Сирийский общественный деятель Али аль-Ахмад рассказал в интервью NEWS.ru о ситуации в Дамаске после падения режима Башара Асада, о том, как семимиллионный город переживает нехватку элементарных благ, таких как продукты питания, электричество и лекарства, и о том, чем все это угрожает россиянам в Сирии. В стране не работает общественный транспорт из-за нехватки топлива, невозможно вызвать скорую помощь, в городах бесчинствуют мародеры, которых некому приструнить.
— Господин аль-Ахмад, расскажите, пожалуйста, какова сейчас обстановка в Дамаске?
— Я сейчас на улице, и можно сказать, что трафик более-менее оживленный — я стою близко к автостраде. Вы, возможно, слышите звук машин. Я не говорю, что ситуация идеальна, но в целом жизнь налаживается. В магазинах уже можно купить овощи, фрукты и мясо; даже аптека сегодня была открыта, и я купил лекарства. Стали давать электричество — два часа ночью и два часа днем, всего четыре часа. Поэтому можно сказать, что в Дамаске, а также за его пределами жизнь начинает входить в привычное русло. Мы все понимаем, что для этого нужно время, и надеемся, что в ближайшее время все улучшится.
— Общественный транспорт работает? У вас, говорят, есть проблема с топливом?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Общественный транспорт совсем не функционирует, остались только такси. Да, действительно, существует проблема с топливом, но я слышал, что бензин уже начинает появляться в некоторых местах. Правда, цена на него поднялась в два раза, но его все же можно приобрести. Вызывать скорую помощь пока затруднительно. К тому же цены на продукты питания также выросли в два раза.
— А какие-нибудь госучреждения работают?
— Новые власти призвали всех сотрудников государственных учреждений выйти на работу. Некоторые уже сделали это, однако многие боятся возвращаться в свои офисы. Мне кажется, в ближайшие дни всё успокоится и все начнут работать в обычном режиме. К сожалению, мародеры сожгли несколько крупных государственных учреждений. Например, здание ОВИРа — самого крупного органа, отвечающего за выдачу паспортов — было полностью уничтожено. В результате там были утеряны как данные граждан, так и сами паспорта. Я не знаю, возможно, в других отделах ОВИРа остались какие-то запасы, но дефицит бланков документов абсолютно неизбежен.
Кроме того, неясно, что произошло с центральными серверами, были ли они повреждены в результате большого пожара. Это сделали мародеры. Мы знаем, что между старой властью, представленной премьер-министром, и новым руководством были достигнуты договоренности о цивилизованной передаче полномочий, чтобы все госучреждения продолжали функционировать и никто ничего не трогал. Трансфер власти проходил нормально и без конфликтов, однако мародеры всегда создают проблемы в такие моменты.
Сейчас навести порядок довольно сложно, так как все силовые структуры полностью распущены — и армия, и полиция. В результате в настоящее время отсутствуют службы, которые могли бы обеспечивать закон и порядок. На улицах находятся дежурные, которым поручили отдельные районы, чтобы предотвратить мародерство в квартирах и домах. Они дежурят всю ночь и работают в координации с новой властью. Людям сообщили номера телефонов, куда можно обратиться.
Дамаск с населением семь миллионов человек не так легко контролировать. Кроме того, есть и другие города, такие как Хомс, Хама и Алеппо. Потребуется время, чтобы все это уладить. В течение этого периода некоторые люди могут пострадать — не из-за действий новой власти, а из-за воров и мародеров, которые хотят нажиться на ситуации. Есть районы, которые действительно пострадали из-за них: туда заходят и крадут имущество. Надеемся, что выйдем из этого с наименьшими потерями.
— Известно ли, когда начнут работать школы и университеты?
— Пока они не работают. Мне кажется, это может продолжаться еще довольно долго. Возможно, занятия будут проводиться, как это было во времена пандемии COVID-19, но сейчас об этом еще рано говорить. Вопрос безопасности стоит на первом месте.
— Аэропорт Дамаска тоже не работает?
— Нет, не работает. Объявлено, что он откроется 18 декабря.
— Как у вас обстоит ситуация с работой банков и банкоматов?
— Все по-прежнему закрыто, чтобы избежать ограблений и не подвергать себя опасности.
— У вас работает только наличная оплата, безналичная не работает?
— Только наличная оплата. На протяжении всей войны, уже 15 лет, наличные всегда были основным способом расчетов. Использование карточек ушло в прошлое, на самом деле с 2011 или даже с 2012 года — тогда все было разрушено. Поэтому наличная оплата стала необходимостью, особенно в условиях инфляции. Людям нередко приходится брать с собой большую сумку, чтобы иметь возможность оплачивать товары.
— Женщины не боятся выходить на улицу? Новые власти объявили, что носить хиджабы необязательно. Они сняли головные уборы?
— Нет, не боятся. Было официально объявлено, мол, мы никого не будем трогать и даже не будем заставлять носить хиджаб. Вы знаете, что Сирия — многоконфессиональная страна. Здесь есть и светские люди, и те, кто придерживается исламских традиций.
Люди из силовых структур, привыкшие видеть женщин в хиджабе, могут задать вопрос: «Почему вы без хиджаба?» Это связано не с указаниями центральной власти, а с их личными привычками. Я часто вижу женщин на улицах без хиджаба — с распущенными волосами и макияжем, и все в порядке. Хотя если кто-то заметит это и скажет какое-то слово, то могут возникнуть недоразумения. Это не исключение, а скорее обыденная практика. Официально заявлено, что многие мусульмане не хотят насилия и убийств. Объявлено, что никто никого не будет трогать.
— Как ведет себя Израиль? Их танки очень близко подошли к Дамаску, люди из-за страха не пытаются уехать?
