Коллегия присяжных заседателей Мособлсуда признала виновными врачей калининградского роддома Элину Сушкевич и Елену Белую в убийстве недоношенного ребенка. Два года назад женщин оправдали, но решение позже отменили. Об этом уголовном деле неоднократно писало наше издание. По версии следствия, главврач Белая сообщила Сушкевич, что младенец умрет и это ухудшит статистические показатели, приказав ей убить новорожденного. NEWS.ru спросил у главного редактора портала «Медицинская Россия» Игоря Артюхова, который внимательно следил за процессом все годы, что он длился, о том, почему новый вердикт отличается от предыдущего, виноваты ли, по его мнению, эти врачи и какого наказания они заслуживают.
— Почему новый вердикт оказался обвинительным? Что поменялось в обстоятельствах дела?
— Потому что было преступление, потому что убили младенца. Я в этом убежден. Если уже разбирать детали, то, конечно, сыграла роль бездарная, убогая, дегенеративная линия защиты. Она строилась на том, чтобы все подряд подвергать сомнению. Показания свидетелей, показания матери, материалы следствия, экспертизы. Не приводя каких-то внятных аргументов. Очень много шизофрении, маразма, который сыграл не на руку подозреваемым. Один из примеров, Леонид Рошаль просто в открытую, внаглую, публично раскрывал детали уголовного дела. Он просто не имел права их раскрывать до того, как они были бы оглашены в открытом судебном заседании.
Еще момент — с самого начала обвиняемые утверждали, что такие дети вообще не выживают. Их невозможно спасти. Потом они «переобулись». Начали все валить на дежурную смену, якобы это они ребенка угробили. Хотя только что ребенок был у них «не жилец». Это принципиально разные вещи. Либо ты утверждаешь, что ребенок изначально обречен, либо ты говоришь о неправильно оказанной медицинской помощи. Эти противоречия, конечно, никакого доверия не вызывали к подозреваемым.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Тогда почему медицинское сообщество горой стало за Белую и Сушкевич? Ведь для тех, кто работает в этой системе, обстоятельства дела вряд ли выглядели столь уж однозначно.
— Эта поддержка во многом была срежиссирована, создавалась и ни к какому «большинству» в медицинском сообществе отношения не имела. По всем роддомам и перинатальным центрам пускали указания — сотрудникам выйти с плакатом «Я - ЭлинаСушкевич». Всё это дисциплинированно, тезисно распространялось по соцсетям, что создавало ощущение массовости.
Кто-то действительно поддерживал по своей воле в самом начале. Ведь было непонимание: что это за такое убийство ради статистики? Многие рефлекторно поддержали «попавших в беду» врачей, не вникая в суть дела. Со временем эта поддержка сошла на нет, потому что появилось много компрометирующих материалов на подозреваемых.
Например, в самый разгар дела в 2019-м году Lenta.ru опубликовала большой материал, где был восстановлен ход событий, указывающих на вину Сушкевич и Белой.
— Насколько распространена практика, когда находящегося на грани жизни и смерти ребенка убивают, чтобы не портить статистику?
— Я не беру на себя ответственность сейчас заявить о том, что в таком-то роддоме или перинатальном центре это происходит. Тем более в условиях такого громкого дела. Со свечкой я не стою.
Практика «усыпления» новорожденных детей известна с советских времен, если не раньше. Об этом знают все неонатологи. Причем разные способы были. На холодный подоконник выкладывали, на горячую батарею. Практиковалось утопление в ведре.
Потому что рождается ребенок «не живой и не мертвый». Такой пограничный, сильно недоношенный. Врачи понимают: шансов у него немного. А это всегда проблема. Если случается смерть, происходят проверки, всегда жестко «спрашивают» с руководителя медорганизации. Показатели смертности напрямую влияют на его карьеру. Именно поэтому стараются оформить всегда смерть «неперспективного» ребенка как «антенатала».
Вы поймите, уровень младенческой смертности — это один из показателей благополучия региона, за который отвечает губернатор. Он отчитывается перед президентом за это лично. Поэтому важно, чтобы показатели были хорошие. Такую информацию доносят сверху и до руководства роддомов. Заложниками этого собственно и становятся обычные врачи. Хотя выбор, допустим, не выполнять преступных приказов начальства, есть всегда.
Я не знаю, во многих ли роддомах сейчас это происходит, но сама схема очевидно рабочая. Вообще, многие роддома и перинатальные центры — это такие «гадюшники», откровенно говоря. Хуже места нет в медицине, чем роддом - это признают даже сами врачи. Там многое творится — не только подтасовки с «мертворождением». Часто там просто не хватает кадров квалифицированных, нормальных. Там умирают здоровые дети, их буквально могут и на пол головой уронить. Но это уже отдельная тема для разговора.
— Какое наказание вы считаете приемлемым для калининградских врачей?
— Объективно сравнивать их с классическими кровавыми убийцами, которые могут и годовалого ребенка лишить жизни, неправильно. Излишне демонизировать я бы их не стал. Просто у них есть определенная деформация. Для них ребенок, который весит 500 граммов — это не живой человек. Это сгусток мяса, в которого по недоразумению бьется сердце. Они считают, что не убивают, а облегчают страдания. Ведь такие дети часто становятся по жизни глубокими инвалидами. .
Я бы этих врачей в тюрьме уж точно бы не сажал рядом с матёрыми убийцами, которые «порешили» соседку, чтобы ограбить. Всё-таки у них разный психотип, объективно. Тем более, что женская тюрьма — это филиал ада на Земле. Но наказание должно быть в соответствии с законом. Защита фигуранток требовала законности, требовали проведения суда присяжных, ну так пусть и получают теперь по закону сполна, как того и желали.