20 марта во всём мире отметят День детского театра. О том, каким стало сегодня детство, как пробиться к душам современных детей и какова миссия детского театра в наши дни, в преддверии праздника корреспондент News.ru поговорил с художественным руководителем Детского музыкального театра юного актёра — одного из старейших и любимых зрителем детских театров в России — Александром Фёдоровым.
— Александр Львович, вы посвятили детскому театру всю жизнь. 30 лет — Театру юного актёра. Кого, как не вас, спрашивать о том, как изменился детский театр за это время и какой он сегодня?
— Наверное, главная перемена в том, что сегодня стало трудно рассказывать детям сказки. Лучше всего иллюстрирует этот факт репертуар детских театров. Посмотрите на него. Я много езжу, смотрю фестивальные спектакли, на многих фестивалях возглавляю жюри. И если мы говорим о серьёзных студиях (а не кружках типа «Колобок»), детских студиях, которые хотят пробиться, я часто вижу отрицание, жёсткость, а порой — жестокость в спектаклях. Наркотики, подъезд, улица, насилие, школа, бьём, пьём, курим. Либо какие-то современные истории — про брошенных подростков, про одиноких девчонок, либо «Повелитель мух» Голдинга. А почему так? Потому что гораздо легче рассказать страшное. Гораздо легче рассказать и гораздо легче сыграть. Намного сложнее рассказать и сыграть сказку. Особенно — нынешним детям, с учётом того, какими они стали. Это, поверьте, сегодня действительно сложно.
— А какими они стали, современные дети?
— Самое главное — их сейчас стало трудно удивить. Вот это самая большая беда — они разучились удивляться. А потому что всё есть. Особенно в Москве. Я часто бываю в регионах, и там другая история. Там ещё сохранился удивлённый взгляд. Но здесь — нет. Для примера расскажу историю об одной поездке в 1990-е годы в Швейцарию. Мы ведь с нашим театром стали ездить сразу, как только открылись границы. И вот — Швейцария. О боже! Какая это была реакция детей! Новая страна! Новая культура! Магазины! Водопад! И была у меня в труппе одна маленькая девочка — Юля Зыкова. Сейчас она уже взрослая, солистка Римской оперы, но тогда ей было 11 лет. И вот в Цюрихе я увидел, что она стоит возле фруктового киоска. Подхожу:
— Юля, что такое?
А она показывает мне на ананас и спрашивает:
— Это что — ананас?
— Да, — говорю, — ананас.
— И он что — ЖИВОЙ?!
В этот момент в наш разговор вмешалась продавщица: неужели девочка впервые видит ананас? Не может быть! Одним словом, ананас она этот нам подарила. И что вы думаете? Через какое-то время девчонки ко мне пришли жаловаться. Я пошёл к ним в комнату, а там... Запах — просто кошмар! Оказалось, она хранила этот ананас под кроватью!
— Юля, — говорю. — Птичка моя! Да ведь он у тебя уже испортился! Давай выбросим его, купим другой!
А она:
— Нет! Я домой его отвезу!
Вот так они удивлялись всему, понимаете? А сейчас, знаете, что для них поездка? Вот теперь слушайте внимательно. Для них поездка — это возможность быть вместе. Вместе! Это результат невероятного дефицита общения, который есть сейчас у детей. И я прекрасно понимаю: то, что они приходят в театр — на 50% это общение, тусовка. И это не школа, где другие обязательные законы. Они сюда идут по любви. На гастролях заходишь в один номер — пусто, в другой — пусто. А зайдёшь в третий — там все сидят. Играют на гитаре, читают стихи в полумраке. Настоящее человеческое общение. Это то, чего очень не хватает детям сегодня.
— В сказки дети перестали верить, насилие калечит души. Тогда скажите, какие герои им нужны сегодня?
— Ответ на этот вопрос — репертуар нашего театра. Это романтики! Оливер Твист, спектакль про которого очень долго был хитом. Потом его место занял Том Сойер. Сейчас всех победила девчонка — Пеппи Длинныйчулок. Это современный мюзикл, который востребован и популярен у зрителей, лучший детский мюзикл 2017 года. Недавно спектакль получил премию города Москвы в области литературы и искусства. Почему эти персонажи? Потому что они — фантазёры, они — сама доброта, сама фантазия, само детство. И девочка, и мальчик тоже должны жить в детстве, как можно дольше. Не надо их оттуда вырывать! Не надо делать их старше, чем они есть. А чтобы продолжалось детство, важно, чтобы романтика в жизни детей задерживалась подольше. Романтичный взгляд — на любовь, на противоположный пол, на страну, на природу, на жизнь. Поэтому в наш репертуар мы берём такие истории, где главные действующие лица — романтики. И вы знаете, потом многие из моих повзрослевших ребят, уже взрослые, приходят и говорят: «Александр Львович, как вы были правы. Нам это очень помогает в жизни».
