Владимир Мединский не профессиональный дипломат, но политик очень уже опытный. Известный пиарщик, что ещё раскручивал империю МММ, авторитетный сказитель на исторические темы, разоблачивший западные наветы о русской лени и пьянстве. А потому было удивительно наблюдать сразу после завершения переговоров в Стамбуле, как обычно уверенный в себе деятель запинался и бледнел, излагая первые итоги очного диалога с посланцами Зеленского.
Как историк Мединский понимал, что в стране, где почти 80% поддерживают силовую операцию на Украине и где сам факт таких переговоров не слишком популярен, он рискует прослыть капитулянтом, оказавшись в одной исторической «корзине» с Львом Троцким, который, впрочем, так и не решился подписать Брестский мир, и генералом Александром Лебедем, которому до самой его гибели постоянно напоминали о Хасавюртовском договоре.
Заявления же Мединского о конструктивном содержании очередного раунда переговоров и некоторых прорывах с ходу вызвали дискуссию уже внутри российского истеблишмента. Причём сначала Владимиру Ростиславовичу коллеги попеняли, что ему не следовало бы играть роль украинского пресс-секретаря, а лично прибывший в Мариуполь Рамзан Кадыров призвал брать Киев, не тратя времени на бесплодные обсуждения. И тут же получил завуалированный ответ от Дмитрия Пескова о том, что «Сталинградов в календаре не числится».
По сути, факт некоторых «прорывов» на переговорах из числа первых лиц признал только Сергей Лавров вдали от российских берегов. Но его заявление было явно нацелено на иностранную аудиторию. В результате так и не состоялась обещанная пресс-коференция Мединского, на которой было бы не избежать острых вопросов на фоне очередного обстрела Донецка и бравурных заявлений Арахамии и самого Зеленского о том, что, мол, ни пяди родной земли не отдадим. Заодно Зеленский, гастролирующий онлайн по европейским парламентам, попросил высотные системы ПВО и газ уже у Норвегии.
Конечно, никто не будет выходить из начатых переговоров, которые уже превратились в медийное событие. Из вариантов достигнутого конструктива можно, понятно, выделить абстрактное согласие Украины на нейтральный статус и отказ от владения ядерным оружием. Правда, в НАТО Украину и так не собирались принимать, да и ОМС у страны не было. Так что Киев согласился отказаться от того, чего у него и так не было. Вот только нейтральный статус — это не декларация о доброй воле, а сложный механизм согласования численности армии нейтралов, характера и количества её вооружений, официальный отказ от размещения иностранных баз, от участия в международных военных манёврах, варианты международного контроля за соблюдением принятых обязательств. Без такой подробной росписи нейтральный статус — химера.
А если вспомнить украинские требования того, что договор о международных гарантиях должен быть ратифицирован парламентами стран-гарантов, а сам нейтральный статус вынесен на общенациональный референдум после вывода российских войск, то перспективы и таких прорывов выглядят довольно туманными. А конструктивное предложение 15 лет, не прибегая к силе, только дипломатически обсуждать судьбу Крыма, который уже по Конституции часть России, можно и не комментировать.
Понятно, что в России ждут выступления по такому поводу главы государства, который уже неоднократно подчёркивал, что наша страна не откажется от требования денацификации Украины, без чего бандеровщина вновь даст ядовитые всходы.
Впрочем, как подметил бывший редактор закрытой либеральной радиостанции, мы живём в учебнике истории. И этот учебник сейчас реально пишется.