— Агрессор остается агрессором. Например, вчера бомбили более 250 локаций, и мы почти всю ночь наблюдали за действиями израильской армии, находящейся всего в 25 км от Дамаска. Я не вижу, чтобы люди уезжали из столицы. Страх есть, но это не единственное чувство. От захватчиков можно ждать чего угодно, однако мы не будем убегать. Мы будем защищать свой город и свою страну.
В условиях, когда армия и силовые структуры распущены, слово «защищать» становится весьма условным. Защищаться против одной из самых сильных армий, таких как армия США или Израиля, без четкого руководства и опытных офицеров, которые понимают, как действовать в такой ситуации, довольно сложно. Это будет скорее гражданская защита. Но, что важно, люди не боятся. Я не вижу, чтобы кто-то убегал, мы не трусы. Дай бог, чтобы ничего серьезного не произошло, но в целом люди не потеряли силу духа.
— Вы ночью не спали из-за израильских бомбежек?
— Да, мы не спали, потому что живем в районе, где бомбили аэропорт. Его можно назвать военно-гражданским — он находится на пути в Ливан. Кроме того, по разным городам было нанесено множество ударов. Агрессоры используют этот момент, чтобы уничтожить военную инфраструктуру в Сирии и исключить возможность её восстановления. Им отсутствие армии и силовых структур играет на руку.
— Новая власть не объясняет, что делает Израиль на территории Сирии?
— В настоящее время старая власть ушла, но новая еще не появилась. Нельзя сказать, что она уже сформирована. Есть просто силы, которые пришли к власти, но они не заняли свои места в министерствах обороны и внутренних дел. Эти структуры еще не созданы.
Формирование институтов — долгая процедура, которая не может произойти за один день или даже за месяц. Чтобы новая власть стала стабильной и эффективной, потребуется время. Они заявили, что никого не будут исключать и будут сотрудничать со старыми профессионалами, которые работали ранее, потому что те знают, как функционируют министерства. Таким образом, пока новая власть не оформлена, и это создает условия для деятельности мародеров.
— Смена власти для вас стала неожиданностью?
— Это большой вопрос. Никто не ожидал, что все произойдет так быстро — с такой стремительностью распустить все структуры и покинуть страну... Почему это произошло, остается загадкой.
— Есть люди, которые высказываются против новой власти?
— Разумеется, у каждой власти есть как сторонники, так и противники. Это естественно. У старой власти была большая оппозиция, и у новой силы также есть противники. Важно понять, каковы настроения в обществе.
— Как сейчас люди высказывают мнение: открыто заявляют о своей позиции или молчат? Может, что-то пишут в социальных сетях?
— В социальных сетях много людей, которые выражают свои мысли. А какой будет формула власти? Будет ли она демократической? Почему новое правительство было назначено без консультаций с обществом? Люди не хотят, чтобы решения принимал кто-то единственный. Есть мнения высокопоставленных политиков и общественных деятелей, которых слушает народ.
Если говорить о положительной стороне произошедшего, то надеемся на демократию, чтобы люди работали вместе, слышали друг друга и принимали совместные решения. Это не должно быть решением одного президента или политического лидера: нужна структура власти, которая обеспечивала бы демократичность.
— Таким образом граждане предлагают перейти к демократии, в какой-то степени критикуют режим Асада?
— Само собой, это так. Он не просто сбежал, но и распустил все, оставив ситуацию в таком состоянии. Армия, защищавшая страну от Израиля, не заслуживает подобного обращения. Передать власть или руководство армией можно было достойно, из рук в руки. Есть много солдат и офицеров, настоящих патриотов, которые защищали не его, а свою страну. Поэтому предавать их таким образом было недостойно. На этот момент, конечно, все те, кто работал на благо государства и его защиту, находятся в шоке. Они не защищали Башара Асада, а выступали за страну в целом. Они отстаивали институты власти, университеты, школы, больницы. И так с ними поступить — это крайне несправедливо. Об этом очень трудно говорить.
— Существует ли сейчас какая-то угроза для россиян, для русских жен сирийцев?
— Исторически Россия и Сирия всегда были друзьями. Очень много выпускников вузов России и Советского Союза, может, 35 тысяч. И многие из них женаты на русских. Мы не знаем, как будет обращаться с ними новая власть. Но мне кажется, серьезной опасности не будет. Хотя есть множество людей, которые могут отказаться выполнять приказы. Вчера и позавчера в разных местах — в Дамаске, в Латакии — появились игиловцы («Исламское государство», организация признана в РФ террористической, деятельность запрещена. — NEWS.ru), и они показали себя.
У нас есть опасения в этом плане, мы не знаем, как поступить. Мы думаем, что Россия сто процентов не бросит своих. Но здесь очень тонкий вопрос, и над ним надо очень хорошо подумать, потому что связанных с Россией людей здесь тысячи. Если даже будут какие-то планы эвакуации, то это же не просто так — сели в самолет и полетели. Многие не имеют в России ничего. Они освоились здесь окончательно. У них нет российского гражданства, они сами или их русские жены, дети — сирийцы. Это широкий, сложный вопрос, его надо решать в комплексе и быстро. Потому что мы не знаем, что будет завтра.
Решения по этому вопросу должны приниматься на самом высоком уровне. Мы знаем, что русские своих не бросают. Своих — это значит не только российских граждан. Потому что многие здесь за Россию и отмечали с Россией День флага, День народного единства, День Победы, учили русский язык. Одним словом, здесь много своих. Это не значит, что они не сирийцы. Они сирийцы и патриоты своей страны, но они также и за Россию.
Читайте также:
Захарова призвала не допустить трагедии в Сирии
Публичные казни, сотни погибших мирных: ситуация в Сирии ночью 11 декабря
Раскрыта главная задача переходного кабмина Сирии