Как известно, крайности сходятся и противоположности сближаются. Так и в нынешнем конфликте, похоже, обе стороны столкнулись с похожими проблемами. Началось все у украинской стороны: последние месяц-полтора по нарастающей в интернет попадают видеообращения с фронта различных частей территориальной обороны ВСУ. Все они строятся по примерно одинаковому шаблону. Бойцы жалуются на то, что их обманули: обещали, что они будут защищать свои родные области, например Винницкую или Львовскую, а вместо этого их кидают за сотни километров от родного дома на передовую, в самое пекло. Но и попав на фронт, украинские солдаты из теробороны обнаруживают, что их вооружают кое-как, с одними автоматами бросают против танков, при этом они и стрелять-то многие не умеют, поскольку не проходят нужной подготовки. В случае наступления россиян начальство бежит, а их оставляют на произвол судьбы.
Короче говоря, «мы не хотим быть пушечным мясом», заявляют бойцы батальона Черкасской теробороны (это из последнего), которые отказались воевать и сбежали с передовой, где ими хотели заткнуть дыры.
Как-то не планировали из Черкасс отправляться в Донбасс, — говорят они, — у нас уже есть убитые и раненые, воевать нам нечем, только пистолеты и автоматы.
При этом люди просят не считать их дезертирами, поскольку они «согласны принести пользу родине, но где-нибудь подальше от фронта».
Оговорка не лишняя — военные из 71-й егерской бригады ВСУ, 101-й бригады и 115-й бригады теробороны, выступившие с подобными обращениями, оказались в СИЗО за дезертирство.
Таких отчаянных обращений уже десятки. К ним следует добавить массовые акции жен и родных бойцов ВСУ, проводимые у военкоматов и местных администраций, которые жалуются, что их плохо вооруженных близких незаконно и без подготовки отправляют на верную смерть.
В гораздо меньшем масштабе и значительно позже схожие тенденции проявились в ЛНР и ДНР. В одной республике выступали жены призванных на службу, возмущаясь отправкой мужей за пределы республики, в другой — обращения записали служащие по мобилизации, в отношении которых власти, по их словам, не выполнили обещаний.
И в ВСУ, и в ополчении Донбасса протестуют именно призывники, те, кто не по своей воле пошел на фронт воевать. И это является очевидной проблемой.
В XXI веке стало уже привычным, что воюют именно профессионалы, те, кто получают за это деньги. Призывные армии уходят в прошлое, и уж точно призывники не отправляются на войну. В России к этому пришли после обеих чеченских кампаний, на Украине после 2016 года в Донбассе служили исключительно контрактники. В то время это сыграло важную роль в стабилизации послемайданного режима: исчез страх отправки на фронт, а те незначительные потери, которые несли контрактники, считались приемлемыми и были их личным выбором. Как писал политолог Алексей Попов, «это ключевая причина, по которой формат боевых действий можно считать приемлемым или по крайней мере не слишком обременительным для украинского общества».
Но он же добавлял: «Разумеется, преимущества войны испарились бы в случае полномасштабного конфликта, но Киев уверен, что до него дело не дойдет». Увы, официальный Киев ошибся (статья была опубликована в 2018 году), и дело дошло-таки до военного столкновения, и «преимущества» вялотекущей конфронтации (речь шла о ней) сошли на нет, что и стало понятно со всей остротой в эти дни.
На тероборону легла едва ли не основная нагрузка — фронт расширился многократно, а накал боев резко усилился. Потребовались десятки тысяч новых солдат, профессионалов-контрактников. Разумеется, на все участки не хватало и хватить не могло. Это и стало слабым местом ВСУ — люди были морально, психологически, профессионально неподготовлены к тому, что надлежит отправляться навстречу возможной смерти.
Призывников набирали с бору по сосенке, уже стала притчей раздача повесток в магазинах, торговых центрах. Сегодня в российском плену накопилось довольно много тероборонцев, и можно делать предварительные выводы об их состоянии, довольно удручающие. Это в основном люди среднего возраста и даже совсем пожилые, по крайней мере на вид. У многих явные проблемы со здоровьем. Почти у все них семьи, которые остаются без кормильцев и опоры. Понятно, что настрой воевать у них нулевой, отсюда и все вышеотмеченные выступления как самих тероборонцев, так и их жен.
Неудивительно, что в подобной ситуации всплыло предложение депутата Верховной рады Марьяны Безуглой разрешить офицерам в боевой обстановке убивать солдат, которые не выполняют их приказы или самовольно покидают боевые позиции. Возможно, вброс такого провокационного законопроекта имел целью оказать психологическое давление на призывников.
Тем не менее проблема никуда не уходит. Военная операция на Украине уникальна тем, что это первый военный конфликт после Второй мировой войны между двумя европейскими армиями на самой широкой основе и с задействованием флота. Мир не знал ничего подобного после 1945 года. Ни Корейская война, ни ирано-иракская не идут ни в какое сравнение, ибо представляли собой схватки, где обе стороны или по крайней мере одна из них относились к отсталым странам. Поэтому к нынешнему конфликту приковано внимание военных всего мира. Они внимательно изучают те или иные открывающиеся аспекты современных военных действий.
И одним из них является необходимость привлекать в широких масштабах мобилизованных, вопреки представлениям о том, что эпоха массовых призывных армий ушла в прошлое. Оказывается, не ушла. Когда боевые действия ведутся на широком фронте, требуется большое число людей в форме. Зеленский даже назвал количество — 700 тысяч со стороны Украины. И найти столько желающих сложить свою голову за деньги затруднительно.
Однако мобилизованные создают проблем едва ли не больше, чем помогают решить. У них низкая мотивация, своими протестными выступлениями призывники плохо влияют на общественные настроения, подрывая уверенность в победе, на них нельзя положиться на фронте.
В этом и заключается причина, по которой РФ не проводит всеобщую мобилизацию, на чем настаивает Стрелков и иже с ним. Власть прекрасно понимает, что это путь в никуда. Большая толпа людей в форме, вырванных из мирной жизни, на фронте не поможет. Поэтому, кстати, Госдума и приняла сейчас закон об отмене возрастной планки для контрактной военной службы, раньше она составляла 40 лет для граждан, и 30 лет для иностранцев. Это сужало количество потенциальных контрактников.
Думается, с каждым днем операции именно морально-психологическое состояние мобилизованных в ВСУ будет становиться основной проблемой для властей в Киеве. Одно дело с дивана строчить в интернете посты в поддержку Украины, другое — оказаться в грязном окопе под ударами противника. Боевой настрой исчезает сразу же, у многих еще до прибытия на фронт. Где ВСУ будут искать высокомотивированных солдат — непонятно. Возможно, отсюда и реверансы полякам с предложением наделить их всеми правами украинских граждан, и массовое привлечение иностранных добровольцев и наемников. Проблему приходится решать срочно.