— Как считаете, почему раннее взросление происходит сегодня с нашими детьми?
— Потому что это выбор взрослых. А взрослые выбирают это, потому что так легче. Страдать на сцене — легко. Тьму сыграть легко — она ближе к нам всегда. Гораздо сложнее сыграть с улыбкой, сыграть свет. Детей по-настоящему воспитывать вообще сложно. Гораздо легче дать им что-то уже готовое, придуманное взрослыми — взрослый материал, взрослые истории. Понимаете? Мне всегда говорят: «Саша, а почему ты не ставишь, например, „Ромео и Джульетту“? Вот это же классно показать! И это — про детей!» Но я не ставлю просто потому, что понимаю, что этого делать нельзя. Потому что Ромео убивает двух человек, Тибальд убивает Меркуцио, а Джульетта убивает себя. И это — плохо. А главное — это написано не для детей. Не для детей, а для взрослых. Чтобы взрослые посмотрели, откуда ненависть, которая в нас сидит. Я уж не говорю о том, что 14-летней девочке в роли Джульетты придётся примерить это на себя. Самоубийство! И заставить её в это поверить придётся мне. Её — у которой ещё нет внутренней защиты. Это я, если обидели, могу выпить сто грамм и пожаловаться жене или друзьям. А она? К кому пойдёт она, у которой родители работают, в школе — всё бегом? И вот скажите, зачем нам всё это? Этого в нашей жизни и так чрезмерно — и именно потому, что они уходят во взрослые переживания. Поэтому они и пускаются во все тяжкие. Посмотрите новости! Наша театральная задача — в другом. Создать им эмоциональный щит, который и позволит детям принимать многие вещи нормально, стойко, свободно.
— А ведь раньше этого было так много... Прекрасные детские фильмы, книжки, мультики, песни — до сих пор их поём. Куда уехал наш «голубой вагон»? Куда убежали наши «чебурашки»?
— А вот в том и проблема, что всё это сегодня — неформат. Неформат — нормальное детское искусство. Приведу пример. Как-то я выступал на одной популярной радиоволне. У нас есть спектакль «Сон о дожде», в котором 18 русских песен. Акапельные, с музыкальным сопровождением — разные. И я уговорил их послушать. Очень понравилось. «Так давайте, — говорю, — поставим в эфир». Они отказались — потому что это «неформатное искусство». То есть — не приносит денег. А что их приносит? Включите телевизор. И увидите, что там девочка семи лет поёт песню «Жизнь без любимого». Нет, это очень хорошая песня, я очень её люблю. Но девочка-то в этом возрасте того, о чём поёт, вообще не понимает! Зато — есть конфликт. Какая девочка! Как она понимает любовь-морковь! И вот это всё страшно — вот эти запредельные высоты для детей. Именно потому, что в этот момент детей затаскивают во взрослую жизнь, во взрослый бизнес. И в этот момент у них забирают детство. Взрослые, которые сами-то продолжают играть, но играют они — детьми. Кидая их во взрослую жизнь, во взрослую драматургию, во взрослую музыку, даже во взрослую политику — во всё. Так что хочется сказать: да отстаньте вы от них! И я считаю, что если кто и может разорвать этот порочный круг, то это именно настоящий, хороший, качественный детский театр.
— А тогда давайте поговорим о том, как этот порочный круг разорвать. Ваш театр уникален ещё и тем, что на его сцене играют дети. То есть вы ещё и педагог. И даже новое здание театра, что символично, строится на улице Макаренко. Поделитесь секретом, как сегодня взрослым искать общий язык с детьми?
— Только один совет. Нужно очень переживать за них. За то, что происходит. На репетиции, в жизни — везде. И ещё — нужно стараться быть искренним. Вот тут детям равных нет. Они каким-то животным чувством просекают всё. Им нельзя наврать, обмануть невозможно. Как только обманешь, сфальшивишь — всё, это стенка. Они чувствуют. Как-то один ваш коллега-журналист побывал у нас на репетиции и поразился: «Да он на вас кричит!» — это обо мне. А они ему ответили, представьте: «Да он на себя кричит». И это потрясающая правда. Я кричу, нервничаю, психую, расстраиваюсь, плачу, смеюсь. Но — искренне. И они это понимают. Так что если хотите подружиться с детьми, понять их, надо настроиться именно на такую искренность. И если ты вдруг искренне попросишь совета, они тебе помогут и никогда не плюнут в спину. Главное — быть с ними на одном уровне. Не надо запанибрата, это другая история. Они всегда должны знать дистанцию, и они её знают. Худрук, режиссёр, педагог — они эту дистанцию понимают прекрасно. Но когда идёт репетиция, мы абсолютные коллеги. Так что если мы хотим вернуть наших детей, подружиться с ними, вернуть им детство — только романтизм и искренность нам в помощь — главные составляющие успеха.