Западные санкции усиливаются, в том числе ограничивая параллельный импорт, а также экспорт товаров из России. В результате бюджет недополучает доходы, а цены на товары и услуги в нашей стране растут. Справятся ли с этими вызовами российские чиновники и чего ждать обычным людям в ближайшие годы, первый министр экономики России Андрей Нечаев рассказал в интервью NEWS.ru.
«Где России брать деньги?»
— Дефицит бюджета в этом году многих напугал. По итогам 2023-го он запланирован почти на 3 трлн руб. Больше в последние годы было только в прошлом году (3,3 трлн руб.) и в пандемийном 2020-м (4,1 трлн руб.) Но по факту уже за январь — апрель дефицит бюджета составил 3,4 трлн руб. Откуда власти теперь будут брать деньги на зарплаты, пенсии и соцвыплаты?
— Главная проблема даже не в размере дефицита, хотя и он становится опасным, а в его покрытии. Сейчас отчасти дефицит покрывается за счет печатного станка: банки перечисляют государству деньги, покупая облигации федерального займа. Потом тут же закладывают эти облигации в Центральном банке, получают от ЦБ под них новые, «напечатанные» деньги и опять покупают на них облигации. И так по кругу напечатанные деньги поступают в бюджет. Но это раскручивает инфляцию и не снимает проблему.
Где тогда брать деньги? Западный рынок капитала закрыт, западные инвесторы в наш госдолг вкладываться больше не будут. Значит, остаются россияне и российский бизнес, которые будут, как и банки, покупать гособлигации. Но когда власти предлагают населению облигации с доходностью от 10% годовых, то создают конкуренцию бизнесу, и он часто вынужден отказываться от размещения своих облигаций и акций или платить еще более высокие проценты по ним. Результат — бизнес получает меньше денег для инвестиций, что увеличивает нагрузку на госинвестиции и в итоге на бюджет. Это тоже порочный круг.
Еще есть кубышка — Фонд национального благосостояния. Он частично заморожен в западных банках. Еще часть вложена в российские акции и долгоиграющие инфраструктурные проекты. Остается около 6–7 трлн руб. в «ликвидной форме». Но сейчас многие прогнозы говорят, что дефицит по итогу года будет не меньше 5 трлн руб., и тогда этих денег хватит на год. А некоторые аналитики говорят и о 7–10 трлн руб.
При этом расходы государства на боевые действия, восстановление и освоение новых территорий будут только расти. И вопрос, какие расходы в таком случае пойдут под нож, пока открыт.
— Вы недавно заявили: «Не то плохо, что мы в жопе, а что мы решили в ней обустраиваться». Есть ли тут претензии именно к нынешним министрам экономики, финансов, промышленности и торговли, к главе Центробанка?
— Ну, вы же понимаете — не они принимают ключевые решения. Они делают в этой ситуации то, что могут. И делают это сравнительно неплохо. Да и адаптационные возможности остатков рыночной экономики в России оказались достаточно высокими. В итоге экономика страны упала на 2,1%, а не на 8–10%, как нам предрекали. Впрочем, это все равно падение. А сейчас во всем мире идет постпандемийный восстановительный рост: где-то на 2%, а в Китае и Индии — на 5–6%.
И главная задача экономического блока правительства РФ — лечь на амбразуру и убедить руководство страны, что не надо переходить на мобилизационную экономику советского типа и разрушать остатки рыночной экономики. Если же будет взят курс на мобилизационную экономику, останется вспомнить только крах СССР в условиях гонки вооружений.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для экономики страны сегодня, чтобы ее поддержать?
— Нужно увеличить поддержку малого бизнеса. Дать ему больше налоговых послаблений, льготных кредитов и меньше мучить проверками и регистрационными процедурами. Деньги на это можно получить, сократив расходы на боевые действия.
