Император Николай I вошел в историю как реакционер и ярый сторонник крепостничества. Примеров первого очень много. В 1826 году был издан «чугунный» цензорский устав, по которому не только критиковать власть, но даже хвалить её запрещалось. Большинство запретов убрали в 1828 году, но осталась потребность сохранять эзопов язык критики. Другое дело — крепостничество. Император в своей внутренней политике опирался на помещиков-крепостников. Даже издал соответствующий манифест. Однако именно в николаевское время проводятся две наиболее важные реформы положения государственных крестьян, а среди дворяне циркулируют слухи о скором освобождении крестьян.
Зрелость лидера
Императором Николаем I всю его жизнь двигал страх. Шутка ли — начать свое царствование с подавления восстания гвардейских полков, того самого восстания декабристов 1825 года. Мало того, выяснилось, что это не чернь, не низы — а самые родовитые и знатные люди страны стояли за декабристами. Самодержец, вспоминая об участи своего отца императора Павла I, убитого в результате заговора офицеров, так и не решился примерно покарать бунтовщиков. А выходцев из знатнейших фамилий так и вообще пощадил, массово сослав в провинцию, или даже счёл невиновными.
Такая версия мотивов Николая, высказываемая в публицистике, нашла много приверженцев как в конце XIX века, так и в советское время. Выпущенный 24 мая 1826 года «Манифест о незыблемости крепостного права» формально также относится к попыткам легитимации нового императора среди дворянства. Мол, мы тут всем имперским домом разворачиваемся к традиционным крепостническим скрепам, воспоследуй же за нами, наше верное дворянство.
Однако манифест был в первую очередь направлен против взбунтовавшихся крестьян. На фоне циркулировавших в Петербурге слухов о возможной отмене или даже реформе крепостного права крестьяне ряда ближайших губерний (Вологодской, Псковской, Смоленской) «устроили волнения», как доносили местные власти царю. Конечно, после подавления восстания 1825 года с крестьянами никто не думал церемониться. Бунты быстро подавили. Только в трети случаев из 179 пришлось использовать военные суды. В остальных — хватило угроз применения силы.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
И вот после подавления всех этих бунтов внезапно выяснилось, что манифест вообще не о том. Что император собирается реформировать крепостное право, что декабристов он не особо боится. И в целом хочет каким-то невероятным образом скрестить принципы либерального Просвещения, централизованный бюрократический аппарат империи, дворянскую вольницу и русский национализм.
Проблемы с рабством
К реформам крепостного права Николай I подходил вполне серьезно. Между 1826 и 1830 годами самодержцу были представлены 10 проектов частичной, постепенной или даже полной ликвидации крепостного права. И это только та часть записок, авторство которых нам доподлинно известно. Среди писавших были два сенатора, один князь, парочка губернаторов, парочка статских советников и один барон. Словом, это была верхушка, элита империи. Что самое интересное, проекты практически ничем не отличались от предложений декабристов, хотя, безусловно, они не тянули на откровения «Русской правды» Пестеля с ее республиканизмом.
Император все эти проекты воспринял крайне серьезно. Двум высшим сановникам, чрезвычайно близким по настроениям с декабристами, было поручено прорабатывать вопросы крепостных реформ — графу Дмитрию Киселёву и Льву Перовскому. Последний, что интересно, входил в одно из тайных обществ («Союз благоденствия») и после восстания лично написал императору Николаю I о своем участии в нем. Никаких последствий не последовало. Более того, Перовский был назначен главой одного из департаментов Министерства внутренних дел, после — заместителем министра, а в 1841–1852 годах он уже был главой МВД. В середине 1830-х он подготовит и осуществит реформу удельных крестьян (одна из разновидностей государственных крестьян). Так будут заведены школы, начнется мощение дорог и сооружение мостов (деревянных) в сельской местности. Будут предприняты первые регулярные попытки создать запасы провианта на случай голода — частого бича империи, который в XIX веке поражал её раз в два-три года.
Реформы Перовского послужат основой для реформ Киселёва о положении государственных крестьян 1837–1842 годов, которые будут рассматриваться дворянским обществом того времени как прямая предтеча отмены крепостного права.
В апреле 1848 года известный литератор, агент-провокатор и бывший польский инсургент Фаддей Булгарин доносил управляющему III отделением генералу Леонтию Дубельту: «В Москве появилась карикатура: идет тень Пугачёва, опираясь одною рукою на плечо Перовского, а другою — на плечо Киселёва».
Публика была наслышана о том, как министры подавали императору проекты вида «Об уничтожении крепостного состояния в России» 1846 года. Так что куда будут направлены мероприятия самодержавной власти, было помещикам понятно — будут освобождать крепостных и отнимать землю. С этим они были решительно не согласны.
Последний натиск
Это проявилось в 1842 году, когда император Николай издал указ «об обязанных крестьянах». Суть указа была в том, что помещики должны вступить в договорные отношения со своими крестьянами. Фактически это означало перевод крепостных на положение арендаторов или даже свободных владельцев земли с последующим определением финансовых обязательств между ними и помещиками. Таким образом решился бы вопрос размежевания земли, платежей за нее. Доминирующие в деревне феодальные отношения окончательно разрушились бы и обновленное русское село вступило бы на путь капиталистического развития.
Проблема была в том, что указ носил рекомендательный характер. Как доносили агенты и информаторы III отделения, дворянство отнеслось к закону с непониманием и подозрительностью. В среде провинциальных помещиков поползли слухи о том, что власти хотят отнять землю и освободить крестьян.
Бензина в костер панических слухов плеснул сам император. 23 мая 1847 года он пригласил на личную аудиенцию двух представителей дворянства от Смоленской губернии — генерала Александра Шембеля и полковника Михаила Фандон-де-Веррайона (близкий друг поэта Александра Пушкина во время его бессарабской ссылки), что было абсолютно исключено протоколом. И вот у опешивших дворян российский самодержец начинает спрашивать, как они относятся к «обязанным крестьянам». Почему не переводят крепостных на договорные отношения? Ведь дворянам принадлежит земля, а не собственность на тела и жизни крестьян. Крестьяне — свободные люди.
Услышав такую якобинщину из уст императора, дворянские представители сильно удивились (разве что не запаниковали). Они попросили время, чтобы подумать, после чего решили, что за них ответит предводитель смоленского дворянства. Ну тот и написал императору. Мол, мера излишняя и крепостные довольны находиться в своем состоянии. А к тому же решить крестьянский вопрос можно только сепарацией помещиков от крестьян, с наделением последних землёй. Против этого выступит любой здравомыслящий дворянин, ибо он печется о благе крепостных.
Самодержец в итоге отступил. В общем, и эта мера по реформе крепостного права быстро умерла. Затем наступил 1848 год. По всей Европе катились восстания, а Россия пришла на помощь Австрии, подавляя Венгерскую революцию. Стало резко не до реформ — даже направляемых сверху, когда подданных не спрашивают, чего они на самом деле хотят.
Как видим, во времена Николая I не было особой незыблемости крепостного права. Наоборот, власти всеми силами пытались раскачать ситуацию и как-то реформировать его. На этом поприще им помогали бывшие декабристы. Другое дело, что основная масса российского дворянства противилась любым реформам. Понадобилось поражение в Крымской войне, чтобы реформаторы начали действовать решительнее и дело отмены крепостного права наконец-то было доведено до конца.