Сенаторы Андрей Клишас и Владимир Полетаев, а также депутат Госдумы Павел Крашенинников внесли в нижнюю палату парламента поправки в Уголовный кодекс (УК), ужесточающие наказание для представителей власти за насилие над заключёнными в системе ФСИН. Инициатива увеличивает тюремные сроки за применение пыток для силовиков до 12 лет, что переводит несколько составов УК в разряд особо тяжких преступлений и отличает документ от поправок в редакции сенатора Людмилы Нарусовой и омбудсмена Татьяны Москальковой. Они предлагали «потолок» наказания в 10 лет колонии, но правозащитники раскритиковали нововведения за «мягкость». Теперь, после многих лет, власти услышали общество, но не факт, что дел о злоупотреблениях в отношении арестантов станет больше, об этом — в материале NEWS.ru.
«Имеют достаточно полномочий»
Один из авторов законопроекта, председатель комитета по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников, признал, что новый законопроект — это реакция на многочисленные факты системного насилия над заключёнными в системе ФСИН, ставшие достоянием гласности благодаря инициативе Gulagu.net. Публикации правозащитниками видеозаписей и других свидетельств пыток и изнасилований арестантов, по словам депутата, «вызвали озабоченность широкой общественности и не могут остаться без внимания законодателей».
Надругательство над заключёнными, унижение их человеческого достоинства, попрание основных прав человека не могут быть оправданы никакими благими намерениями сотрудников правоохранительных органов, никакими социально значимыми целями, — подчеркнул Павел Крашенинников.
Как утверждается на сайте Госдумы, законопроект, разработанный совместно с сенаторами Андреем Клишасом и Владимиром Полетаевым, даёт «более детальное и чёткое определение пытки», соответствующее принятой ООН ещё в 1984 году Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. В частности, как отметил Крашенинников, к целям применения пыток отнесено запугивание как способ контроля над заключённым или принуждения другого человека к совершению каких‑либо действий под страхом применения насилия.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Документ расширяет две статьи УК РФ: 286 (превышение должностных полномочий) и 302 (принуждение к даче показаний). В первой вводится новая часть 4 — превышение полномочий с применением пыток. Во второй появится новый субъект преступления — сотрудник правоохранительного органа, что, по мнению Крашенинникова, позволит привлекать к ответственности не только следователей или дознавателей, как это предусмотрено в нынешней редакции статьи, но и сотрудников ФСИН.
Законопроект усиливает санкции за пытки со стороны представителей власти для принуждения к даче показаний (ст. 302) или запугивания (ст. 286). Максимальное наказание по этим статьям увеличивается до 12 лет лишения свободы, что переводит их из тяжких в разряд особо тяжких. Действующие редакции этих статей предусматривают «потолок» в 8 и 10 лет заключения соответственно.
Таким образом, увеличивается срок давности по таким деяниям, что позволяет эффективнее реализовать принцип неотвратимости наказания, — подчеркнул Крашенинников.
Также ст. 286 УК РФ дополняется пояснением, согласно которому «не является пыткой причинение боли или страданий, которые возникают лишь в результате законных санкций, неотделимы от этих санкций или вызываются ими случайно». Кроме этого, законопроект исключает понятие пытки из ст. 117 УК РФ (истязание).
По мнению Павла Крашенинникова, силовики «имеют достаточно полномочий для эффективной борьбы с преступностью и для поддержания порядка в местах лишения свободы в соответствии с установленным законом режимом».
Неумение эффективно пользоваться этими полномочиями или неуёмное служебное рвение, приводящие к нарушению законности, в том числе к пыткам заключённых, формируют отрицательное отношение общества к правоохранительной системе. Исключение из правоприменительной практики этих уродливых явлений — задача данного законопроекта, — резюмировал депутат.
Как считает руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков, главное изменение — это введение ч. 4 ст. 286 УК РФ. В данной статье также появляется примечание с определением пытки, которое почти дословно взято из Конвенции ООН против пыток. По его словам, это ужесточение даст потерпевшим дополнительное время на привлечение виновных к ответственности за счёт увеличения сроков давности, но в целом наблюдается многолетняя тенденция на сокращение пыточных дел.
