Не знающий поражений чемпион лиги Top Dog FC Наим Давудов объяснил NEWS.ru, почему бои на голых кулаках являются экстремальным видом спорта, выразил сомнение, что такой вид единоборств может быть представлен на Олимпиаде и признался, что во время боёв не испытывает жалости к соперникам. Наим является самым молодым чемпионом в истории лиги Top Dog FC. В недавнем поединке Самурай по итогам пяти раундов одолел полуфиналиста Гран-при средневеса Fight Nights Сергея Калинина, который закончил встречу с жутко окровавленным лицом. Популярность 22-летнего спортсмена растёт с каждым боем, и сейчас у нас есть возможность познакомиться с тем, кто через несколько лет будет известен далеко за пределами мира кулачных боёв.
— Наим, как вы начали драться?
— С самого детства любил подраться. Это особенность кавказского менталитета. К тому же мой отец ветеран войны с огромным жизненным опытом. Поэтому я перенял его характер и полюбил заниматься боями. С первого по третий класс я занимался борьбой в селе Нижнетроицкий, республика Башкортостан. Не было других секций, кроме национальной борьбы. С четвертого по шестой класс я провел в родной Перми. Там я начал заниматься армейским рукопашным боем под руководством Альберта Михайловича Галиахмедова. В микрорайоне Железнодорожный начал выступать на соревнованиях. Затем я получил тяжелую травму копчика и оказался перед выбором: бросать спорт или переходить в ударные единоборства. Летом 2014 года переехал в Башкирию и увлекся кикбоксингом. Мой первый тренер по кикбоксингу — Владимир Михайлович Лукьянов. Мы с ним до сих пор на связи. Это город Октябрьский. Там я получил базу ударных видов спорта.
— Можете рассказать о роли своего отца? Вкладывал ли он в вас свои знания об армейском спорте и через какую войну ему пришлось пройти?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Да, вся моя жизнь с отцом — это армейский лагерь и дисциплина. В детстве в большей степени, поскольку я не был личностью и отец меня закалял. Он участвовал в конфликте в Нагорном Карабахе между Азербайджаном и Арменией.
— Получается, что вы этнический азербайджанец?
— Нет, у меня русская мама, я метис. Но я полностью воспитан в традициях Азербайджана, менталитет у меня такой. Отец всегда глава семьи.
— Во время последней пресс-конференции вы с соперником Сергеем Калининым разговаривали практически в образцово-уважительной форме, хотя в лигах, подобных Top Dog FC, непременно происходят скандалы и драки. Почему у вас иначе?
— Мне чуждо поливать кого-либо грязью. Мой соперник тоже человек, а моя жизнь — это контратака. Я первым не нападаю, поэтому сравниваю свой стиль и образ по жизни со змеей. Если змея не чувствует угрозы, она не нападает. Поэтому я только защищаюсь. Мне чужд треш-ток, хотя подколоть я могу. Для меня грань — это задевание чести и достоинства человека, его родителей или религиозных моментов. Остальное, мне кажется, задеть не может.
— Насколько реально вас вывести из себя?
— С Калининым у нас случился конфликт. Были мысли где-то подраться. Но мы поговорили, высказали свои точки зрения. Меня задели некоторые его слова, но он дал понять, что не подразумевал ничего такого, о чем я подумал изначально. Сказался разный менталитет. В итоге после разговора мы поняли, что весь конфликт — это только недопонимание. Вышли на бой со спортивным интересом. Пока что не было случаев, чтобы кто-то меня вывел из себя. Надеюсь, и не будет.
— Бывает такое, чтобы вас организаторы просили устроить скандал? Сказать что-то жёсткое?
— В Top Dog FC такого нет. Максимум могут рекомендовать что-то припомнить и приколоться. Не молчать, говорить друг с другом. Вести интересную беседу. Не более. Мы все одна команда, поэтому у нас нет конфликтов, а недопонимание бывает у любых людей.
— Какую тему для раскрутки боя вы бы предпочли категорически избегать?
— Наверное, такой нет.
— А если предложат тему «российский боец против украинца». Мол, нужно раскрутить ее не злобу дня?
— Нет, конечно. Я за мир во всём мире.
— Когда вы почувствовали популярность?
— С первого боя. Это был один из сложнейших поединков в моей карьере. Я согласился выйти на коротком трехнедельном уведомлении против Шамиля Баширова. Титулованный парень, который в Дагестане занимается с парнями из UFC в клубе DagFighter. Мастер спорта по ММА и боевому самбо, хороший бэкграунд — 5-1. И я — молодой 22-летний парнишка, которого никто не знает. Победив именитого соперника, ощутил лёгкий хайп, и далее всё раскручивалось. У меня не было проходных соперников.
— Как вы попали в Top Dog FC?
