Министр культуры Российской Федерации Владимир Ростиславович Мединский давно превратился в одного из главных ньюсмейкеров на поле культуры. Вот и сейчас его разговор с Дмитрием Быковым на телеканале «Дождь» транслируют все информационные агентства. На первый взгляд, ничего примечательного в беседе нет, но важны обертоны.
Документы, которое АНО «Седьмая студия» сдавало в Министерство культуры, «как выяснилось, крайне низкого качества». Финансисты министерства должны были это увидеть, тем более что история, по словам Мединского, «тянулась долго». Есть ли претензии к ним и к министерству?
Отвечая на вопрос, возможна ли ликвидация «Гоголь-центра», министр ответил: «На мой взгляд, нет». Умеющий различать оттенки может предположить, что какие-то важные проблемы у «Гоголь-центра» всё-таки будут. Но дело даже не в том, что сказал министр и как это интерпретируют наблюдатели: к концу 2017 года Мединский стал знаковой фигурой не только в области культуры, но и в идеологической политике государства — он, в большой степени, и задаёт ей тон. В постсоветской истории такого ещё не было, министры культуры оставались техническими фигурами, и держались они подчёркнуто скромно, не выходя из тени.
Первый министр, Юрий Соломин, быстро вернулся в Малый театр, второй, Евгений Сидоров, попытался было отобрать у Дома актёра бывшее здание Министерства культуры СССР и не преуспел — больше он ничем не запомнился. Умнейший и осторожный Михаил Швыдкой вызывал острую ненависть у националистов и коммунистов, но при этом он старался никого не провоцировать.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Его сменщик Александр Соколов прославился, обвинив Швыдкого в коррупции и устроив кончившийся ничем медийный скандал, с этим он и вошёл в историю министерства. Зато Александр Авдеев на посту министра вёл себя так, чтобы никого не обидеть и не сказать ничего лишнего. Конфликтов он избегал и благополучно вернулся на дипломатическую работу. А Владимир Мединский, ставший министром культуры «на безрыбье», после того как от этой должности отказались несколько более вероятных кандидатов, в том числе и Сергей Ястржембский, быстро доказал, что не место красит человека, а человек место.
Гражданская религия
Мединский — представитель того самого «непоротого» поколения, к которому в девяностые годы дружно взывали либералы старой закалки, возлагавшие великие надежды на молодёжь. Он родился в 1970 году, МГИМО окончил в 1992-м, когда Советским Союзом уже и не пахло. Министр прекрасно образован. Он отличный бизнесмен и эффективный лоббист, с нуля поднявший большое дело, построивший крупную пиар-кампанию и удачно распорядившийся заработанными деньгами. Он одарён. Как ни относись к его литературным трудам, но они отлично продаются — ему удаётся зацепить то, что интересно людям.
Он очень работоспособен: им написано 17 книг, от «Правовых основ коммерческой рекламы», до романа, и всё это на фоне занятий бизнесом и карьеры на госслужбе. Владимир Мединский превосходный организатор... Но при этом он воплощённый кошмар либерала. В августе 1991-го Мединский был среди защитников Белого дома, раздавал листовки и вёл агитацию. В своих книгах он защищает Россию от клеветников и хулителей, став министром, пытается вдохнуть новую жизнь в патриотическую идею, превратив её в гражданскую религию. Отсюда и бесконечные споры вокруг прошлого, панфиловцев и Маннергейма, в которых он принимает живейшее участие. Министр не ошибается, это очень важно — ведь история формирует будущее.
Человек боя
Бывает так, что люди удачно седлают набирающий силу общественный тренд — это всегда помогало карьере. Но министр культуры — человек убеждённый, его вера отражает мнения миллионов. Корневая, консервативная, ведущая свою идейную историю от уваровских «православия, самодержавия, народности», Победоносцева, имперского и сталинского мифов Россия нашла в нём своё идеальное воплощение. После либеральных «бури и натиска» девяностых были неизбежны консервативные буря и натиск. Любопытно, что их голосом стал человек, удачно воспользовавшийся возможностями новой жизни.
Владимир Мединский — сын военного, он и сам хотел стать военным. В должности министра он ведёт постоянную войну, споры и полемику: с подведомственными его министерству научными учреждениями, Даниилом Граниным, директором Госархива и журналистами. Предшественники Мединского избегали конфликтов, а он на них идёт: от скандала с новосибирским «Тангейзером» до истории с «Матильдой». Гадание на советской гуще...
Отчасти это история человека, получившего возможность реализовать свои увлечения. В детстве будущий министр зачитывался «Книгой будущих командиров», в его кабинете в «Корпорации "Я"» была великолепная коллекция редких солдатиков — а потом Мединский создал Военно-историческое общество, и оно стало очень влиятельной организацией. Но куда важней стоящая за министром общественная тенденция, та волна, олицетворением которой он стал. Как высоко она поднимется, кого смоет?
Уляжется ли? А может, впереди шторм? В советской истории тридцатых–пятидесятых годов споры об эстетике предшествовали большим общественным потрясениям. Будем надеяться, что времена изменились и ничего подобного нас не ждёт.