На границе России и Украины в Белгородской области уже несколько месяцев тренируются бойцы теробороны. После прорыва украинских ДРГ под Грайвороном и Шебекино организация таких отрядов стала предельно актуальным вопросом. На полигонах их учат управлять БПЛА, стрелять из автоматов и эвакуировать людей. Специальный корреспондент NEWS.ru побывал на тренировке отрядов теробороны рядом с границей, узнал, что они думают о «Русском добровольческом корпусе» (РДК, организация признана в РФ террористической, деятельность запрещена) и что послужило поводом вступить в дружину.
«Мы ездим к „Вагнерам“. Их знания бесценны»
Мы приезжаем к заброшенному зданию в пригороде Белгорода. На опушке выстроились в ряд люди в тактической униформе — как пожилые, так и совсем молодые. Женщины и мужчины. Вместо настоящего оружия в руках страйкбольные автоматы. Это бойцы территориальной обороны.
Идея создания добровольной дружины в Белгороде появилась в ноябре 2022 года. После отхода российских войск из Харьковской области ситуация на границе сильно накалилась. Участилось количество обстрелов, попытки проникновения ДРГ. Тогда же губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков объявил о создании территориальной обороны. Предполагалось, что ее участниками будут добровольцы, которые смогут патрулировать границы.
Теперь, после атаки украинских диверсантов под Грайвороном и Шебекино, необходимость в бойцах теробороны возросла десятикратно. Однако многие болевые вопросы пока остаются неразрешенными — получат ли бойцы теробороны доступ к стрелковому оружию? В случае ранения смогут ли они рассчитывать на выплаты? Как они будут взаимодействовать с контрактной армией?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Бойцы теробороны забегают в здание и начинают отрабатывать штурм: двойками-тройками зачищают коридоры, прикрывают друг друга. Рядом с пожилым мужчиной, похожим на Рембо из американских фильмов, бегает молодой парень, которому на вид меньше 20 лет. После «штурма» они отходят в сторону, чтобы разобрать ошибки — что сделали не так, как не погибнуть, если бы это был реальный бой. На тренировке звучат знакомые военные команды: «триста», «двести», «эвакуация».
— Мне 59 лет, меня бы никогда не мобилизовали, но это дело моей чести — защищать свою родину и дом. Нужно вставать с дивана и брать в руки оружие, сперва учебное, потом боевое. Пусть лучше не понадобится, чем понадобится, но ты будешь не готов.
— Чему вы научились?
— Мы учимся методам современной войны. У меня был опыт срочной службы. Мы учимся, как управлять БПЛА, как пользоваться гранатометом, пулеметом, тактической медицине.
Помимо занятий с инструкторами, мы ездим на полигон к «Вагнерам». Их знания бесценны. У них есть штурмовой опыт, и не просто опыт, нас тренировали те, кто получил ранение. А также командиры штурмовых отрядов ЧВК «Вагнер». Они знают всё.
Вместо гранат — обломки кирпичей
Проходит еще несколько «штурмов». Вместо настоящих автоматов бойцы теробороны используют учебное оружие, вместо гранат — обломки кирпичей. На полигоне, впрочем, используют настоящее оружие. На тренировки ходят в свободное от работы время. Все бойцы вступили в тероборону добровольно, общее количество участников составляет примерно три тысячи человек.
Среди толпы бойцов-мужчин можно заметить женщин. В российской армии служба женщин в боевых подразделениях запрещена, но здесь можно выбрать род деятельности вне зависимости от пола.
Я обучилась тактической медицине, пулемет и гранатомет мне носить тяжеловато, — рассказывает боец с позывным Шум. — Для меня они все как дети. Самой оказывать первую помощь еще не приходилось, но мой товарищ такие задачи уже выполняет. Наверное, мы слишком долго жили мирной жизнью и все позабыли. Знаете, как в школе, когда у нас были предметы — как прятаться в убежище, как оказать первую помощь, как разбирать автомат. Теперь всё это снова актуально.
— Я спокойна. Я знаю, что как минимум смогу спасти жизнь своему ребенку и матери. У меня с собой всегда аптечка первого эшелона, жгут, турникет.
— Крови не боишься?
— Нет.