— Случайно. Подал заявку, и будь что будет. Огромного желания не было. Хотел проверить себя и провести один бой. Заработаю денег и заодно проведу настоящий поединок. Всё-таки я не уличный боец. На улице до боёв не доходило, я не конфликтный человек. На тот момент TopDog FC не была лигой профессиональных боёв. Это сейчас Федерация бокса России всё проводит официально. Я первый мастер спорта этого вида. Выступил, и мне зашло. Это как наркотик. Столько адреналина! Настоящего мужчину заводит риск и азарт.
— Можете рассказать, каким был ваш гонорар за первый бой?
— К сожалению, не могу ответить. Это коммерческая тайна, которая прописана в моём контракте.
— Пойдём по другому пути. Сколько вам нужно провести боёв, чтобы гонораров хватило на то, чтобы прожить год безбедно?
— Смотрите, это зависит от аппетитов и от того, где вы живете. В Москве съемные квартиры по 50 тысяч рублей, а ещё есть расходы на дорогу и еду.
— Настаиваю: какая сумма денег нужна лично вам, чтобы ни в чём себе не отказывать в течение месяца?
— 40 тысяч рублей, если оставить за скобками вопрос о квартплате. Бывает, что в кармане и меньше денег. Я не привередливый, спокойно езжу на общественном транспорте. Я не транжира, смотрю за деньгами. И могу даже, имея большую сумму на руках, покушать в скромном заведении. Лишь бы оно не противоречило моим религиозным убеждениям. Много не трачу.
— Насколько травмоопасно драться на голых кулаках? После боя можете держать столовые приборы?
— Слава богу, травмы не мешают моему любимому занятию — кушать. Нормально. После крайнего боя зашел в кафе и поел баранину. Не только руки, но и челюсть не была против. Пожевал мясо пожёстче. Только лицо и левая рука немного опухли, левой я провёл основную работу. Глобально — без травм и переломов. Но могу предупредить всех желающих идти в кулачные бои, что надо серьёзно задуматься. Я ответственно подхожу к подготовке даже в мелочах. Кулачный спорт — это совершенно не бокс, не ММА и не кикбоксинг.
Я подстраивался именно под него, набивал кулаки и многое чего ещё делал. Поэтому я выхожу сухим из воды, а мои соперники, мягко говоря, сухими пока не выходили. У меня не было рассечений, не было серьёзных травм. Я живу боями. Для меня вид деятельности, которым я занимаюсь, это целая наука. Я её изучаю, как школьники учат уроки. Именно поэтому в 23 года я уже чемпион организации. Обещаю продолжить удивлять всех фанатов. Я голоден в этом смысле, несмотря ни на какие суммы. Я еще не купил своим родителям дом и автомобиль, не обеспечил свою семью. Я все делаю для них. Мне и 30 тысяч в кармане хватит, но хочу, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась. Это только начало. Я обеспечу им роскошную жизнь.
— С каким видом спорта вы себя связываете в будущем?
— Пока планирую выступать здесь, если здоровье позволит. Не думаю о переходах в другой спорт или другую лигу. Здесь мой аквариум. Я считаю себя профессором кулачных боёв. Я очень хорошо подстроился под этот вид спорта, не имея никакого бэкграунда. Я был обычным перворазрядником по кикбоксингу. Теперь я первый мастер спорта по кулачным боям, что подтвердил два раза, выполнив норматив. С декабря прошлого года кулачные бои стали официальным видом спорта в России. Мы проводим медицинские осмотры, и Федерация бокса России нас полностью контролирует.
— Представляете кулачные бои на Олимпиаде?
— Не знаю. Всё то, что стремится к Олимпийским играм, очень сильно смягчается. Когда я занимался панкратионом, это был боевой вид спорта, а сейчас убрали много правил, чтобы переориентировать его на спорт. Кулачные бои настолько жёсткий вид спорта, что даже не знаю, как его могут принять. Подушки заставят надеть, чтобы Международный олимпийский комитет дал согласие. Олимпиада — это light-спорт. Посмотрим. В ближайшее время на Олимпиаде кулачных боёв ждать не стоит, но стоит ждать кровавые и бескомпромиссные поединки и потихоньку к ним привыкать.
Посмотрите на UFC. Там люди дерутся в клетке. Я дерусь в ринге, окруженном сеном, и для людей это выглядит дико. Но разве эти ребята не лицемерят, когда считают, что драться в октагоне — это нормальное явление, а в сене — нет? Вы возвышаете UFC, где люди дерутся за решеткой с рекламными баннерами. Это раньше тоже выглядело дико, а сейчас нормально. Сейчас драться в сене выглядит нецивилизованно. В будущем, может, люди на копьях будут драться, и реакция будет такой же.
— Насколько часто приходится слышать фразу: «Наим, зачем ты занимаешься этой дикостью?»