Что это будет означать на практике? Состав преступления переходит в разряд особо тяжких. Обвинение по ч. 4 [ст. 286 УК] будет почти гарантированно влечь за собой заключение обвиняемого под стражу и вынесение затем приговора с реальным лишением свободы. Для понимания, сегодня большинство осуждённых за насилие силовиков ограничиваются условным лишением свободы. Срок давности увеличивается с 10 до 15 лет. Это иногда имеет ключевое значение, когда факт пыток заявителю приходится доказывать через неторопливый Европейский суд по правам человека. Не раз проходило 10 лет, и полицейские оставались безнаказанными. Дела по новой «пыточной» части будут редкими. Всего в год в России за насилие осуждается около 500 сотрудников правоохранительных органов. Десятилетие назад таких было больше тысячи. Сохраняется многолетний тренд на снижение числа дел о пытках. Появление нового состава преступления этот вектор не изменит. Доказывать превышение должностных полномочий с насилием сложно, поскольку система в каждом деле включает огромное количество противодействий. Специальную цель избиения можно будет доказать разве что при наличии видео или хотя бы аудиозаписи.
Он добавил, что изменение ст. 302 путём введения в неё отягчающего основания «принуждение к даче показаний с применением пытки», за что также будет предусмотрено наказание от 4 до 12 лет лишения свободы, является «мертворождённым», поскольку данная статья «никогда не была рабочей». Последний раз по ней «кого-либо судили в 2016 году, и то оправдали», напомнил юрист, сославшись на статистику Судебного департамента при ВС РФ.
«Встают на сторону общества»
Новый пакет поправок отличается от более мягкой инициативы сенатора Людмилы Нарусовой и уполномоченного по правам человека Татьяны Москальковой. В ноябре стало известно, что они готовят законопроект, предусматривающий для должностных лиц до 10 лет колонии за применение пыток, которые, согласно документу, должны фигурировать в УК как самостоятельный состав преступления.
По словам Нарусовой, данная инициатива была подготовлена ещё весной 2019 года, когда стало известно о пытках в ярославской ИК-1, но с тех пор «лежала под сукном». Напомним, в 2018 году было опубликовано видео с пытками заключённых в этом учреждении, после чего несколько сотрудников ФСИН, в том числе и директор учреждения, были задержаны. Однако адвокату, благодаря которому съёмки были обнародованы, пришлось в спешном порядке покинуть Россию из-за угроз.
Поправки Нарусовой — Москальковой были раскритикованы в Gulagu.net. Активисты утверждали, что ничего нового документ не предлагал, потому что действующая норма ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия или с угрозой его применения, с применением оружия или спецсредств, либо с причинением тяжких последствий) и без этого предусматривает до 10 лет заключения.
Сенаторы предлагают оставить пытки в категории тяжких преступлений, как это и сейчас. Стало быть, всё останется на своих местах и механизм ст. 316 УК РФ об укрывательстве особо тяжких преступлений работать не будет, — отмечали в Gulagu.net.
Защитники прав заключённых полагали, что сенаторы и бывшая сотрудница МВД Татьяна Москалькова «предлагают оставить всё как есть и выдают это за инновацию», потому что они «не понимают в борьбе с пытками ничего».
Между тем сама омбудсмен поддержала законопроект Клишаса — Полетаева — Крашенинникова. Также документ одобрили в государственно-правовом управлении президента, Минюсте и Верховном суде.
Павел Чиков спрогнозировал, что если поправки будут приняты, «власти с удовольствием отчитаются во все международные структуры, что, наконец, исполнили многолетнее требование криминализовать пытку». А затем «будут показывать единичные случаи, ссылаясь на редкие приговоры по ч. 4 ст. 286 УК».
При этом он уверен, что если документ примут в нынешнем виде, «это будет редким примером успеха широкой общественной кампании, результатом многолетней работы большого числа юристов и правозащитников».
Дело Алексея Михеева в 1998 году, зачистка башкирским ОМОНом в райцентре Благовещенска в 2005 году, отдел полиции «Дальний» и бутылка из-под шампанского в 2012-м, ингушский центр противодействия экстремизму в 2016-м, ярославская колония в 2018-м и, наконец, саратовская тюремная больница в 2020–2021 годах, как и сотни менее громких дел, сформировали в итоге критическую массу, — прокомментировал юрист.
По его мнению, терпимость россиян к насилию со стороны силовиков «снижается на фоне роста практики его применения». Принятием поправок в УК РФ «власти встают на сторону общества в этом вопросе», и «какими бы мотивами они при этом ни руководствовались, это можно только приветствовать», резюмировал Чиков.
О необходимости соответствующих поправок в УК заявляла на встрече с президентом Владимиром Путиным 9 декабря член СПЧ и журналистка Ева Меркачёва. Она выступила с докладом о «пыточных конвейерах» в местах лишения свободы, о которых общественности стало известно благодаря публикациям комитета Gulagu.net, и попросила поддержать инициативу о появлении отдельной уголовной статьи за пытки. Правозащитница напомнила главе государства, что РФ ратифицировала Конвенцию ООН против пыток, поэтому «мы были обязаны такую статью внести, но до сих пор ничего не произошло». В интервью NEWS.ru Меркачёва рассказала об итогах встречи с Путиным.