В то время как аналитики гадают, случится ли война в Донбассе и какова вероятность именно такого сценария, боевые действия с самыми непредсказуемыми последствиями вспыхнули в 108-миллионной стране, занимающей 12-е место в мире по численности населения.
Речь идет об Эфиопии, с которой у России имеются давние связи. Уже в конце XIX века Российская империя установила контакты с тогда ещё Абиссинией и оказывала ей всевозможное содействие. А после 1974 года, когда в Эфиопии произошла революция и к власти пришли марксисты во главе с Менгисту Хайле Мариамом, эта африканская страна перешла в сферу влияния СССР. Москва помогла эфиопам отбить наступление Сомали и потом активно снабжала оружием правящий режим, который вёл бесконечную гражданскую войну. Через Эфиопию прошли десятки тысяч советских как военных, так и гражданских специалистов. У нас обучались тысячи эфиопских студентов.
Менгисту Хайле Мариам
Один из таких — Синтайе Тэсфайе. Он создал весной 1993 года чековый инвестиционный фонд «Нефть-Алмаз-Инвест», собравший свыше 2,2 млн ваучеров и около 800 млн рублей. Потом он, конечно, «кинул» вкладчиков. И в те же 1990-е годы продолжались поставки оружия в Эфиопию и на стороне правительства воевало до сотни русских лётчиков.
Но дело даже не в давних связях нашей страны с Эфиопией, а в том, что её пример даёт ясное представление о вызовах, которые ожидают государства во время их перехода от одной формации к другой.
Напомним, что в начале XXI века об Эфиопии многие западные СМИ писали как о классической «истории успеха» под руководством Мелеса Зенауи. С 2000 по 2019 год ВВП увеличивался в среднем на 9,9% в год. В сельском хозяйстве после роспуска коллективных хозяйств начался бурный рост производства на фоне экспорта кофе, сахара и цветов. Строительный бум увенчался открытием в столице Аддис-Абебе метрополитена. Многомиллиардные инвестиции хлынули из Китая. Казалось, что Эфиопия выглядела счастливым исключением на фоне других африканских стран, которые обычно после провозглашения независимости погружались в ужасную нищету, этническую резню и мрак гражданских войн при кровавых диктаторах.
Тут надо сделать важное примечание — Мелес Зенауи, свергнувший в 1991 году тирана Менгисту, был руководителем Народного фронта освобождения Тыграй (НФОТ). Тыграй — это провинция на самом севере Эфиопии. В ней живёт народность тигре.
Мелес Зенауи
Важно сказать несколько слов о демографии страны. В ней два основных народа — амхара и оромо. Амхара населяют центр и по языку родственны арабам и евреям. Они и есть потомки переселенцев в Африку с Аравийского полуострова. Тигре — их близкие родственники, примерно как белорусы по отношению к русским. И те и другие древние христиане со своей особой церковью. Оромо — аборигены. Половина из них мусульмане, половина — христиане. Существует много других племён и народностей в Эфиопии, но их рассмотрение в данном аспекте совершенно неважно.
Амхара с давних времён доминировали в жизни Эфиопии, грубая аналогия — они как англичане в Великобритании. Но в 1991 году случилось так, что именно повстанцы из Тыграя захватили власть в стране. Выходы из этой провинции заняли ключевые посты. Это как если бы белорусы в России или валлийцы в Британии оказались бы доминирующим кланом.
Однако в 2012 Зенауи умер в сравнительно молодом возрасте, и после этого начался процесс постепенного вытеснения его земляков из власти. Уже его преемник на посту премьера был выходцем с юга, а в 2018-м Абий Ахмед Али, молодой технократ и оромо по происхождению, стал главой правительства и занимает этот пост до сих пор. Уже в 2019 году он получил Нобелевскую премию мира — за урегулирование конфликта с Эритреей. В 1994-м эта бывшая провинция Эфиопии отделилась от неё, получив независимость. При том, что половина населения Эритреи — те же самые тигре, что и в провинции Тыграй. Независимость стала результатом того, что эритрейцы активно воевали против центрального правительства и помогли свергнуть Менгисту. Зенауи пришлось за это смириться с отделением Эритерии, в результате чего сама Эфиопия осталась без выхода к морю. Разумеется, такая ситуация долго продолжаться не могла, и в 1998–2001 годах между ними разразилась война, по итогам которой обе страны остались с тем же, с чем и начали, но всеобъемлющего мира не подписывали до 2018 года.
Абий Ахмед Али
Если у Мелес был имидж благонамеренного автократа, преобразующего страну сверху, то у Абия — имидж компьютерщика, человека нового поколения, почему ему — как и Обаме — дали Нобелевскую премию как будто бы авансом. Абий незамедлительно занялся чисткой кадров и окончательно уничтожил во власти преобладание выходцев из провинции Тыграй, правящий блок из различных партий, куда входил и НФОТ, был слит в единую партию, и НФОТ должен был самоликвидироваться.
