26 мая 1831 года в самом сердце Польши, в Мазовии, неподалеку от Варшавы разворачивалась настоящая кровавая драма. На поле у реки Нарев, близ провинциального городка Остроленка разворачивали стройные ряды полки польской армии. На ветру трепетали знамена, у пушек стояли артиллерийские команды с тлеющими фитилями. Под началом генерала Яна Скржинецкого, главнокомандующего польской армией, было 30 тысяч прекрасно подготовленных солдат. Сам Скржинецкий в молодости служил Наполеону, отличился при Бородино, под Дрезденом и при Лейпциге.
Поляки считали его одним из лучших полководцев, а вот полжизни проживший в Польше цесаревич Константин ценил весьма невысоко и называл лентяем, плохо разбирающимся в военном деле. Кто был прав, мы вряд ли узнаем, но начало боевых действий против России лишь упрочило репутацию Скржинецкого: он разгромил два небольших русских отряда под Вавером и Дембе Вельки, после чего польские солдаты окончательно поверили в непобедимость своего командира.
Однако бить разрозненные группы войск, имея двух- и трехкратное превосходство, совсем не то, что встретиться с противником в генеральном сражении, имея равенство сил и выдающегося полководца в качестве оппонента.
Русским на этот раз было что предъявить полякам. К Остроленке быстрым маршем по заветам Суворова совершенно неожиданно для противника подошли полки фельдмаршала графа Ивана Дибича-Забалканского — на тот момент, пожалуй, лучшего русского полководца. Дибич тоже начинал свою военную карьеру во времена наполеоновских войн, был не менее храбр, но при этом очень умен. Еще молодым офицером в конце 1812 года он захватил в плен прусского генерала Йорка, командующего немецким контингентом на французской службе, и вместо плена за одну ночь переубедил его оставить французов и заключить мирную конвенцию с русскими. Это вывело из войны все прусские части, до того сражавшиеся за Наполеона, после чего линия фронта под Вислой мгновенно рассыпалась. Во время Русско-турецкой войны 1828–1829 годов Дибич провел молниеносную кампанию, всего за три месяца преодолел Балканские горы и вышел к стенам Константинополя, чтобы продиктовать пораженным и устрашенным туркам условия мира с Россией.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Это был серьезнейший противник, но легкомысленных поляков это совершенно не пугало. Они, вдохновленные успехами антирусского восстания, считали себя непобедимыми и полагали, что с помощью гордого духа свободы разобьют «москалей». Кроме того, разведка Скржинецкого просто не знала, что к Остроленке подошли главные силы Дибича. Поэтому польский генерал полагал, что опять столкнется в бою с авангардом, который без проблем будет разбит.
Но сейчас мы оставим польские полки, уже готовые к бою, чтобы понять, что же привело к сражению, в котором пролилась кровь тысяч русских и польских воинов.
Еще в XIV столетии Москва и Литва соревновались — кто окажется объединителем русских земель. В этой долгой и тяжелой борьбе победила Москва, и на Востоке Европы возникло мощное русское государство. В свою очередь Литва, чтобы не быть полностью поглощенной Россией, объединилась с Польшей. Польско-литовское государство вмешалось в победную для России Ливонскую войну за выход к Балтийскому морю и превратило нашу победу в тяжелое поражение. Царь Иван IV был вынужден проститься со своими мечтами о морской торговле и русском флоте. Когда началось Смутное время, Польша достигла пика своего могущества. Сын и наследник польского короля — царевич Владислав был объявлен русским царем. Польская армия при поддержке части бояр-пораженцев должна была привести Владислава к власти и навсегда подчинить Россию полякам.
Но национально мыслящие силы в России смогли преодолеть эту смертельную угрозу, и русское государство было восстановлено. Весь XVII век прошел в конфликтах с Польшей. Сначала за возвращение тех русских земель, что поляки смогли оторвать от нашего государства, пользуясь его слабостью, а затем за Украину — бывшие владения князей дома Рюрика. В итоге Украина стала русской, православный Киев был освобожден от власти католиков, а Польша признала победу России.
Уже при Петре I Польша оказалась настолько слабее, что превратилась в младшего партнера России по Северному альянсу. А когда в 1714 году против самодержавия польского короля Августа II восстала Тарногрудская конфедерация, Петр вмешался в этот конфликт и, выступив в качестве арбитра, навязал Польше русский протекторат. Россия стала гарантом мирных соглашений и получила право вводить в Речь Посполитую войска. Отныне польская политика вершилась не в Варшаве, где лишь подписывали бумаги, а в Санкт-Петербурге. Даже выборы польских королей теперь зависели не от самих поляков, а от воли русского монарха.
В конце XVIII века независимой Польше пришел конец. В ходе трех разделов Россия, Австрия и Пруссия поделили между собой эту страну, которая прекратила свое существование. Причем стоит отметить — русское правительство Екатерины II долгое время сопротивлялось политике уничтожения польской государственности. Нам была выгодна слабая, полностью подконтрольная Польша, которая выступала в качестве буферной зоны на западной границе. Но вышло так, что ради сохранения добрых отношений с сильными соседями России пришлось согласиться на раздел. Это, кстати, сильно испортило отношения русских с поляками, потому что благодаря австрийской пропаганде поляки были убеждены — главную роль в разделе их страны сыграла именно Россия.
