«Красный Диор» из Иваново
Вячеславу Зайцеву исполнилось 80 лет, но он до сих пор остаётся первым лицом нашей моды

Западные журналисты называли Вячеслава Зайцева «Красным Диором». Он был лицом советской моды и при этом долго оставался невыездным. Одевал жён членов ЦК и ютился в однушке в Новогиреево. На примерки, проходившие на номенклатурных рублёвских дачах, он часто приезжал голодным: Зайцев был разведён, не обихожен женщиной, деньги у него не задерживались. Он «раскручивал» своих вельможных заказчиц на обеды, на кофе со сливками и относился к ним без особой теплоты. Платить они не любили, а дочь и внучка Брежнева вообще норовили бесплатно забрать вещи, понравившиеся им в коллекциях Дома моделей на Кузнецком Мосту.
У Зайцева и тогда было звонкое имя, сейчас он мэтр и патриарх, первое лицо отечественной моды. Но его жизнь никогда не была лёгкой.
Трудно понять, как выросший в тяжёлой нищете провинциальный мальчик-безотцовщина сумел выжить, пробиться, получить образование и стать знаменитым.
Мать тянула его и сестру одна. В военное училище мальчика не взяли из-за того, что его отец был в плену и сидел, и он подался в артисты, так как прекрасно танцевал и пел. Но из-за отца документы не приняли и туда, и он начал учиться на художника по росписи тканей в Ивановском химико-технологическом техникуме. Впереди были Московский текстильный институт и необыкновенная творческая карьера.

Он всегда раздражал чиновников, поэтому карьера нелёгкой была: для начала ректор текстильного института, который терпеть не мог Зайцева, предложил ему выбирать между Владивостоком и Экспериментально-технической швейной фабрикой Мособлсовнархоза по пошиву рабочей одежды. Там бы Зайцев и пропал. Его коллекция рабочей одежды — цветные ватники и валенки и яркие павловопосадские платки — была разгромлена худсоветом. Но фотографии с показа чудом попали в Paris Match и наделали шума. После этого Зайцева на всякий случай понизили в должности.
Но это было уже не важно — на Западе узнали его имя, интерес западных журналистов и знаменитых коллег был ему обеспечен.

Когда-нибудь о Зайцеве напишут роман или снимут сериал: уж очень это авантюрная, полная событий и неожиданных поворотов, общения с необычными людьми жизнь. Став заместителем начальника Дома моды на Кузнецком, будущих моделей Зайцев находил на улице, а они отшивали его, думая, что это назойливый ухажёр. Татьяна Шигаева стала женой Никиты Михалкова, Регина Збарская запуталась в отношениях с западными журналистами и членами ЦК, попала под колпак КГБ, сошла с ума и погибла, другие девушки выходили замуж за отечественных дипломатов и западных миллионеров. А у него случались с ними романы, и его семейная жизнь разлетелась на части. Сам Зайцев считает, что на него, к тому же, наложили смертельное заклятье, из-за которого он попал в автокатастрофу и еле выжил.
Он повздорил с женой Шеварднадзе, дававшей ему советы во время примерки, отказался одевать Брежнева — ему не понравился стиль генсека, его бордовые галстуки.
Зайцеву покровительствовала Фурцева, которую он одевал, Терешкова помогла ему сменить квартирку в Новогиреево на Динамо, а оттуда он перебрался на Арбат. Это — приватная, частная сторона его жизни. Публичную же составили признание со стороны Пьера Кардена и Ги Ляроша, костюмы для советских спортсменов на Олимпиаде-80, многочисленные театральные работы, показы коллекций, награды и слава, которая всё время росла.

Разочаровавшись в Доме моды на Кузнецком и в советской модной индустрии, он ушёл в театр, оформлял спектакли и делал костюмы для актёров. Министр бытового обслуживания Дуденков (Зайцев дружил с его семьёй всю жизнь) строил огромный Дом быта — он и стал Домом моды имени Вячеслава Зайцева. В постсоветские времена Зайцеву пришлось защищать его от собственного директора, выбросившего оборудование и сдавшего несколько этажей в аренду.
Сейчас Зайцев по-прежнему остаётся первым, хоть его и теснят молодые, распиаренные медиамастера. Так это и останется: мальчик, в голодный послевоенный год певший на рынке в Иваново, чтобы заработать немного хлеба для больной матери, давно стал частью истории моды и превратился в легенду.