Марк Варшавер: в «Ленкоме Марка Захарова» завелась «крыса»

«Мы с Лужковым продлили жизнь Захарову на 26 лет»

— На днях в Интернете появилось некое открытое письмо Собянину от зрителей театра, в котором те жалуются, что вы закрываете спектакли, поставленные Марком Захаровым, лишаете работы заслуженных актёров. Как расцениваете это письмо?

— Я рассматриваю его как анонимку. Любое письмо должно быть подписано конкретным человеком.

Это, безусловно, завелась у нас в театре какая-то «крыса». Извините, но я вынужден так сказать. Кто эта «крыса», не знаю.

Но не хотел бы, чтобы эта «крыса» была среди людей, кого я уважаю. Не хочется даже верить, что какой-то наш работник, учитывая, как живут в этом театре, как мы относимся друг к другу — как к родственникам, написал это письмо. Меня это очень огорчает. Но, с другой стороны, я в театре работаю «всего» 55 лет (общий стаж работы Марка Варшавера в театрах. — NEWS.ru), вернее, не работаю, а получаю удовольствие. И это удовольствие мне портит какой-то «крысёныш».

Мне задавали вопрос: «А вы не подразумеваете, что это может быть Захарова?» Упаси бог! Как я могу даже представить себе это, когда мы 40 с лишним лет были как родственники? Мы дружили с отцом Александры — Марком Анатольевичем. Я все эти годы служил «Ленкому» и лично Захарову, был его лучшим другом, человеком, который хочет ему здоровья и неоднократно спасал его.

Благодаря мне Марк Захаров прожил лишних более 20 лет. Могу рассказать даже, как это было.

Приходит ко мне Григорий Израилевич Горин, наш классик, драматург, крайне порядочный человек, друг Захарова, который много лет вместе с ним писал чудесные пьесы. И говорит: «Марк Борисович, вы можете потерять Марка, если не отправите его за границу». Это был 1992 год. Какая заграница? Мы не видели, как паспорт-то заграничный выглядит.

В то время Юрий Михайлович Лужков (мэр Москвы. — NEWS.ru) был очень хорошо настроен ко всем театрам, а к нам — как ни к кому. Он понимал, кто такой Захаров, и когда я ему по телефону сказал, что мне нужно прийти к нему по важному делу, что речь идёт о жизни и смерти Марка Захарова, он ответил: «Немедленно приходи». Через 10 минут я был у него, благо тут близко от театра до мэрии.

Лужков вызвал своего заместителя, который выслушал всё и сказал: «Юрий Михайлович, это возможно, но это Германия. Это стоит 100 тысяч долларов». На что Лужков крепко выразился: «Ты что, ***? Это же Захаров!»

Через три дня Марк Анатольевич с женой улетел на операцию и спустя две недели благополучно вернулся в Москву. Таким образом, он прожил дополнительно более 26 лет. Было сделано шунтирование сердца. Тогда Захаров восхищался медициной, которая была в Германии. Вот так мы спасли Захарова, и такое было неоднократно. Это я вспомнил самый сложный случай, хотя было много и других, когда ему оказывала помощь наша медицина, которую он, скажу честно, не очень любил после той поездки в Германию.

Поэтому я даже не могу поверить, что Захарова может выступить против человека, который 40 с лишним лет заботился об этой семье. Я отношусь к каждому актёру как к своему родственнику и помогаю во всех случаях. Нет второго такого театра, где была бы такая соцзащита, как у нас. Мы построили на внебюджетные средства дачи для сотрудников театра, где в первую очередь даём возможность проводить время актёрам, у которых маленькие дети.

Мы платим хорошие зарплаты всем — от уборщицы до народного артиста. У актёров есть отдельная стоимость каждого выхода на сцену. Каждая роль имеет свои баллы, и по ним они получают дополнительные деньги к зарплате. Это всё внебюджет.

Бюджетные деньги выделяются нашему театру только на оклады и на минимум коммунальных расходов. Всё остальное мы зарабатываем сами.

«Марк Захаров думал, что будет жить вечно»

— Все два года, что вы возглавляете театр после смерти Марка Захарова, в ваш адрес звучат обвинения, что вы снимаете спектакли, поставленные Захаровым, вместо ведущих актёров вводите вторые составы. То есть кто-то вас топит. Не будем миндальничать, назовите этих людей по именам.

