65 лет назад, 1 сентября 1952 года, журнал «Лайф» напечатал повесть «Старик и море» Хемингуэя. Успех был моментальным, фантастическим: за два дня раскупили 5 318 655 экземпляров. Через неделю повесть напечатали отдельной книгой, 50-тысячный тираж разошёлся мгновенно.
Возможно ли нечто подобное сейчас? Книжные тиражи съёжились, но социологи уверяют, что меньше читать люди не стали. Они переключились на то, что им предлагает Интернет, и часами сидят в социальных сетях. Больше того: сейчас все отчасти сочинители, в социальные сети люди пишут через одного. А вот навыки восприятия длинного литературного текста понемногу исчезают. Романы, где у читателя должно работать воображение и он, в известном смысле слова, становится соавтором писателя, вытесняют сериалы.
А что об этом думают сами литераторы? Портал News.ru поговорил с двумя не похожими друг на друга писателями.
Дмитрий Быков:
— Успех, подобный успеху повести Хемингуэя, сейчас возможен. Есть масса примеров. Когда вышел последний «Гарри Поттер», за сутки было продано миллионов тридцать экземпляров. Во всём мире продажи стартовали одновременно, там что-то невероятное было. Другое дело, что сейчас такие вещи делаются франшизой. Начинают с относительно популярной вещи, хорошо раскрученной... А посмотрите, что будет, когда, наконец, выйдут «Ветры зимы» Джорджа Мартина. Я абсолютно уверен, что Хемингуэю придётся отдыхать.
— Но можно ли считать «Гарри Поттера» и книги Джорджа Мартина серьёзной литературой?
— Это абсолютно серьёзная литература. Я бы даже сказал, что она более серьёзна, чем социальный реализм. Она создаёт пространство социального эксперимента, фантастики, а там решаются главные вопросы будущего.
Ректор Литературного института, лауреат премий Солженицына, «Большая книга» и Патриаршей премии Алексей Варламов:
— Да, это возможно. Тут же дело не в цифрах, а в том, что появляется вещь, которая сразу завоёвывает внимание читателей, их симпатию и любовь, и становится понятно, что перед нами классика. Когда вышел роман Евгения Водолазкина «Лавр», это был именно такой успех, прорыв к публике серьёзного классического произведения.
— Но цифры продаж у «Лавра» были несопоставимы с тем, что произошло в 1952 году с повестью Хемингуэя. Серьёзную литературу сейчас читают меньше, чем несколько десятилетий назад.
— Да, но это объективная реальность, которая ещё не истина.
— То есть вы хотите сказать, что цифры продаж большой роли не играют и успех у читающей аудитории важнее?
— Можно сказать и так. Число читателей серьёзной литературы неизбежно сокращается. Я думаю, что постепенно она станет чем-то вроде классической музыки, у которой есть своя аудитория ценителей. Так же будет и с литературой.