Карабахское урегулирование через год после 44-дневной войны осенью прошлого года, которое на этой неделе обсуждали в Кремле российский президент Владимир Путин и премьер-министр Армении Никол Пашинян, а также прокомментировал президент Азербайджана Ильхам Алиев в интервью итальянской газете Repubblica, проходит на фоне ещё одного интригующего сюжета.
Его появление стало неожиданностью для многих, учитывая, что он связан с государством, не принимавшим участия ни в прошлогодней войне, ни в достижении мирных договорённостей ноября прошлого года, ни в отправке в зону конфликта своих миротворцев, как это сделали Россия и Турция.
Речь об Иране — соседе Азербайджана и Турции, который на сегодняшний день, как это ни парадоксально, стал главным возмутителем спокойствия на Южном Кавказе, предпринимая один демонстративный жест за другим, чтобы сыграть на обострение в отношениях с Азербайджаном и вывести его из того послевоенного состояния, которое в психологии называют «зоной комфорта».
А именно из понимания достигнутой во второй карабахской войне победы, восстановления исторической справедливости, территориальной целостности страны и завершения нагорнокарабахского конфликта, после которого Южному Кавказу предстоит пройти непростой путь мирного восстановления.
События этой недели свидетельствуют о том, что прежняя ожесточённая риторика идет на убыль, хотя, как заметил на встрече с Владимиром Путиным Никол Пашинян, «в нашем регионе пока что нельзя говорить о полной стабилизации ситуации».
О том, что ситуация, пусть и не так быстро, но улучшается, говорил в своём интервью газете Repubblica Ильхам Алиев. «Уже около года как закончилась война и российские миротворцы разместились в Азербайджане, в Карабахском регионе. В течение этого времени, если не считать мелких инцидентов, ситуация стабильная, и в целом мы довольны», — заявил азербайджанский лидер. Ереван и Баку договариваются о новой встрече министров иностранных дел — ещё один позитивный знак для региона.
Кроме того, появились многочисленные сигналы о том, что новую попытку нормализации отношений готовы предпринять Армения и Турция. Хотя ещё год назад не только в Ереване, но и в Москве многие активно муссировали тему «турецкого заговора», некой якобы имевшей место переброски боевиков с Ближнего Востока в зону конфликта, к которому приложила руку Анкара.
На фоне обозначившегося тренда к примирению и поиску взаимоприемлемых развязок на Южном Кавказе всё большим диссонансом выглядят заявления и действия Ирана, демонстрирующего всё большую нетерпимость, всё большее раздражение, всё большее несогласие со всем происходящим.
Последним подтверждением этого стал состоявшийся на этой неделе визит в Ереван генерального прокурора Ирана Мохаммада Джафара Монтазери, который вновь заговорил «о необходимости оградить регион от международного терроризма, исключить присутствие террористических группировок в регионе».
«Иран не потерпит развёртывания терроризма в своём непосредственном соседстве», — заявил прокурор Монтазери, бросив ещё один камешек в огород Азербайджана, на территории которого, по версии Тегерана, находятся или будут находиться эти неназванные террористы, угрожающие Исламской Республике Иран.
Надо сказать, что до этого иранская сторона, словно войдя в раж, зачем-то увлечённо крушила здание двусторонних отношений с Азербайджаном, возводившееся не год и не два. Первой ласточкой этим летом стала история с иранскими фурами, которые внезапно рванули в Карабах, пытаясь попасть туда с территории Армении через Лачинский коридор любой ценой.
Ситуация продолжала накаляться на протяжении августа — сентября, а побывавший в Москве на прошлой неделе глава МИД Ирана Хосейн Амир Абдоллахиан счёл необходимым воспользоваться возможностью вновь вставить шпильку Баку.
«Шесть учений постоянно проводил Азербайджан с различными странами — это, конечно, провокационное действие, хотя это зависит от решений каждой из стран», — заявил глава МИД Ирана, по словам которого, такая активность «не рождает хороших эмоций в регионе». Говоря о проводимых Тегераном собственных масштабных учениях, иранский министр как ни в чём не бывало уверял Сергея Лаврова, что это «послание мира, стабильности и безопасности в регионе, а не иначе».
Попытки Ирана при каждом удобном случае сыграть на обострение в отношениях с Азербайджаном, на первый взгляд, выглядят нелогичными, учитывая, что Азербайджан и Иран помимо этнического фактора связывает многое. Ещё недавно два прикаспийских государства активно сотрудничали и в треугольнике Москва — Баку — Тегеран, и обсуждении путей реализации проекта Международного транспортного коридора «Север — Юг», который стали называть альтернативой Суэцкому каналу.
