30 ноября 1994 года президент России Борис Ельцин подписал указ № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики». 30 лет назад 11 декабря российские войска вошли на территорию региона. Началась первая чеченская война. Как она проходила и чем напоминает нынешний конфликт на Украине, рассказал NEWS.ru генерал-лейтенант запаса Константин Пуликовский, который командовал группировкой войск «Север» и руководил штурмом Грозного.
— Константин Борисович, каким было ваше первое впечатление, когда начались военные действия? Что вы чувствовали как военачальник и гражданин?
— Я лично получил приказ выдвигаться на Моздок (город в Северной Осетии. — NEWS.ru), потом на Грозный. Это было 11 декабря. Вышло постановление правительства. Но мы выдвинулись в Моздок раньше, еще в ноябре. Все войска собирались вокруг Чечни, моя группировка была в Моздоке. Я туда выехал 10 ноября, мы шли эшелонами, войска собирались. Уже там, подготовившись, 11 декабря мы получили команду «Вперед!».
У меня возникло ощущение не войны, а того, что нужно навести, как было написано, «конституционный порядок». Мы считали, что появление большой массы войск заставит сепаратистов успокоиться и осознать, что с такой силой воевать бесполезно, надо договариваться. Такое было мнение у командования.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Потом, когда война шла уже второй год, я с Масхадовым (полковник запаса ВС РФ Аслан Масхадов планировал и руководил большинством крупных операций чеченских сепаратистов во главе с Джохаром Дудаевым. — NEWS.ru) встречался в горах на переговорах. Я ему сказал: «Неужели ты думаешь, что российскую армию могут победить собравшиеся в горах чеченцы?» Он ответил: «Нет, я понимаю, что российскую армию не победить, но мы все равно будем биться, чтобы получить преференции от власти и создать для себя какие-то условия».
Сейчас на Украине и в Европе все понимают, что ВС РФ нельзя одолеть, Россию нельзя победить, как показала история. Но они продолжают «ковыряться» и затягивать нас в кровавую бойню. Они считают, что, может быть, мы вздрогнем и пойдем на переговоры. Тогда была приблизительно такая же ситуация, как в настоящее время.
— Как группа «Север» проводила операцию в Грозном 31 декабря 1994 года? Вас обвиняли в том, что вы отдали приказ Майкопской бригаде войти в город. Как развивались события?
— Очень просто. Мы заходили в Грозный с разных сторон. У военных написано в любом приказе — устном или письменном: нужно выйти на такой-то рубеж, затем на другой, и конечная точка, задача дня. Нам надо было взять рубеж по реке Нефтянке и выйти к железнодорожному вокзалу. Рохлину (генерал Лев Рохлин возглавлял в Чечне 8-й гвардейский армейский корпус. — NEWS.ru) нужно было выйти на улицу Комсомольскую и к вокзалу. Стаськов (генерал Николай Стаськов командовал группировкой «Восток». — NEWS.ru) шел с востока. Ему тоже надо было выйти к вокзалу через одну из улиц.
Мы должны были собраться на вокзале, и все выполняли эту задачу. Бой в городе очень сложный: в одном доме могут быть и «духи» (чеченские боевики. — NEWS.ru), и наши, или на одном этаже — наши, на другом — враги. Все знали, до последнего солдата, что надо выйти к вокзалу. 131-я бригада (131-я отдельная мотострелковая Краснодарская Краснознаменная, орденов Кутузова и Красной Звезды Кубанская казачья — Майкопская — бригада, входила в группу «Север». — NEWS.ru) вышла к вокзалу, больше никто. Все хваленые военные этого не сделали, даже Рохлин, мой близкий друг.
Все «духи», как комары, слетелись со всего города, набросились на тех, кто вышел к вокзалу, и начали их «долбать». Вот и вся ситуация, которая сложилась. Если бы все выполнили приказ и зашли с разных сторон, то мы бы их просто раздавили. Тогда один прятался за угол дома, а другой бросался грудью на амбразуру.