«Курс доллара выше 100 рублей даст мощный импульс инфляции»
— Интересен в этой ситуации ваш прогноз по курсам валют. К примеру, в марте аналитики «Ингосстрах-Инвестиций» спрогнозировали, что к 2024 году доллар поднимется выше 120 руб., а после — выше 140 руб., а в 2025 году — выше 200 руб. Вы же, напротив, говорили, что даже 100 руб. за доллар мы в этом году не увидим. Почему?
— Если допустить курс доллара выше 100 руб., это даст мощный импульс инфляции, которую все равно потом придется компенсировать из бюджета (повышая пенсии и зарплаты из-за роста цен в магазинах. — NEWS.ru). Во-вторых, уходящий из России иностранный бизнес пытается продать здесь свои активы и рубли, чтобы купить и вывезти иностранную валюту. Да, это повышает спрос на нее на рынке и, следовательно, ее курс. Но сейчас действуют очень серьезные ограничения на вывоз капитала, которые не дают этого сделать. В очереди в правительственную комиссию стоят уже несколько тысяч иностранных компаний, пытающихся продать активы и вывести деньги.
Ограничения на импорт в Россию снижают также спрос на иностранную валюту у нашего бизнеса. А спрос на рубли власти поддерживают в том числе требованием платить за российский газ в рублях.
Все это вместе дает мне основания полагать, что едва ли доллар превысит 100 руб., по крайней мере в этом году. Хотя, как вы помните, сразу после начала событий на Украине он взлетел гораздо выше. Эксперты посчитали, что скорее доллар будет 150, чем 50. Что же будет дальше, зависит от того, сколько еще продлится украинский конфликт, что будет с бюджетом, какие санкции против России введут и ограничат ли нам параллельный импорт.
— А можно ли задушить параллельный импорт? Кажется, полностью это сделать нельзя, но Казахстан, опасаясь вторичных санкций, его уже ограничил. И российские логисты теперь усложняют из-за этого доставку, а цены на товары растут.
— Смотря о каких товарах идет речь. Условно, тайваньские чипы для компьютеров и смартфонов еще можно, как «челночницы» на рубеже 1980–1990-х, привозить в Россию в клетчатых клеенчатых сумках. А вот Boeing или даже его двигатель в сумке уже не привезешь.
С авиацией наиболее понятный пример. Насколько я знаю, у нас подавляющая часть парка дальнемагистральных самолетов — импортная, из так называемых недружественных стран. Результат — сначала «Победа» сократила свой флот на 40% из-за запрета на поставки в Россию запчастей, а сейчас об этом же говорят и другие авиакомпании. Вот недавно в СМИ была информация о том, что в «Аэрофлоте» дана команда о мелких неисправностях даже не докладывать, просто потому, что все равно нет нужных запчастей (в компании это отрицают. — NEWS.ru).
Есть проблемы и с лекарствами — их делают из импортных субстанций. Часть из них идет из Индии, другая — из западных стран. И медики говорят, что некоторые лекарства уже исчезли.
В РФ импортируют более 80% разных станков — например, по обработке дерева, по обработке камня, по обработке резины, ну и так далее. Уже не говорю об автомобилестроении, где в какой-то момент просто наступил крах. Там падение продаж составило 58% за год. И после того как мы долго налаживали сборку западных и корейских моделей, теперь мы начинаем все с нуля с китайскими.
«Инфляция в семьях в полтора раза выше, чем у Росстата»
— Давайте теперь поговорим о ценах в магазинах. По прогнозам Центробанка, по итогам года инфляция составит 4,5–6,5%. Можно ли верить такому прогнозу?
— Эти оценки базируются на методике Росстата. А Центральный банк, помимо этого, уже много лет заказывает очень интересное исследование об оценке инфляции самим населением. Потому что в каждой семье инфляция своя, это зависит от ее конкретной потребительской корзины. И вот она всегда была примерно в полтора раза выше, чем у Росстата, а в прошлом году — даже вдвое. Поэтому если вы спросите любую домохозяйку, правда ли, что у нас цены растут на 5% в год, то можете и в глаз получить. (Смеется.)