— У меня одно определение — это «крысы», которых у меня раньше язык не поворачивался так называть. Всё-таки ожидал, что такого откровенного хамства уже не будет. Но оно продолжается.

Что касается снятия спектаклей Марка Захарова, он был первый, кто меня всегда уговаривал снимать спектакли. Я снимаю спектакли по одной причине: для меня результат в театре — желание зрителей попасть на тот или иной спектакль. Если я вижу, что билеты не берут и посещаемость составляет 15–30%, такой спектакль не нужен. Кто бы ни поставил этот спектакль. Пусть меня осудят. Нет, не должен такой спектакль существовать.

Совсем недавно я слышал те же слова от уважаемых мною людей — Владимира Машкова (худрук Московского театра Олега Табакова. — NEWS.ru), Римаса Туминаса (худрук театра им. Вахтангова. — NEWS.ru), которые удивлялись, как можно держать курицу, которая, простите, не несёт золотые яйца.

Что касается вводов в спектакли, вводим и будем вводить, ориентируясь, безусловно, на молодых людей. Ну стыдно сегодня, когда девочек играет женщина 60 лет! Нельзя этого делать, некрасиво это. Кто бы это ни была. Если Островский написал в пьесе «Последняя жертва», что героине должно быть 26 лет... ну не 60 лет! И смешно, ведь люди смеются в зале.... Да, смеются, к сожалению.

Если кто-то опять подумал, что разговор идёт о Захаровой, — да, о ней. В «Ва-банке», «Женитьбе» она играет девочек. Ну, неправильно это. Но я не назначал Александру Марковну на эти роли, и не мне её снимать.

Решение о вторых составах мы приняли вместе с председателем творческого совета театра «Ленком Марка Захарова» Александром Збруевым. Он сказал: «Давайте с меня начнём. Второй состав — мне». Уж простите, если такой большой, великий артист, как Збруев, сам предложил дать ему второй состав, второй состав будут иметь все. В «Ва-банк» Алла Юганова ввелась ни в коем случае не вместо, а вместе с Захаровой. Не вместо Збруева, а вместе со Збруевым в тот же спектакль ввёлся замечательный артист Виктор Раков.

Неправду говорят, что зрители приходят на один состав, а им дают молодых. Ещё кто-то имел наглость сказать, что Варшавер даёт «массовочникам» главные роли! В массовке они были не по своей вине. Я не хочу никаких упрёков в сторону Марка Захарова, он не виноват в этом, он был в театре один режиссёр и ставил один спектакль полтора-два года. Он был такой, тогда было так. И играло 15–20 человек, а 80–90 сидели на запасных лавочках.

Сегодня я дал возможность всем молодым артистам проявить себя, ведь их брал на работу Захаров. А я продолжатель темы Захарова. Я должен дать шанс молодёжи играть. В противном случае эти неизвестные артисты на всю жизнь останутся неизвестными.

Броневой, Янковский, Абдуловы когда-то были неизвестными. Поверьте мне, я их всех помню, когда они начинали. И Абдулов был неизвестный, и Марк Анатольевич сказал, что ему очень понравился этот студент из ГИТИСа, и он дал ему роль в спектакле «В списках не значился». Мы должны помогать артистам становиться Броневыми, Янковскими.

— Кого из актёров или режиссёров Марк Захаров видел своим преемником на посту худрука «Ленкома»?

— Никого. Он никогда не думал о том, что уйдёт из жизни. Вы бы видели его глаза, когда он лежал последние несколько дней в больнице и говорил мне: «Заберите меня отсюда, я хочу скорее репетировать».

Какая замена ему? Марк Анатольевич думал, что будет жить вечно. И правильно, так и должно быть.

Каждый талантливый творческий человек думает, что он вечен. Он и есть вечен. Всё равно мы будем его вспоминать.

И кто бы ни говорил, что я хочу понизить авторитет Захарова... не дай бог при мне это кто-нибудь скажет!

«Уход Певцова в Думу — большая ошибка»

— Но вы как директор понимаете, что кассу спектаклю делают не молодые актёры, а звёзды. Однако недавно труппу «Ленкома» покинул Дмитрий Певцов, который ушёл в Госдуму. Вы разочарованы его решением?

