Эпатажный Борис Джонсон громко вышел из тени после своей отставки. Исламофобские высказывания экс-министра иностранных дел не противоречат линии правящей в Великобритании Консервативной партии и укладываются в общий европейский тренд. Но попытки европейцев сохранить запретами «культуру от замещения» зачастую провоцируют рост протестных настроений и радикализм среди мусульман.
В колонке для Daily Telegraph Борис Джонсон назвал мусульманок в бурках «почтовыми ящиками» и сравнил их с «грабителями банков». Формальным поводом для статьи послужил запрет на ношение паранджи, никаба и бурки в общественных местах на территории Дании. При этом бывший глава Форин-офиса не поддержал это решение, однако его сравнения закономерно вызвали критику у представителей Мусульманского совета Британии, Консервативного мусульманского форума, депутатов от Лейбористской партии. Помимо обвинения Джонсона в ненависти к мусульманам его оппоненты призвали к расследованию фактов исламофобии в Консервативной партии.
«Последние расистские оскорбления Бориса Джонсона нельзя назвать шуткой, как это часто бывает», — заявила депутат от Лейбористской партии Наз Шах, «прославившаяся» на этом посту своим последовательным антисемитизмом. Выражение с «почтовыми ящиками», сравнение мусульманских женщин с грабителями банков и описание ислама как «проблемы» на страницах национальной газеты было расчётливой атакой, добавила она: «[Премьер-министр] Тереза Мэй должна осудить эту вопиющую исламофобию, и Борис Джонсон должен извиниться».
Пользователи Twitter заметили, что статья появилась после того, как стало известно, что Джонсон контактирует со Стивом Бэнноном, бывшим стратегом президента США Дональдом Трампом, и обвинили его в том, что он «потворствует крайним правым» на фоне спекуляций о возможных изменениях внутри Консервативной партии. Согласно недавно проведённому опросу среди тори, Борис Джонсон стал фаворитом на должность следующего премьер-министра страны: его электоральные перспективы улучшились после того, как он демонстративно покинул пост главы Форин-офиса в знак протеста против «мягкого сценария Brexit» Терезы Мэй, отмечала газета The Independent.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Рост исламофобии среди тори — не новая тенденция в политике Великобритании. Проблема неуклонно росла в течение многих лет, несмотря на предупреждения со стороны Мусульманского совета Британии, и теперь настолько стала нормой, что сообщения появляются с тревожной частотой. Только за последний месяц представители и кандидаты от Консервативной партии называли ислам «новым нацизмом», разместили фотографию бекона на дверной ручке как способ «защитить свой дом от терроризма» и делились статьёй, называющей мусульман «паразитами», которые «живут за счёт государства и размножаются, как кролики», писала в июне The Guardian. В том же месяце председатель Консервативной партии Брэндон Льюис пообещал «искоренить» антимусульманские настроения в рядах однопартийцев и проявить «нулевую толерантность» к любым сообщениям о злоупотреблениях.
Однако бывший сопредседатель Консервативной партии баронесса Саида Варси (первая британская мусульманка-министр) последовательно обвиняет руководство в игнорировании «широко распространённой исламофобии» в партии и отмечает, что взвинчивание «ненависти к мусульманам» — целенаправленный ход. В интервью Business Insider баронесса приводила в пример выборы мэра Лондона в 2016 году: тогда кандидат от консерваторов Зак Голдсмит намеренно очернял своего оппонента от Лейбористской партии, мусульманина Садика Хана, инициировал раздачу листовок с соответствующим содержанием и обвинял его в связях с исламскими экстремистами. Лидер тори, премьер Дэвид Кэмерон, утверждал тогда, что Хан разделяет площадку для выступления «с теми, кто поддерживает ИГ» («Исламское государство», запрещено в России), имея в виду имама Сулимана Гани. За свои слова после произведённого эффекта Кэмерону пришлось приносить извинения, однако и глава нынешнего правительства Тереза Мэй также указывала, что Хан не может стать мэром «в то время, когда мы сталкиваемся с серьёзной угрозой терроризма». В этом смысле молчаливая реакция Даунинг-стрит на статью Джонсона вполне объяснима, хотя Великобритания считается крупнейшим западным центром исламских финансов, а количество мусульман от общей численности населения ещё в 2011 году составляло 4,8% (2,7 млн человек).
Законы, которые ограничивают ношение одежды, полностью или частично закрывающей лицо, помимо Дании были приняты во Франции, Нидерландах, Австрии, Бельгии и Болгарии. Сторонники изменений утверждают, что запрет повысит безопасность и будет способствовать интеграции мусульман в общество, поскольку одежда не соответствует таким ценностям Европы, как гендерное равенство, отмечает The Atlantic. Но практика показывает, что мусульманки в ответ начинают с большей силой придерживаться своей религиозной самобытности и закрывать лицо в знак протеста.
Александр Тэвдой-Бурмули, доцент кафедры интеграционных процессов МГИМО:
Выражения Бориса Джонсона вписываются только в один из политических трендов Европы — значительная часть европейского общества вынуждена быть политкорректной в связи с миграционным бумом. Мы видим, как растут антимигрантские и антиисламские настроения, а правопопулисты имеют успех на выборах в Германии, Франции, Австрии и ряде других стран. То, что Борис так высказался, отражает часть взглядов, в том числе британского общества. Пока это кажется чем-то вызывающим, но мы понимаем, что это — ответ на раздражение части общества, которое раньше входило в мейнстрим.
Андрей Куликов, генеральный директор исследовательской компании Europe Insight:
Борис Джонсон не в первый раз провоцирует критику, но его несколько подозрительное отношение в целом вписывается в общеевропейский тренд. В последнее время в разных странах принимают законы, которые ограничивают ношение одежды, полностью или частично закрывающей лицо. Рано или поздно этого ждут и в Великобритании. Тем не менее не всегда дебаты, связанные с традиционной одеждой мусульман и безопасностью страны, приводят к неоднозначным метафорам. Если судить по реакции на статью Бориса Джонсона, его высказывания осудили не только мусульманские организации, но некоторые его однопартийцы, поскольку они не вписываются в нормы политического и общественного этикета.