Наполеон, перекроив карту Европы, нашел на ней место для восстановленной Польши. Правда, на этот раз под псевдонимом «Великое герцогство Варшавское» — чтобы не раздражать русских, для которых реставрация польской государственности выглядела как угроза реванша. Великое герцогство было относительно небольшим, ведь в его состав вошли лишь земли, конфискованные у Пруссии (и совсем немного у Австрии).
Зато поляки получили страну, правительство и армию. Войско герцогства, кстати, обучала и вооружала Франция, с прицелом на будущую войну с Россией. Маленькое государство располагало непомерно большими вооруженными силами численностью аж 85 тысяч солдат, которые в 1812 году уверенно перешли русскую границу в составе Великой армии Наполеона. Они шли восстанавливать Великую Польшу «от моря до моря». Но... не вышло.
Дальше последовали всем известные события — поражение императора французов, Заграничный поход русской армии, взятие Парижа и Венский конгресс, на котором победители вновь поменяли европейские карты. Теперь России достались почти все польские земли, кроме Кракова и Галиции, остававшихся под властью австрийцев. Александр I не хотел принимать поляков в состав России, считая, что наличие столь многочисленного и недружественного русским народа вряд ли принесет пользу его империи. Но альтернативой было или отдать эти владения Пруссии, неимоверно усилив это и так мощное государство, или дать Польше полную независимость и получить на границе вечное беспокойство, угрозу войны и центр силы, где всегда будут привечать врагов России.
Так в 1815 году появилось польское королевство в унии с Россией. Стоит особо отметить, что Польша не вошла в состав России. Она оставалась отдельным государством, со своими границами, таможней, армией, денежной системой. Просто польским королём стал русский император Александр I, который даже одарил поляков конституцией.
Александр I, человек либеральных убеждений, считал, что Польша выступит в качестве этакой тестовой площадки, где будет проверена работоспособность конституционного режима, и если он пройдет испытание временем, то конституция должна была появиться и в России. Казалось, что на Востоке Европы наступили долгожданные мир и покой.
Однако поляки провалили «проверку демократией». Вместо того чтобы заниматься самыми насущными проблемами своей страны, они превратили парламент (сейм) в гнездо антирусской политики и заговоров. Польша очень быстро превратилась в место, где ругать русское правительство и русский народ стало хорошим тоном. Россия в ответ вводила цензуру и преследовала самых радикальных оппозиционеров. Но в Польше воспринимали это как тиранию.
Видя, что у них есть своя армия, поляки мечтали о возвращении «восточных территорий», присоединении Литвы, Белоруссии и Украины. Для этого, разумеется, требовалась война с могущественной Российской империей. Но упоенные чувством собственного величия жители Польши были готовы пойти на этот самоубийственный шаг.
В 1825 году на русский престол взошел император Николай I. Начало его правления оказалось омрачено военным мятежом декабристов. В ходе следствия выяснилось, что заговорщики вступили в сговор с польскими революционерами и обещали им независимость в обмен на вооруженную поддержку восстания в Санкт-Петербурге. Несмотря на наличие явных свидетельств заговора и измены, польские власти положили дело «под сукно» и ни один из польских заговорщиков не пострадал. Это придало полякам уверенности, что Россия слаба и неспособна защитить свои интересы. В 1829 году заговорщики даже планировали убить Николая I, который приехал в Варшаву для коронации королем Польши, но покушение сорвалось.
Эта неудача не отменяла план восстания, который вынашивали сразу несколько тайных обществ, действовавших в Польше. Удобный случай подвернулся после того, как во Франции началась Июльская революция 1830 года. Там свергли последнего короля из дома Бурбонов, что вызвало в Польше приступ энтузиазма — поляки верили, что так же легко смогут свернуть и своего короля из дома Романовых.
В Варшаве было неспокойно. Все понимали, что «что-то готовится». По городу тайно распространялись революционные прокламации. Заговорщики ждали удобного момента, который наступил после оглашения приказа Николая I о выступлении польской армии вместе с русской в поход на восставшую Бельгию. Ведь Россия в то время была гегемоном Европы и отвечала за обеспечение порядка во всем цивилизованном мире. Поляки, разумеется, идти в поход не хотели — то есть поддержка армии заговорщикам была гарантирована. Заговорщики должны были убить наместника Польши — великого князя Константина, захватить арсенал, переманить на свою сторону Варшавский гарнизон и разоружить русские войска.
Промозглым утром 29 ноября 1830 года в Варшаве началось восстание. Первый отряд мятежников составили ученики военной школы, затем горожанам раздали оружие, и к вечеру город был в руках восставших. Цесаревич Константин решил не вести городские бои, грозившие серьезным кровопролитием, и вывел русские войска из города, многие русские командиры были схвачены мятежниками в собственных квартирах или по пути в возглавляемые ими военные части. Польские генералы и офицеры, верные присяге, данной русскому императору, были растерзаны бушующей толпой, требовавшей крови. Погибли генералы Потоцкий, Трембицкий, Семионтковский, граф Гауке...