— Так же, по-вашему, стоит относиться и к данным Росстата о падении реальных располагаемых доходов россиян лишь на 1% в этом году?
— Верно. По факту же у людей сейчас идет адаптация к снижению уровня жизни. Но если этот тренд будет преобладать в дальнейшем, можно столкнуться с серьезными социальными катаклизмами.
— Какими, например?
— С тем, что принято называть маршем пустых кастрюль. С протестными акциями, но не а-ля 2011–2012 годы, когда сотни тысяч людей выходили «за честные выборы», а по экономическим причинам.
«Будет такое барахтанье в болоте»
— Тут, конечно, опять встает вопрос о том, как пополнить бюджет. Смогут ли когда-нибудь покупатели наших товаров и услуг в Азии и на Ближнем Востоке заменить западные страны по прибыли? Или мы и дальше будем предоставлять им скидки под 30% на наши нефть и золото?
— Если мы попробуем торговать с той же Индией по цене, близкой к мировой, то у них исчезнет материальный стимул. И, вероятно, после этого наше место в торговле с Индией вновь займут ее традиционные партнеры — Саудовская Аравия, Кувейт и другие страны.
— То есть пока идет спецоперация, у нас нет иного выхода, кроме как торговать со скидками?
— Ну, какое-то время наши ресурсы из-за этого даже дорожали: западные страны скупали их впрок. Но это уже в прошлом. Цена на тот же газ в Европе упала почти в 10 раз с пиковых значений прошлого года. А еще большинство европейских стран отказались от нашего газа. И сейчас его экспорт находится на рекордных минимумах.
— Каким вы видите результат действия западных санкций в ближайшие год-три-пять, если они останутся такими же, как сейчас?
— Ну, будет такое барахтанье в болоте. Будем, как и сейчас, радоваться, что падение экономики составило 2%, а не 10%, как предсказывали. Или Росстат покажет, напротив, рост экономики на 1%, когда другие страны показывают рост до 5%. То есть будем отставать, отставать и еще раз отставать. И задача догнать Португалию по уровню производства товаров и услуг (Владимир Путин ставил ее в 1999 году. — NEWS.ru) уже даже не ставится.
«Мы решили идти на выборы, потому что на штурм Кремля идти не готовы»
— И последний — политический вопрос. Вы возглавляете демократическую партию «Гражданская инициатива» и вместе с проектом «Штаб кандидатов» готовитесь выдвигать оппозиционных политиков на муниципальных и региональных выборах в этом году. Какие посты и в каких регионах вы хотели бы получить?
— Для начала — ремарка. Мы, безусловно, оппозиционная партия, но относим себя к конструктивной оппозиции. И мы решили идти на выборы, какими бы сложными они ни были, потому что на штурм Кремля идти не готовы. Нам кажется, что Россия в прошлом веке исчерпала свой лимит революций, и я уже в составе правительства один раз получил на руки полностью разваленную экономику. Не хотелось бы это повторять.
Скоро мы определимся, в каких выборах будем участвовать. В целом же мы хотим избраться в несколько муниципальных и региональных советов депутатов. Например, серьезно рассматриваем Калмыкию и Ненецкий автономный округ. В последнем будет очень интересный эксперимент, потому что это крошечный округ и для участия партии в выборах нужно собрать меньше 200 подписей. При этом на прошлых и позапрошлых выборах там в заксобрание избирались сразу пять-шесть партий.
В первую очередь мы планируем решать экономические и социальные проблемы конкретных территорий. Но будут и совсем локальные вопросы — к примеру, остановка объединения НАО с Архангельской областью, что обсуждается уже несколько лет и вызывает протест населения НАО.
Читайте также:
Импорт компьютеров в Россию хотят сократить: что еще может исчезнуть
ЦБ ждет ускорения инфляции: какие продукты подорожают этим летом
Курс валют в июне 2023 года: сколько будут стоить рубль, доллар, евро, юань