Прежний мировой рекорд, напомним, принадлежит США: в 2010–2011 годах Штаты отправили на экспорт 36,1 млн тонн зерна. Россия планирует отправить на экспорт 37 млн тонн.
По объёмам закупок нашего зерна лидирует Турция (6,4 млн тонн). «Серебро» у Египта, который увеличил импорт до 5,5 млн тонн год.
Дополнительным стимулом для экспорта служит благоприятная ценовая конъюнктура: средние котировки российской пшеницы (с содержанием протеина 12,5%) превысили $202 за тонну. По словам экспертов зернового рынка, столь высоких цен не было давно. Ещё совсем недавно, по подсчётам специалистов аналитического центра «СовЭкон», котировки были на уровне $198 за тонну.
Повышение цен объясняется некоторым укреплением рубля, но главное — растущим спросом со стороны экспортёров. Директор «СовЭкона» Андрей Сизов считает, что в прошлом сезоне российский экспорт сдерживало стремление производителей зерна накапливать запасы в надежде на рост цен. «Теперь есть понимание, что для заметного укрепления котировок особых оснований нет», — полагает Сизов.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Вывозить, по-видимому, будем всё больше, ведь урожаи зерновых в последнее время постоянно растут.
В прошлом году одной только пшеницы собрали более 134 млн тонн. «Это вообще самый большой урожай за всю историю», — хвалил аграриев Владимир Путин.
Растут урожаи — увеличивается экспорт. А значит, государство получает больше столь необходимой для него валюты. По словам премьер-министра РФ Дмитрия Медведева, «мы превратились в самого крупного нетто-экспортёра пшеницы и зерновых. Россия может экспортировать 40–50 миллионов тонн. Это капитал, это валюта».
Ну что ж, кажется, можно ликовать. Как писал классик, «кричать „ура“ и в воздух чепчики бросать».
Однако что-то не тянет.
Причина проста: чем больше продаём зерна за границу, тем меньше его остаётся на внутреннем рынке, а значит, цены на него и, соответственно, стоимость хлебобулочных изделий полезут вверх. Не могут не полезть, иначе это будет вопреки законам рынка.
Нам объясняют, что даже если хлеб в результате роста экспортных аппетитов и подорожает, то это будет не в разы, останется практически незаметным, ведь известно, что в цене хлебобулочных изделий доля зерна, той же пшеницы, не превышает 25%. Остальное приходится на налоги и логистику. Слабое, надо сказать, утешение. Граждане страны, лидирующей в производстве пшеницы, наивно полагают, что цены на хлеб не то что вообще не должны расти, а наоборот, обязаны снижаться. И это было бы справедливо, особенно на фоне падающих четвёртый год подряд доходов населения.
Но не только ростом цен на булки и батоны может обернуться погоня за «зернодолларами».
Стоит ли вообще бить в литавры по поводу того, что свой экспорт мы как со времён царя Гороха наращивали за счёт мёда, воска, пеньки, пшеницы, словом, всякого сырья, так и продолжаем наращивать в век цифровых технологий и исследований глубокого космоса? Как же и когда мы покончим с сырьевой зависимостью нашей экономики и бюджета? А ведь о надобности наконец с ней покончить не устают толковать на самом верху. Непоследовательность какая-то получается.
Известно, что зерно в зависимости от качества делится на два больших класса — продовольственное и кормовое, фуражное. Известно также и то, что без фуражной пшеницы невозможно развивать животноводство. Она, например, служит незаменимым компонентом рациона крупного рогатого скота (КРС). Между тем за границу в больших количествах мы поставляем не только продовольственное, но и фуражное зерно, которое охотно покупают во многих странах. Стоит ли после этого недоумевать по поводу того, что поголовье КРС у нас неуклонно сокращается? Например, по данным Росстата, на 1 января нынешнего года во всех категориях отечественных хозяйств оно составило 18,6 млн голов. За минувшие десять лет поголовье КРС снизилось на 18%.
Надо ли удивляться тому, что спрос на говядину у нас удовлетворяется меньше чем на 80%? Остальные 20% везём из-за границы. Получается, гоним за бугор зерно, вместо того чтобы кормить им скот, получать мясо и не везти его из-за тридевяти земель.
По мнению ряда учёных и специалистов аграрного сектора, вкладывать средства в развитие животноводства государству гораздо выгоднее, чем наращивать экспорт зерна. Почему? Объясняют: именно переработка зерна через животноводство создаёт более высокую добавленную стоимость, так как животноводство — основной потребитель зерна, главный рынок его сбыта.
Есть у проблемы и демографический аспект. Если у нас будут восстанавливаться животноводческие фермы, появятся дополнительные тысячи рабочих мест для сельских жителей. Смогут выжить, расправить плечи затюканные российские деревни. Если же станем делать ставку исключительно на экспорт зерна, окончательно их добьём.
Погоня за зерновым долларом, как видим, палка о двух концах. Как бы, ликуя по поводу проданных за кордон миллионов тонн российского хлеба и фуража, не набить себе здоровенные шишки!