Федеральный профсоюз авиационных диспетчеров России направил письмо президенту Владимиру Путину и премьер-министру Михаилу Мишустину, в котором сообщил о возможном сокращении 800 сотрудников госкорпорации «Организация воздушного движения», подведомственной Росавиации. По утверждению диспетчеров, из-за уменьшения числа полётов корпорация терпит убытки, которые всё сложнее компенсировать имеющимися финансовыми подушками, поэтому есть риск, что экономить будут на персонале. В интервью NEWS.ru глава профсоюза Сергей Королёв объяснил, что риск для безопасности перевозок заключается не столько в увольнениях, сколько в невозможности обучить новые кадры в срок, а также рассказал, что серьёзных проблем с полётами можно ждать уже летом 2022 года.
— Почему вы считаете, что ситуация сегодня угрожает безопасности полётов?
— Пока ещё не объявили, что диспетчеров сокращают, но такой риск имеется, поэтому мы и подняли шум и обращаемся во все инстанции. Однако если говорить о безопасности, то каждое увольнение диспетчера требует найма нового диспетчера. Можно уволить откуда угодно хоть половину сотрудников. Однако если в случае с водителями, бухгалтерами, теми, кто занимаются персоналом или другими более универсальными профессиями, достаточно легко нанять кого-то им на замену, то с авиадиспетчерами всё сложнее. Сначала нужно научиться этому, потом должна быть стажировка в течении полугода, а то и дольше, в интенсивных центрах управления воздушным движением. Потом есть ещё повышение квалификации и получение нового класса после сдачи экзаменов. Так вот каждый новый молодой специалист, желающий стать авиадиспетчером, должен быть отсканирован действующим диспетчером, которых уже сейчас не хватает. Диспетчеров не отправляют на повышение квалификации в таких количествах, как раньше, из-за проблем с финансированием, а без прохождения этого повышения не стать диспетчером-инструктором, который может сам стажировать. Даже сейчас, когда интенсивность полётов из-за коронавируса не так велика, как раньше, мы сталкиваемся с тем, что некому стажировать. Получается, что даже если сейчас у нас нет прямого сокращения штата диспетчеров, оно получается скрытым. Это создаёт угрозу безопасности полётов. Диспетчеров проверяют каждые полгода, и каждые полгода существует риск, что какой-то очередной диспетчер вынужден будет уйти по состоянию здоровья, а вместо него никто не придёт.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— То есть угроза заключается не в возможных увольнениях, а в том, что есть нехватка персонала, которая будет только усугубляться?
— Правильно. На самом деле, на мой взгляд, увольнять-то и так особо некого. Уже набрали диспетчеров так, как могли.
— Ситуация отличается по регионам?
— Отличается. Например, я знаю, что, скажем, в Ростове всё ещё не так плохо с инструкторами, а вот в Якутии, Восточной Сибири, Хабаровске и на всём Дальнем Востоке не могут набрать людей на четыре смены, а должно быть шесть. В Николаевске-на-Амуре некому работать, также в Чите, в Братске. В Калужском центре управления воздушным движением вместо шести руководителей полётов работают четыре. Им приходится сутками работать, а это ведь даже не Хабаровск, это четыре часа пути от Москвы.
— Когда вы ожидаете, что ситуация перерастёт из потенциально опасной в опасную?
— Думаю, что серьёзные проблемы с безопасностью полётов стоит ожидать уже летом, когда традиционно увеличивается интенсивность полётов. К тому же вероятно, что к этому периоду ситуация с пандемией улучшиться или хотя бы будут сняты все или почти все ограничения. Чтобы принять и подготовить новых диспетчеров, нужно от двух до пяти лет.
— Проблема в основном связана с финансированием?
— Да, особенно для регионов вроде Калуги или Ярославля. Там маленькая зарплата — и это существенный фактор. Однако в других местах, где зарплата хорошая, в какой-то момент просто перестали набирать молодой персонал на замену. Решили так сэкономить на фонде оплаты труда.
— Профсоюз получил реакцию на обращение к премьер-министру?
— Нет, никакой не было получено. Правительство, видимо, спустило всё Министерству транспорта, оттуда всё было спущено в департамент гражданской авиации. Там поручили Росавиации дать ответ. Нам пришла отписка из департамента, что вот, мол, получите ответ Росавиации. Там говорилось, что количество перевозов снизилось, доходы упали и увеличить финансирование нельзя и что-то изменить они тоже не могут. Ничего удивительного: Росавиация не принимает никаких решений, поэтому и ответ никакой. Это уровень как минимум министерства.
— В обращении вы упоминали нецелевое расходование средств.
— Да. Например, при строительстве третьей взлётно-посадочной полосы в Шереметьево — это была инвестиционная программа частных инвесторов. При этом правительство вкладывало из своих денег 8 млрд с условием возврата. Сейчас самое подходящее время для возврата, но этого никто не делает и делать не собирается. Также, например, аэропорт в Симферополе — это тоже объект в частной собственности, но госкорпорация «Организация воздушного движения» финансирует приобретение скорой помощи, пожарной машины, рамок на проход в терминал. Почему госпредприятие финансирует частников?
— Возможно, в случае с Симферополем дело в непростом юридическом статусе Крыма, из-за которого и приходится действовать через частников?
— Тем не менее деньги государственные, и если госкорпорация их тратит, их нужно возместить, чтобы потом они не оправдывались, что не хватает средств на необходимое число диспетчеров. Сейчас в бюджете профицит, так почему госпредприятие остаётся с дыркой от бублика и экономит на зарплате сотрудников? Если бы деньги не раздавали направо-налево, так бы не было. По всей России недавно устанавливали многофункциональные системы наблюдения. Это делалось в самый сложный момент для госкорпорации, при этом острой необходимости в них не было. В центре АУВД в Шереметьево установили новое оборудование для диспетчеров, и вдруг через два года потребовалась замена его на новое. Мы спрашивали зачем и так и не получили внятного ответа. А это ведь один-два миллиарда. Всё время увеличивается цена, и всё время всё делается не в интересах работника, даже не в интересах государства.