Главный радиочастотный центр (ГРЧЦ), подведомственный Роскомнадзору, предложил ужесточить доступ к порнографии в Интернете. Её следует разделить на «незаконную» и «не запрещённую законом». Доступ к последней должны получить только совершеннолетние. Возраст в ГРЧЦ предлагают подтверждать через портал госуслуг. Эксперт «Роскомсвободы», юрист по электронному праву Владимир Ожерельев считает, что разделение может работать, если производители порнографии сами будут его регистрировать, однако государство в данном случае ведёт заранее проигранную войну.
— Что вы думаете об этом предложении?
— Разделение на незаконный контент и не запрещённый законом — слишком субъективно и потребует сплошного просмотра порнографии экспертами, производящими оценку. Но разделение может работать, если производители порнографического контента будут добровольно декларировать или регистрировать соответствие своей продукции закону.
— Разве разделения уже нет? Например, в ГРЧЦ в качестве примера приводят детскую порнографию.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Да, есть люди, отсеивающие детскую порнографию от остальной. Однако это скорее происходит в точечных случаях. «ВКонтакте» своими силами мониторит порнографический контент, которого там много, чтобы, не дай бог, чего-то такого не появилось. Однако я не вижу инструмента, который бы позволил бороться с проблемой в целом, соразмерно с её масштабами. Притом что детскую порнографию нужно выявлять, однако это — единственный понятный критерий. Всё остальное — на любителя, и непонятно, как будут отличать «нормальную» от «ненормальной».
— В ГРЧЦ ещё говорят о «явно оскорбительной» порнографии, такой как с изображением изнасилования.
— Всё равно это тонкая грань. Где-то показывают имитацию, где-то просто нечто похожее на изнасилование. Если речь о видеозаписи реального изнасилования, то речь об уголовном преступлении — собственно, изнасиловании. Если правоохранительные органы имеют заявление и видеозапись с реальным преступлением, они должны его расследовать, искать виновных. А вот просто поголовно проверять всю порнографию этого жанра на всякий случай, чтобы понять, не изображено ли там настоящее изнасилование, — это плохая идея, непонятно, как она должна быть реализована.
— Вы говорите о том, что разделение может работать, если производители контента будут добровольно его декларировать. Разве можно их заставить это сделать? Особенно иностранных производителей.
— Думаю, к сожалению, что не получится, особенно поголовно. Однако, например, Pornhub ввёл в России регистрацию через «ВКонтакте», без которой к ним не зайти. Это во многом напоминает регистрацию через «Госуслуги», в соцсети ведь спрашивают возраст при заведении странички, если не ошибаюсь. То есть кто-то может согласиться, но понятно, что это такой чёрный и серый рынок, что кардинально что-то поменять будет сложно.
— С учётом предложения захода через «Госуслуги» возникает вопрос безопасности личных данных — будет же гораздо проще отследить, кто куда заходит?
— Такое решение ставит под угрозу право граждан на частную жизнь и, с учётом повсеместной доступности порнографии, никак не ограничит возможности доступа к ней. Зато государство будет лучше разбираться в предпочтениях своих граждан. А злоумышленники смогут использовать эти данные для шантажа. Впрочем, эта опасность эфемерна, так как государство не сможет принудить граждан заходить на порносайты с авторизацией через «Госуслуги».
— Как бы вы оценили эффективность нашего государства в борьбе с незаконным порнографическим контентом?
— Ни в России, ни в других странах блокировки не являются эффективными, поскольку возможности создания новых сайтов превышают возможности государства по их сплошной блокировке. Значительная часть интернет-трафика составляет порнография, и, как ни странно, порнографические сервисы активно двигают развитие интернет-технологий. Приходит на ум легенда о царе, который приказал высечь море.
— Что вы имеете в виду, говоря о развитии интернет-технологий?
— Значительная часть интернет-трафика — это порнография. Как я понимаю, многие из технологий, которые сейчас используют стриминговые сервисы, были изобретены и обкатаны сайтами с этим контентом — денег-то у них много. Например, интерактивные видео, которые использует YouTube. Я не думаю, что ситуация сильно изменилась.