Но его лидеры отказались это сделать. Они просто переехали в родную провинцию, которую взяли под свой контроль, не допуская туда представителей центрального правительства. Осенью 2020 года они объявили о проведении местных выборов в Тыграе. Аддис-Абеба отказалась признавать эти выборы и отправила туда армию.
Первоначально войскам правительства сопутствовал успех, они даже заняли столицу мятежной провинции, но этим летом всё поменялось. Повстанцы тигре отбили свою столицу, а в сентябре-октябре перешли в решительное контрнаступление. В октябре они захватили уже два крупных города за пределами провинции — Десси и Комбольча (более чем в ста километрах от Тыграя), которые лежат по направлению к столице Аддис-Абебе. Как следствие, правительство Эфиопии близко к панике — жителям столицы велено готовиться к обороне города, в стране объявлено о введении чрезвычайного положения.
Закономерный вопрос: как маленькая провинция смогла перехватить инициативу и создать угрозу столице громадного государства? Всё объясняется очень просто. До последнего момента армия Эфиопии возглавлялась в основном из тигре, её многолетним командующим был легендарный генерал Цадкан Гебретенсе, за плечами которого множество побед, он считается кем-то вроде местного Суворова. Он потом отошёл от дел, но когда в 2020-м вспыхнула война, он возглавил вооружённые силы родной провинции, в которые перешли наиболее боеспособные части эфиопской армии. Сегодня Гебретенсе уже объявил, что о переговорах не может быть и речи и победа уже близка.
Кстати, то, что маленькая провинция одолела армию большой страны — это урок для многих других государств, в том числе для Украины. ДНР и ЛНР вполне в состоянии выступить в роли Тыграя. И точно так же двадцать лет назад армия крошечной Руанды опрокинула армию гигантского Заира в той же Африке. Успех зависит не от размеров, а от дисциплины и сплочённости.
Так буквально за два-три года под руководством молодого прогрессивного реформатора и под одобрение мирового сообщества, приветствовавшего вручение ему Нобелевки, стомиллионная страна фактически начала разваливаться. Вспышка гражданской войны с неясным исходом, естественно, поставила крест на инвестициях и торговле, вообще дальнейшем экономическом развитии. Американцы на днях объявили о лишении Эфиопии торговых привилегий за «нарушения прав человека». На это накладываются последствия пандемии ковида и приграничный конфликт с Суданом.
Эфиопия, увы, печальный пример того, как благими намерениями может быть вымощена дорога в ад. Для стран, находящихся в переходном режиме, важнее всего стабильность и предсказуемость, устойчивость власти. Свободные выборы, резкие реформы всегда чреваты тем, что выбьют почву из-под ног, вызовут конфликт интересов на пустом месте. Так было в Египте, так произошло в Афганистане, теперь вот в Эфиопии.
Запад прекрасно понимает, что нельзя было свергать Хосни Мубарака в ситуации отсутствия консенсуса в обществе по основным проблемам. Понимает, что потом нельзя было допускать «свободные выборы», поляризующие страну, раздирающие её. То же самое в Афганистане с его средневековым сознанием. Выборы могли быть только профанацией, ослабляющей центральное правительство.
В Эфиопии после стольких десятилетий гражданской войны, после красного террора, после социалистических экспериментов жизнь только-только начала налаживаться. В стране был очень хрупкий баланс этнических интересов, религиозных групп. Малейший толчок его мог разрушить. А ещё и потеря Эритреи, оставившая страну без выхода к морю, конфликт с Суданом, война с исламистами в Сомали, в которой были задействованы эфиопские войска. То есть огромное количество вызовов и проблем внутри и вовне. И в этой обстановке пытаться перераспределить власть, порождая новые конфликты, было явным самоубийством.
Эритрея
Думается, Запад всё это прекрасно понимает, но он является заложником собственных верований. Не может ни один западный лидер сказать — «ну не надо торопиться Афганистану с демократией, ну не являются „свободные“ выборы для него первоочередной проблемой». То же самое Эфиопия — попытки «демократизации» обернулись развалом системы управления. Вернувшиеся амнистированные боевики начали вновь партизанские войны в разных частях страны. Устранение «тыграйского» клана привело не только к откалыванию целой провинции, но и к унизительному военному поражению.
Впереди у Эфиопии — беспросветный мрак. Победят повстанцы тигре — их власть не признают вкусившие её оромо и амхара. Так что партизанская война обеспечена. Провалится их наступление на Аддис-Абебу — они закрепятся у себя в Тыграе, и раскол страны на долгие годы гарантирован. Американцы связывают центральным властям руки, не давая им воевать в полном объёме, мол, «защищаем мирных жителей». Осуждают они и тигре — не надо выходить за пределы провинции. В результате война затягивается. А ведь ещё два года назад Эфиопия служила «историей успеха». Так вот резок переход от удачи к неудаче в стране с неустоявшейся экономикой и политической структурой.
