамки допустимого, перейти на формат не назначений, а более конкурентных выборов, хотя бы для того, чтобы население могло выражать своё отношение к местным руководителям.
Однако маловероятно, что в ближайшее время произойдут перемены. Ни власть, ни парламентская оппозиция не хотят делать сколь-нибудь резких шагов, предпочитая статус-кво.