— Часто. Но не от успешных спортсменов. Порицанием занимаются люди, которые ничего в спорте не добились. Я это слышу как: «Наим, прекрати быть успешным», «Наим, иди туда, где ты никому не нужен». Успешные люди меня никогда не останавливали. Другие как только не пытались это сделать. Даже на религиозной почве. Не знаю, зачем это им надо. Может, они также где-то чего-то добились, а тут ко мне столько внимания только из-за того, что я выступают в каких «варварских боях».
— Как вас пытались отговорить от боёв, манипулируя религией?
— Религией запрещено наносить ущерб. Ты можешь убить человека, и тебя могут убить. Конечно, со стороны религии такое не позволяется.
— Какой у вас аргумент?
— Я считаю своё дело спортивным состязанием. Я не бью беззащитного человека. Против меня выходит подготовленный парень. Мы выясняем, кто лучше и кто хуже. Мы не дерёмся, выясняя личные отношения. Практически со всеми своими бывшими соперниками я подружился, и они мне желали удачи. Никаких конфликтов. Это ремесло, деятельность, спортивное состязание. Мы гладиаторы и рабы своего положения. Мы дерёмся за свою свободу, чтобы не ждать зарплаты от дяди.
— Тяжело ли бить соперника, всё лицо которого в крови?
— Если честно, мой стоп-кран включает только с окончанием боя. Иногда после боя думаю: ё-моё. Но во время поединка понимаю, что если я пожалею соперника, он сделает со мной что-то пострашнее. У меня внутри чувство, что я дерусь за кусок хлеба, которым могу помочь своей семье. Пожалею, проиграю и не смогу подарить папе машину. Что со мной будет? Я не смогу помочь своей семье. Я психопат в этой теме. Я дерусь за то, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась, я готов убивать за своих родных.
— Можно ли назвать кулачные бои экстремальным видом спорта?
— Да. Каждый бой может быть последним.
— Сталкивались вы ли с проявлением расизма?
— Бывали моменты. Если брать бойцовскую сферу, каждый хочет своего героя. Патриот хочет видеть в качестве героя именно представителя своей нации. Например, Фёдора Емельяненко, который побеждал десять лет подряд. Я не беру национальные или религиозные признаки, но Фёдор — первый человек после моего отца, на которого я начал равняться. Мне он нравился. И людей можно понять в желании видеть своего героя. Иван Иванов хочет видеть Ваню чемпионом.
Сейчас в боях выступает много представителей Кавказа. Да, они россияне, но людям всё равно хочется видеть своего героя. У меня мама русская и лучшие друзья русские. Может, я и не кричу об этом на каждом углу. Я не делю людей на национальности, и мне бывает обидно, когда этим занимаются другие люди. Разделение на Магомеда и Ваню будет присутствовать, и мы от этого не уйдём. Впрочем, в любой стране будут поддерживать своего бойца.
— Вы говорите о спорте. А в жизни что-то из расизма на грани криминала с вами происходило?
— Сталкивался в детстве, когда ещё скинхеды были. Сейчас общество с каждым годом ставится более толерантным. У меня темный цвет кожи, и я рос в российском городе Пермь. У меня на лице не написано, что моя мама русская. Отношение ко мне было, так сказать, не очень. Раньше было по-другому, а сейчас я этого практически не замечаю.
— Какое у вас есть самое тяжелое воспоминание из действа, связанное с боями?
— Если брать мою спортивную карьеру, в армейском рукопашном бое я выступал каждые два-три месяца в течение двух-трёх лет и никак не мог взять первое место. Остальные медали: серебро, бронза, серебро, бронза. Морально было очень тяжело. У меня же эго, я не умел проигрывать. Но я не сдавался, потому что меня поддерживала мама. Все это привело к тому, что я сейчас на коне. Самый молодой чемпион организации и первый мастер спорта в мире.
— Где и когда вы одержали первую большую победу?
— В кикбоксинге. Были невероятные эмоции. Тот турнир я выиграл досрочно, кажется, сломав сопернику нос. Ещё и отец присутствовал. Это был обычный чемпионат города. Получил за него медаль и грамоту, и всё.
— Вам подарили собаку после победы над Сергеем Калининым. Какова её судьба?
— Я не могу держать собаку в своём доме. Продал в хорошие руки, нашему организатору Дане (Регбисту) Алееву. Теперь это его собака. Он давно о ней мечтал.
— Расскажите, почему вы выбрали прозвище Самурай?
— Отец всегда называл меня гладиатором. Я всегда шел вперед, у меня была агрессивная манера боя. Я не зажимался, шел убивать, шел за головами, поэтому меня побеждали головой. Когда я оказался в TopDog, я понял, что гладиатор — это не явление. В кулачных боях каждый боец гладиатор. В итоге подумал, что мне ближе по духу. Самурай — это даже не прозвище, а кредо. Честь дороже жизни. Таков кавказский менталитет, а самураи — это в том числе кодекс чести бусидо. К тому же после боя я сказал, что у меня руки как катаны. И если вы посмотрите мои бои, поймёте, почему это действительно так.