Новый раунд российско-украинских переговоров в Беловежской Пуще не мог не возрождать в памяти сговор трёх президентов, приведший к развалу Советского Союза. Именно тогда была заложена мина под нынешние отношения с Украиной, когда Борис Ельцин даже не поднял вопрос о возращении России Крыма. Причём, как признавал позже украинский лидер Леонид Кравчук, он со товарищи ради скорейшего достижения незалежности на такую уступку пошёл бы.
Исторические выводы напрашиваются сами собой: нельзя суетиться при защите своих национальных интересов, а принимаемые решения будут аукаться ещё долгие десятилетия.
Отличительная черта поведения посланцев Владимира Зеленского на этом этапе переговоров — это их показная неторопливость. Объясняется она не только длительными консультациями с вашингтонским обкомом. Каждое согласие на новую встречу украинские стратеги сопровождают призывами к введению против России всё новых пакетных санкций. И коллективный Запад каждый раз откликается эхом и чем-то дополнительно ущемить нас обещает. А потому создаётся впечатление, что из Киева добираются исключительно для того, чтобы проверить, произвели ли новые рестрикции впечатление на Москву и не собирается ли она прямо здесь капитулировать.
Неудивительно, что ту сторону, как выражаются в Киеве, не устраивает сам дискурс переговоров. По словам одного из участников такого диалога, украинских переговорщиков устроило бы обсуждение вывода российских войск, включая даже Крым, а перед ними, понимаешь, ставят куда более приземлённые вопросы, например, об открытии гуманитарных коридоров из Мариуполя, Харькова и Киева и о послевоенном устройстве Украины.
Понятно, что тон переговоров определяется на поле брани. И как только силы республиканских милиций и российского спецназа выйдут на административные границы Донецкой и Луганской областей, а самая сильная группировка нациков будет рассеяна или уничтожена, разговор пойдёт в абсолютно в иной тональности. Потому-то нынешняя достаточно гуманная тактика российских сил, избегающих по мере возможности городских боёв и разрушения логистики и инфраструктуры Мариуполя и Харькова, порождает у наших оппонентов надежду на выигрыш времени и более решительное вмешательство западных посредников. Невольно возникает дежурная ныне ассоциация с Третьим рейхом, граждан которого призывали верить то в некое чудо-оружие, способное повернуть ход войны, то в раскол между союзниками.
Картину дополняет сам Владимир Зеленский, засевший в замаскированном бункере, откуда он как бы готовится к встрече с Владимиром Путиным. Добавил красок и небезызвестный Джордж Сорос, некогда родившийся в Венгрии, который сравнил нынешние столкновения в окрестностях Киева с — не поверите — обороной Будапешта в 1944 году. Что называется, для справки: тогда столицу Венгрии штурмовала Красная армия, которая преодолевала отчаянное сопротивление немецких оккупационных войск и венгерских союзников нацистов — салашистов. Тут прямо оговорка по Фрейду, армию Зеленского мимоходом фактически сравнили с фашисткой.
Информация о достижении соглашений в охотничьем домике Беловежской Пущи о прекращении военных операций на время действия гуманитарных коридоров для выхода из городов гражданского населения внушала бы сдержанный оптимизм, если бы не прошлый опыт игнорирования нынешним украинским режимом любых прежних соглашений. Иными словами, огонь будет прекращён, а вот выпустят ли женщин и детей — большой вопрос.
А главное — непонятно, в какой степени центральная украинская, ныне фактически бункерная власть способна сейчас контролировать действия добробатов, писан ли им хоть какой-то закон.
А так переговоры остаются действующей линией связи, что само по себе не лишнее.