Напомним, что его ключевыми игрокам изначально считались Россия, Индия, Иран и Азербайджан. Пытаясь понять мотивы внезапной смены вех в политике Тегерана на Южном Кавказе, многие эксперты и СМИ сегодня прежде всего связывают её с теми радикальными переменами, которые произошли в регионе после второй карабахской войны.
Дескать, до прошлогодней войны Иран позиционировал себя ключевым игроком, посредником и каналом связи между Баку и Ереваном, и вот сегодня сложилась новая реальность, когда все главные решения по послевоенному устройству принимаются или будут приниматься без активного участия Ирана. Но ведь Тегеран с его амбициями одного из главных центров силы сразу в нескольких регионах не может смириться с тем, чтобы оказаться на геополитической подтанцовке у Анкары и Баку: где это видано, чтобы великий Иран оказался на вторых ролях! Однако очевидная неудовлетворенность итогами второй карабахской войны — всё же не единственная и не главная причина того, что в азербайджано-иранских отношениях появились элементы конфронтационной истерики.
Суть вопроса и вся соль в другом. Главная проблема — это то, что в сегодняшнем Тегеране называют «сионистским заговором» против Исламской Республики, в реализацию которого якобы активно вовлечён Азербайджан.
Тот факт, что Азербайджан тесно сотрудничает с региональным иранским оппонентом Ирана — Израилем, с которым, добавим, тесно сотрудничает и Россия, в Тегеране интерпретировали причудливым образом, дав волю собственной фантазии. Конспирологическая версия состоит в том, что с помощью Азербайджана Израиль пытается приблизиться к иранским границам через Азербайджан. Не случайно, проводя масштабные военные учения у границ с Азербайджаном, иранская сторона отмечала, что не допустит присутствия «третьих стран» и «иностранных интервентов» в Закавказском регионе, прежде всего имея в виду Израиль.
«Мы отвергаем эти обвинения и требуем доказательств. К сожалению, официальные лица Ирана начали выдвигать против нас необоснованные обвинения. Якобы Азербайджан привёл Израиль в эти регионы. Пусть откроют глаза и увидят. Где они видели здесь Израиль?! Есть доказательства? Нет. Если нет доказательств, каждый должен нести ответственность за то, что он говорит. Мы не можем позволить кому-либо сфабриковывать против нас клевету», — попытался привести иранских партнёров в чувство президент Азербайджана Ильхам Алиев.
Однако вовсе не факт, что его услышат в Тегеране. Возникает вопрос — почему? Ответ кроется в тех переменах, которые произошли в иранской внутренней политике после президентских выборов этого года, когда реформаторов во главе с президентом Хасаном Рухани сменила команда консерваторов.
Состав нового иранского кабинета, сформированного по итогам выборов 18 июня новым президентом Ибрахимом Раиси, стал по-своему уникальным. Впервые в истории Исламской Республики на ключевые посты пришли политики, находящиеся под санкциями США и сформировавшиеся в борьбе с «большим Сатаной» — Америкой, и «сионистским врагом» — Израилем.
К примеру, возглавивший Министерство внутренних дел Ахмад Вахиди — генерал Корпуса стражей Исламской революции, который был объявлен в розыск в США и ЕС по обвинению в терроризме после мегатеракта в Еврейском культурном центре Буэнос-Айреса. Теракт был совершён в далёком 1994 году, когда Ахмад Вахиди возглавлял формирования «Аль-Кудс».
Свои давние счёты с США и Израилем имеет новый глава президентской администрации Ирана Голям Хосейн Исмаили. Этот бывший официальный представитель Верховного суда Ирана в своё время прославился заявлением о том, что в отношении внешних врагов во главе с США в Тегеране было заведено более 360 дел, которые предполагают компенсацию ущерба в пользу народа Ирана на общую сумму в $130 млрд.
Не будем за неимением места и времени перечислять всех остальных иранских высоких официальных лиц. Однако внимательно изучив генезис новой генерации пришедших во власть иранских политиков, можно сказать, что все они — закалённые борцы с сионистским режимом.
Этим в решающей степени и объясняется неожиданно возникшая в Тегеране после смены власти в июне теория сионистского заговора у границ Исламской Республики, в который якобы первую скрипку играет Азербайджан.
Понятно, что вовлечь Баку в свои антиизраильские игры и привить ему свои фобии Тегерану, внезапно бросившемуся искать «иностранных интервентов» и террористов в зоне карабахского конфликта, не удастся. Но тогда остаётся неясным: на что рассчитывает Иран, воюющий на несколько фронтов — с США, с Израилем, с арабским миром и теперь вот открывающий для себя ещё один — азербайджанский фронт.