— Можете уточнить, вы вышли к вокзалу 31 декабря или 1 января?
— Бригада вышла к вокзалу в ночь на 1-е число. К утру она уже там была.
— Вы отдали приказ бригаде?
— Конечно, я командовал. Я отдавал приказы — не бригаде! Я давал команду — в моем подчинении было четыре бригады. Журналисты раздули историю про 131-ю, что она понесла большие потери. О ней «гремели» не только в нашей стране, весь мир узнал ее номер.
В моем подчинении была 74-я бригада (74-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада. — NEWS.ru). Она тоже вышла к вокзалу, как и 81-й полк (752-й гвардейский мотострелковый Петроковский дважды Краснознаменный, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого Волжский — Самарский — казачий полк. — NEWS.ru). 126-й полк тоже вышел туда, может быть, с меньшими потерями. Но какому-то корреспонденту попала на язык 131-я бригада, и начали ее мусолить. Все бригады шли к вокзалу.
— Какие основные ошибки были допущены в ходе первой кампании? Что можно было сделать по-другому, чтобы избежать продолжения конфликта?
— Во-первых, самый главный вывод — войну вообще не надо было начинать. Ельцин и Дудаев могли политически решить вопрос и не убивать друг друга. Это главное. Но Борис Николаевич не пошел навстречу, посчитал, что для него слишком унизительно разговаривать с этим человеком, поэтому произошло страшное кровопролитие. Второе — когда решили воевать, надо было это делать по-настоящему, до конца!
Если вы изучите схему или карту Грозного, то увидите, что с юга его никто не закрывал. Мы не уничтожали врага, а выдавливали его из города. Сейчас мы на Украине также выдавливаем врага на запад вместо того, чтобы его ликвидировать. Если это враг, то он должен быть уничтожен! В противном случае не надо воевать.
Таков был политический замысел. Тогда я спросил у командования, у министра обороны Павла Грачева, почему мы не окружили Грозный. Раз решили брать город, он должен быть окружен. Я это делал в 1996 году, когда был командующим всей группировкой. Я окружил Грозный, объявил ультиматум, а Лебедь (генерал Александр Лебедь тогда был секретарем Совбеза РФ, подписал Хасавюртовские соглашения со стороны России. — NEWS.ru) не дал мне все выполнить. Это известное вам «кольцо Пуликовского» (полная блокада Грозного в августе 1996 года, которую сняли после мирных переговоров в Хасавюрте. — NEWS.ru). Изначально надо было окружить город и не выпустить ни одного бандита. Их нужно было изолировать, а не убивать. То, что в итоге произошло, — это следствие политической и военной безграмотности очень большого руководства .
— Вы считаете, что не было политической воли для реальной борьбы и уничтожения сепаратистов?
— Конечно.
— Почему так произошло?
— Когда погиб мой сын (в декабре 1995 года под Шатоем погиб старший сын Пуликовского Алексей. — NEWS.ru), я связался по телефону с отцом-фронтовиком. Он мне сказал: «Сын, мы, фронтовики, во время войны не добили этих фашистов. Мы не закончили войну победой, как положено. Мы думали, что 9 Мая больше не будет. Значит, радость такая от победы. Оказалось, что нет. Ты воюешь, а мой внук погибает. Значит, мы, фронтовики, не добили какого-то врага, которого должны были добить, чтобы войны больше никогда не было».
Такая позиция должна быть и у политиков, и у военных. Если бить, то до конца. Цель любого военного конфликта — так закончить войну, чтобы не воевали наши дети и внуки.
Читайте также:
Почему все говорят об Апти Алаудинове? Карьера, «Ахмат», Курск, конфликты
Раскрыто, в каком неожиданном месте прятался от силовиков Масхадов
Три попытки импичмента: как Россия избавлялась от Ельцина
В каких военных конфликтах Россия участвовала при Путине, кто победил