Проевропейское большинство вышло на первые строчки рейтингов по итогам завершившихся 26 мая выборов в Европейский парламент (ЕП), однако его монополии на власть в бюрократических структурах Брюсселя, похоже, пришёл конец. Своё умение бороться продемонстрировали менее крупные политические течения. Впрочем, это не предвещает ничего хорошего работе законодательного механизма ЕС.
Одним из главных событий прошедших выборов стали неплохие показатели французской партии «Национальное объединение» во главе с Марин Ле Пен. Правящая партия «Республика, вперёд!» во главе с президентом Пятой республики Эммануэлем Макроном получила на 1% меньше голосов на выборах, чем французские ультраправые, в связи с чем обе партии будут располагать одинаковым количеством мандатов в ЕП — по 23 каждая. Госсекретарь, официальный представитель французского правительства Сибет Ндиай уже заявила, что французский лидер не намерен распускать Национальное собрание (нижняя палата парламента) из-за столь печальных результатов выборов в ЕП.
Итоги выборов к этому не обязывают, — сказала она. — В стране нет политического кризиса.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Она обратила внимание на то, что голосование, продемонстрировавшее рост активности избирателей, — это не поражение президента Макрона. Впрочем, поражением голосование точно может обернуться для проевропейского большинства в законодательном органе ЕС.
Депутат от Германии Удо Булльманн подвёл итоги выборов следующим образом.
У Европейской народной партии (ЕНП) больше нет политической силы, чтобы руководить ЕС и Европейской комиссией, — сказал законодатель. — Нам нужна новая коалиция для реформ.
Христианско-демократическая ЕНП, которая является самым крупным политическим объединением Евросоюза, а также союз партий социалистической ориентации «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» (ПАСТ) по итогам голосования сохранили первое и второе места, однако впервые в истории потеряли суммарное большинство. На этот раз ЕНП «заработала» 178 мест (всего в ЕП 751 место), потеряв 39 по сравнению с прошлыми выборами — в 2014 году. А ПАСТ получил 152 мандата. Это на 34 меньше, чем в прошлый раз.
Большинство больше не в руках двух партий, — подытожила еврокомиссар по конкуренции Маргрете Вестагер, которая является кандидатом на пост главы Еврокомиссии от «Альянса либералов и демократов за Европу» (АЛДЕ).
Третье же место получает АЛДЕ и «Республика, вперёд!», которые решили сколотить альянс.
Явка избирателей в большинстве европейских стран впервые за четверть века превысила 50%, что свидетельствует о повышении актуальности общеевропейских проблем на фоне неудачных попыток Великобритании выйти из евросообщества, а также и усиления внешних вызовов со стороны глобальных игроков вроде Китая и США. По официальным данным, в 27 европейских странах из 28 (исключением стала Великобритания) явка избирателей составила около 50%. В 2014 году явка на европейских выборах достигла исторического минимума и подошла к отметке в 43%. Однако к причинам, подстегнувшим интерес избирателей к выборам, наблюдатели также относят проблемы климатических изменений, миграционный кризис 2015 года и неустанные выступления ультраправых.
В целом проевропейские партии по-прежнему будут контролировать значительное большинство в парламенте, но установить баланс сил между ними будет очень и очень сложно. ЕНП, похоже, утратила монополию на руководство бюрократическими структурами в Брюсселе. Впрочем, положительное впечатление от высокой явки европейских избирателей также нивелируют внезапные потери для основных правоцентристских и левоцентристских партий, которые руководили бюрократическим аппаратом ЕС с момента основания европейского блока. На первый план выходят ультраправые партии, которые нередко называются на Западе политической силой, наиболее уязвимой к «российскому влиянию». Их достижения предвещают, что евросообщество будет продолжать бороться с мятежом популистов в течение многих лет.
Скорее всего, увеличившееся количество ультраправых в законодательном органе ЕС может создать препятствия во время дебатов по поводу различных инициатив, говорят эксперты. Однако справедливо будет заметить, что перспективы большей политической фрагментации Европарламента означают необходимость вовлечения в процессы других, менее крупных партий. Вероятно, это можно трактовать как запрос евроизбирателей на политическое разнообразие и слом привычного для ЕС политического ландшафта.