Глава Пентагона распорядился изменить управление системой ядерного командования, контроля и коммуникаций (NC3). Теперь механизм, который президент США будет использовать для координации реакции ядерных сил на потенциальные угрозы, замкнут на главе объединённого стратегического командования (СТРАТКОМ) — сейчас этот пост занимает генерал Джон Хайтен. Изменение произошло из-за опасений, что NC3, включающая спутники, радары, стационарные и мобильные командные посты, не имеет чёткой последовательности в рамках нынешней структуры.
Система ядерного командования, контроля и коммуникаций — малоизвестный широкой публике аспект развития стратегических ядерных сил (СЯС). Но во многом с ним связан нашумевший тезис «Обзора ядерной политики США» 2018 года, подготовленный администрацией Трампа, о возможности применения ядерного оружия в ответ на неядерную атаку или кибератаку на систему NC3. «Кулуарно можно кого угодно и как угодно успокаивать, но мы читали то, что там написано. А написано так, что оно может быть пущено в ответ на обычное вооружение или даже на киберугрозу», — выражал озабоченность по этому поводу президент России Владимир Путин в ходе послания Федеральному собранию в марте.
Реакция вполне объяснима: одно дело — осторожные политические заявления преимущественно для внутренней аудитории — сам Владимир Путин в фильме «Крым. Путь на родину» заявлял о готовности привести в боевую готовность ядерные силы из-за ситуации с полуостровом, и совсем другое — формулировки в доктринальных документах. В частности, в «Обзоре» прямо указывается, что «ядерные или неядерные стратегические атаки России теперь могут включать нападения на NC3 США».
Объединённое стратегическое командование со штабом на авиабазе Оффут (штат Небраска) было сформировано в июне 1992 года взамен стратегического командования ВВС, существовавшего с 1946-го. С тех пор структура ОСК постоянно трансформируется для централизации управления стратегическими наступательными силами (СНС), средствами слежения и предупреждения о ракетном ударе. Киберкомандование в качестве компонента СТРАТКОМ приступило к выполнению задач в октябре 2010 года. Стратегическое командование, вероятно, никогда не имело такого высокого статуса, как сегодня, отмечает Breaking Defense. Модернизация МБР, атомных подводных лодок и бомбардировщиков — главный приоритет американских военных с учётом цикла обновления стратегических ядерных сил, которые в России и США не совпадают.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Несмотря на возросшие требования к киберзащите, в NC3 сейчас ещё не изжиты инструменты времён холодной войны, поэтому американские военные в публичном пространстве уделяют повышенное внимание реформе системы. Например, офис ИТ-директора Пентагона в ближайшее время выпустит три отдельные стратегии по «поддержке» Национальной стратегии обороны, кибербезопасности и искусственного интеллекта — там подчёркивают, что система NC3 «фундаментальна» для электронных сетей.
Озвученная Пентагоном и СТРАТКОМом задача по реформированию единой структуры управления системой ядерного командования, её унификации и систематизации актуальна и назрела не только в США, но и в России, отмечает News.ru бывший руководитель Информационно-аналитического центра Минобороны России, заместитель директора Института США и Канады РАН, генерал-майор в отставке Павел Золотарёв. «Исторически СЯС рассредоточены по родам и видам войск, каждый из которых развивается самостоятельно, и в каждом из которых есть собственная система управления. Давно назрела задача создания единой унифицированной современной системы», — уверен Золотарёв.
Назначение ответственным за работу системы ядерного командования СТРАТКОМ — нюансы построения системы боевого управления, но не изменение принципов её работы, отмечает эксперт. «Решение на применение ядерного оружия в Соединённых Штатах с 1940-х годов принимает только один человек — президент. США, как и все ядерные державы, имеют системы управления, исключающие несанкционированный доступ и позволяющие гарантированно обеспечить выполнение приказа президента. Ни в одном государстве никто от этого принципа отходить не собирается».
Угроза кибератаки на систему ядерного командования реальна, однако здесь речь идёт о системе ядерного командования, работающей в мирное время, замечает эксперт. «Россия и США имеют резервную систему командования, предназначенную для работы в военное время. Её отличает повышенная степень защиты каналов связи и практически полная автономность». «Повседневная» система командования, имеющая выходы на общегражданские каналы связи, в перспективе уязвима для взлома. Резервную, предназначенную для войны, взломать практически невозможно.
Механизмы защиты системы ядерного управления от кибератак совершенствуются и в России, и в США, добавляет Золотарёв: «Россия создавала свою систему, аналогичную американской системе ядерного командования, исключительно на собственной элементной базе, что закладывает определённое технологическое отставание. Пусть она и не такая передовая, как в США, но полностью автономная и надёжная».