Поляки были настолько удивлены быстрым успехом восстания, что не понимали, что им делать. Мятежники объявили о формировании нового революционного правительства (оцените иронию) от имени русского императора. В Варшаве попытались сделать вид, что ничего особенного не произошло, так, небольшой конфликт, который можно считать исчерпанным.
Это, впрочем, не отменяло требований о независимости, для чего на переговоры в Санкт-Петербург отправили польскую делегацию. Но по свойственной полякам любви к анархии вместо подготовки к неизбежной войне революционеры немедленно начали делить власть. Эта безответственность столь шокировала профессиональных военных, что генерал Юзеф Хлопицкий объявил себя диктатором. Однако созванный мятежниками сейм отказался подчиняться генералу и попытался отобрать у Хлопицкого диктаторские права.
Император Николай I категорически отказался выполнять требования мятежников, но согласился просить всех, кто добровольно сложит оружие. Он произнес знаменитые слова: «Первый же выстрел с нашей стороны станет сигналом к гибели Польши». В ответ сейм торжественно и самоуверенно проголосовал за акт о низложении Николая I и лишении дома Романовых прав на польскую корону. Это означало одно — войну.
Командование революционной армией было поручено большому патриоту и очень знатному вельможе князю Радзивиллу, который при этом был абсолютно бездарен в военном деле. Зато полякам быстро удалось сформировать большую армию численностью до 90 тысяч солдат. 30 тысяч из них 26 мая 1831 года стояли у Остроленки, наблюдая, как перед ними разворачивается вся армия русского фельдмаршала Дибича. Силы были равны — у поляков 30 тысяч, у русских 35 тысяч, но растянутых по пути к городу.
Польские части стояли под прикрытием реки Нарев. У генерала Скржинецкого имелся неплохой план — поймать русских на переправе, расстрелять из артиллерии, а затем сбросить поредевшие полки в воду. Но этот план сработал бы, только если Дибич стал выжидать концентрации своих сил перед фронтом неприятеля. Ведь для оборонительной стратегии надо было увести все польские войска за Нарев, после чего разрушить мосты. А это Скржинецкий сделать просто не успел. Даже несмотря на этот факт, все современники отмечали, что болотистые поля у Остроленки были необыкновенно хороши для обороны.
Фельдмаршал Дибич быстро сориентировался на поле боя, понял замысел поляков и приказал идти в атаку. Русские полки не стали ждать, и прямо с походного марша стремительно пошли на польские позиции. Предоставим слово русскому военному историку Н. Орлову, который подробно описал ход сражения.
«Открыв артиллерийский огонь, [русские] гренадеры стремительно атаковали [части польского генерала] Лубенского. Несмотря на глубокие пески, они быстро ворвались в город и прошли его насквозь, опрокидывая или отсекая неприятеля. Всего было взято в плен 1200 человек. Дибич приказал продолжать бой и овладеть мостами. Тотчас по улице против моста выставили три орудия, четыре орудия правее города и два — левее. Поляки пытались разрушить мост, но русская картечь заставила их отойти назад. Астраханский гренадерский полк, имея во главе георгиевских кавалеров, устремляется, несмотря на картечь двух [польских] орудий Биелицкого, вперед и захватывает пушки. Прибывший на поле сражения Скржинецкий был совершенно озадачен происшедшим и начал бросать по частям свои войска в атаку на русских, переправившихся на левый берег.
Брошенная Скржинецким вперед бригада Венгерского сцепилась врукопашную с русскими у шоссе. Перешедший через мост батальон суворовцев ударил во фланг полякам — они отброшены. Артиллерия с левого берега оказывает русским сильнейшую поддержку. В неописуемом волнении польский главнокомандующий скакал вдоль фронта и кричал: „Малаховский, вперед! Рыбиньский, вперед! Все вперед!“ Он продолжал последовательно разбивать [свои] бригады о русских гренадер. Наконец, он взял бригаду Красицкого, усилил пехотным полком и несколькими эскадронами и сам повел в атаку. Воодушевленные присутствием главнокомандующего, поляки запели „Еще польска не згинела“ и бросились на русских. Гордые совершенными уже подвигами, гренадеры опрокинули и эту атаку, причем нанесли [полякам] жестокий урон, а Красицкий был взят в плен».
Но Скржинецкий после восьми часов боя все еще располагал значительными резервами. Он собрал своих командиров и заявил им: «Здесь мы должны победить или погибнуть». Он собрал почти все имевшиеся полки в кулак и попытался атаковать русских, встав во главе наступающих колонн. Но было уже поздно, части Дибича переправились через Нарев, стояли в полной боевой готовности и встретили поляков плотным ружейным и артиллерийским огнем. Потеряв множество людей, последняя атака захлебнулась. В семь часов вечера бой закончился полной и убедительной победой русских. Наши войска потеряли пять тысяч солдат и офицеров, поляки в два раза больше.
Военная мощь Польши была сломлена. Война продолжалась еще несколько месяцев, но после сражения под Остроленкой участь Польши оказалась решена.