Рядом в густой траве бойцов тренирует инструктор по тактической медицине. Они имитируют ранение, накладывают жгут, останавливают кровотечение, вкалывают противошок.
— Чужая земля мне не нужна, — рассказывает молодой боец, когда у него спрашивают, готов ли он вступить в контрактную армию. — Но свои границы я готов защищать.
Пока мы говорим, инструктор посматривает вверх: «Давайте побыстрее, вчера я насчитал в Шебекино 16 дронов».
«Мы готовы стать третьим эшелоном»
Термин «территориальная оборона» определен законом «Об обороне» и законом «О народной дружине». Ее участники имеют право осуществлять охрану гражданских и частных объектов, содействовать органам правопорядка. Федеральный закон предусматривает формирование теробороны только «в отдельных ее местностях, где введено военное положение». Однако военное положение в Белгородской области, несмотря на боевые действия и количество обстрелов, еще не введено.
В Шебекино, Грайвороне и Новой Таволжанке, население которого было эвакуировано после нападения ДРГ, бойцы теробороны занимаются эвакуацией, защитой улиц от мародеров и оказанием первой помощи. Чаще всего именно их можно заметить в пограничных населенных пунктах.
Некоторые вступать в официальную тероборону отказались и организовали добровольные народные дружины, Telegram-каналы. Среди них — участник ДНД «Рубеж» Евгений Бакало.
— Мы занимаемся по сути самостоятельно. Всю экипировку покупаем за свои деньги. Изучаем тактику, систему выживания, тактическую медицину, патрулирование, стрелковый бой. Помощь регулярным войскам — это наша основная цель. Хотелось бы больше ясности. Что у нас со страховками? Что произойдет, если мы пострадаем, получат ли наши семьи компенсации? Хочется, чтобы власть уже приняла решение и чтобы мы могли быть полезны.
Мы встречаемся с Евгением у его склада в одном из районов Белгорода. В последнее время здесь часто работает ПВО, ночью в воздухе раздаются хлопки, свидетельствующие о том, что очередная ракета была сбита. Евгений показывает свой склад: здесь есть бронежилет, тактические берцы, тушенка, рюкзак, комплект одежды — всё необходимое.
Помимо участия в ДНД, Евгений также является организатором волонтерской группы «Десятый круг». Она помогает беженцам и жителям приграничных районов лекарствами, одеждой, питанием, осуществляет психологическую поддержку.
По городу периодически прилетает. Мы уже прифронтовая зона, и в любой момент может произойти прорыв. Когда произошли события в Грайвороне, мы действительно ждали, что нас привлекут. Мы приехали в зону соприкосновения, были готовы помочь. Но в результате этого не произошло.
По слова Евгения, многие участники ДНД «Рубеж» являются охотниками, умеют пользоваться оружием и готовы выполнять задачи за «ленточкой». Зимой они отрабатывали выходы на позиции, делали марш-броски, ночевали в сложных условиях. Всё, чтобы подготовиться к реальному бою.
— Многие из нас уже возрастные люди и обременены «мирными» животиками, поэтому физические нагрузки даются не так просто. Но жизненный опыт и желание помочь никуда не делось. Мы готовы стать третьим, четвертым эшелоном. Прошла уже точка невозврата. «Русский добровольческий корпус» — это батальон предателей. В час Ч мы готовы встать под ружье, но у нас у всех есть семьи, кредиты, дома, работы. Полностью посвятить себя работе ДНД без определения статуса мы не можем.
Недавно Вячеслав Гладков пообещал вооружить народную дружину и решить этот вопрос с точки зрения закона.
Условно, мы народное ополчение, — объяснил NEWS.ru командир подразделения теробороны с позывным Сокол. — Нас больше трех тысяч человек на границе. Главная задача на поле боя — выжить. В этом задачи подобных тренировок. У многих из нас есть опыт срочной службы, боевой службы, но мы берем всех. Всех, кто хочет. В этом ведь суть ополчения.
Читайте также
ВСУ снова ударили по Новой Таволжанке: фото разрушений после обстрелов
«Там танки сожженные стоят»: что сейчас на границе России и Украины
«Очень страшно, мы еле уехали»: откровения бежавших из Шебекино семей