Дональд Трамп продолжает политику кнута и пряника. Вслед за приостановкой участия в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) президент США в очередной раз допустил возможность заключить новое соглашение по контролю над вооружениями, которое «превзойдёт и опередит все остальные». Демонстрация решимости добиваться более выгодной сделки — отличительная черта нынешней американской администрации. Несмотря на экспрессию, за ней вряд ли стоит искать готовность к компромиссу — его реальные критерии стороны ещё не выработали.
Выступая с ежегодным обращением к конгрессу, президент Трамп чётко обозначил приоритеты внутренней политики США: подчеркнул законодательные и экономические успехи своей администрации за два года (5,3 млн новых рабочих мест, рост зарплат и падение безработицы до минимума за 50 лет и т. д.), призвал конгрессменов выделить необходимые средства для начала строительства приграничной стены и принять полноценный билль о реформе медицины и медстрахования. Однако внешнеполитические ориентиры президента США по-прежнему выглядят сумбурно: Трамп упомянул новую систему ПРО, предостерёг избирателей от увлечения идеями социализма (на примере Венесуэлы), в очередной раз объявил о разгроме ИГ (запрещено в России) и объяснил решение выйти из Сирии тем, что «великие нации, как наша страна, не ведут бесконечных войн, которые не в наших интересах». Трамп также добавил, что Россия «неоднократно нарушала» ДРСМД, а США всегда «следовали по пути выполнения обязательств», при этом заявил о возможности договориться «об ином соглашении, добавив Китай и других».
Трамп не в первый раз допускает возможность нового и расширенного соглашения в области контроля над вооружениями. «Я надеюсь, что мы сможем собрать всех в большой и красивой комнате и заключить новый договор, который был бы намного лучше», — говорил хозяин Белого дома 1 февраля. То есть перед тем как США объявили, что со 2 февраля приостанавливают обязательства по ДРСМД из-за якобы нарушений Россией буквы документа. В частности, из-за возможности без заводской модернизации увеличить дальность ракеты 9М729 ОТРК «Искандер». Москва — официально в рамках зеркальных мер — также приостановила своё участие в договоре, а 5 февраля министр обороны Сергей Шойгу на селекторном совещании поставил задачу провести в сжатые сроки ОКР по разработке сухопутной версии крылатой ракеты «Калибр». Это решение вызвало вопросы у экспертов: формально все дипломатические условности были соблюдены, но именно 9 М729 называют сухопутной версией «Калибра». А значит, Москва если не нарушала ДРСМД, то как минимум заранее готовилась к его аннулированию и выставляла Вашингтону встречные претензии. Среди них:
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
- введение без согласования термина «ракета промежуточной дальности»;
- задействование при испытательных пусках перехватчиков ракет-мишеней HERA, LRALT и MRT, изготовленных на основе ступеней межконтинентальных баллистических ракет наземного (Minuteman) и морского базирования (Trident);
- возможная загрузка в универсальные пусковые установки Mk41 наземной системы ПРО Aegis Ashore в Румынии и Польше не только противоракет SM-3, но и крылатых ракет «Томагавк»;
- постановка на вооружение и применение стратегических беспилотных ударных аппаратов;
- наращивание мощностей и подготовка к производству ракет средней дальности.
При реальном желании договариваться некоторые из этих пунктов можно снять с повестки дня, например, ракеты-мишени и тяжёлые беспилотники, которые хотели бы иметь и над которыми также работают российские военные. Или — по элементам ПРО в Европе: количество ячеек в системе ПРО Aegis Ashore в Румынии и Польше ограничено (Mk41 на 24 ячейки), что не позволяет использовать объекты для массированного удара.
Однако расширение формата переговоров напрямую связано с комплексом других проблем. В ходе визита в Москву советник президента США по нацбезопасности Джон Болтон прямо отмечал, что на фоне существующих обязанностей по ДРСМД Вашингтон не устраивает усиление Китая: от трети до половины от общего числа баллистических ракет КНР не соответствуют договору. В то же время Пекин ясно давал понять, что не намерен связывать себя соглашением, поскольку в таком случае НОАК пришлось бы резко снизить возможности ракетно-ядерного потенциала для сдерживания региональных игроков.
Павел Золотарёв, заместитель директора Института США и Канады РАН, бывший руководитель Информационно-аналитического центра Минобороны России генерал-майор в отставке:
Россия и США в своё время предлагали расширить действие ДРСМД так, чтобы к договору присоединились другие государства — обладатели ядерного оружия. И уже тогда было понятно, что это нереально. Сегодня так же нереально заключить новый договор. По крайней мере, основываясь на старых подходах.На данном этапе нужно поменять подход к понятию «стратегическая стабильность». Изначально, в рамках российско-американского двустороннего формата, этот подход базировался на гарантированном уничтожении вооружений. Но на этих критериях невозможно включить в новый договор КНР, Индию и другие страны, а новые критерии не ясны, их необходимо выработать в ходе долгой дискуссии с привлечением всех потенциальных участников. Поэтому пока рано рассуждать о возможном содержании нового документа и говорить о номенклатуре вооружений.
Виктор Есин, бывший начальник Генерального штаба Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) генерал-полковник в отставке
Ещё в 2000-х Владимир Путин и Джордж Буш-младший предлагали присоединить к ДРСМД другие страны, но тогда ни одно из государств, обладающих ракетами наземного базирования средней и меньшей дальности, не согласилось на это предложение. Сейчас, думаю, идея также бесперспективна. Ракеты средней и меньшей дальности составляют основной потенциал ядерных сил КНР, Индии, Пакистана, Израиля — страны не пойдут на ликвидацию оружия, на разработку и развёртывание которого затратили огромные средства. На такой шаг можно пойти только получив взамен гарантии безопасности, а в нынешней системе международных отношений это получить невозможно.Так что идея о заключении другого договора, взамен ДРСМД, является мертворождённой. И на этом фоне уже мелкой выглядит другая проблема — если обсуждать условия нового соглашения, что делать с оружием, формально подпадающим под ограничения ДРСМД, например, ударными беспилотниками дальностью свыше 500 км? Когда в 1987 году давали определения «крылатым ракетам наземного базирования», никто не думал, что впоследствии подобное оружие появится. Сейчас тяжёлые БЛА есть у США, Китая, аналогичные аппараты создаёт Россия, и никто не откажется от их разработки. Но такой вопрос всё же решаем — в случае заключения нового договора можно просто уточнить определение и внести подобного рода оружие в исключения.