— Они пришёл ко мне, чтобы забрать трудовую книжку.

Я ему сказал: «Дмитрий Анатольевич, вы являетесь одним из ведущих, важных актёров театра, вас любит зритель». И я в глаза ему всё сказал о нём. Что он делает большую ошибку.

Зачем он уходит туда? Это же другая профессия, всё другое. Я противник этого.

Хороший актёр должен заниматься тем, что умеет: дарить зрителям свой талант. Занимайтесь своим делом, говорю я тем, кто собирается пойти по его пути. Хотя он же не ушёл из театра, он играет во всех спектаклях, в которых играл, кроме тех, которые я снял.

В будущем году мы собираемся показать пять новых спектаклей. С идеей одного из них ко мне пришёл народный артист России Андрей Соколов, предложил постановку «Люболь» (любовь — это боль). Пригласил актрису Екатерину Гусеву из театра им. Моссовета, нашего Ивана Агапова, сам в главной роли. Показали прекрасный отрывок! Премьеру мы сделаем к 8 марта. Ещё будет спектакль «Последний вагон» Леонида Трушкина по пьесе «Дальше — тишина», где будут играть Геннадий Хазанов, Олеся Железняк и другие наши артисты.

— В этом году труппу «Ленкома» пополнил внук Андрея Миронова. Он похож на деда?

— Это я пригласил его в театр. Очень люблю его мать — Машу Миронову, чудесную актрису. Она недавно родила, надеемся, скоро вернётся и будет играть в спектакле молодого режиссёра Александра Молочникова, который у нас будет ставить «Древние мифы». Очень верю в этот спектакль, мы уже наметили с ним актёров.

Андрей Миронов — чудесный 28-летний парень, которому больше 22-23 лет на вид не дашь. Он прекрасно ввёлся в «Доходное место» и сыграл вместе с Антоном Шагиным. Замечательно показал себя в первой работе, и есть виды на него в других спектаклях, где он, надеюсь, будет играть.

Зачем «Ленком» ввёл вход по QR-кодам на все спектакли

— «Ленком» первым из всех театров ввёл вход по QR-кодам, сейчас режим COVID-free действует у вас для всех спектаклей. Зачем вы так рискуете?

— Я это делаю только для того, чтобы люди меньше болели. Надо видеть людей, которые умирают, которые сегодня здоровы, а завтра их хоронят. Чтобы этого не было, чтобы люди поверили, наконец, что ковид — это страшное горе, мы ввели QR-коды.

У нас вакцинировалось практически 100% работников театра. Это редкое явление. И не потому что я заставил всех, как где-то иногда пишут. Будто бы я запугал. Разве я похож на чёрта, чтобы пугать?

Нет, я никого не пугал. Я пытаюсь донести страх и объяснить, почему надо прививаться, а не быть на стороне людей, которые обходят эти прививки.

Я вообще бы предложил, чтобы те люди, кто не хочет прививаться, если они, не дай бог, заболеют, лечились за свои деньги. Не хотите — не надо!

QR-коды — ни в коем случае не механизм воздействия на зрителей, чтобы они покупали или не покупали билеты. QR-коды, по которым мы очень внимательно пускаем зрителей в театр (человек должен предъявить и паспорт), — это осознанная необходимость. И все должны это понимать. Чтоб мы все были здоровы, чтоб скорее закончилось это ужасное время, в котором погибает столько людей.

— Театр «Ленком» после введения QR-кодов стал меньше зарабатывать?

— Меньше? Упаси бог. Насколько внимателен руководитель нашего города...

С 15 апреля по 1 августа все театры, музеи и другие организации, принадлежащие департаменту культуры Москвы, не работали. И всё это время мы полностью получали всю зарплату. Как это не оценить?

Дальше нас посадили на 50-процентную предельную заполняемость зала. Да, мы, конечно, стали зарабатывать меньше, но департамент и здесь нам начал помогать, давать те деньги, которые мы недополучаем от реализации билетов!

Спасибо вам, дорогой город! Спасибо вам, руководство города, за понимание! Надо уметь не только ругать, но и благодарить.

Стоять на кладбище и говорить человеку добрые слова, когда его не стало, плохо. Давайте при жизни говорить добрые слова людям, которые этого достойны.