Сокращение арсеналов ядерного оружия, вокруг которого крутилась вся мировая политика начиная с бомбардировок японских городов в 1945 году и заканчивая подписанием договора СНВ-3 между США и Россией в 2010-м, оказалось, по-видимому, лишь кратким историческим эпизодом просветления в умах государственных лидеров. Пока Вашингтон и Москва увлеченно «разоружали» друг друга, другие страны без особого шума продолжали наращивать свои ядерные возможности или искать пути к созданию ядерных боеприпасов. Но подлинное второе дыхание гонка ядерных вооружений получила весной 2022 года, когда впервые с Карибского кризиса в 1962-м Москва и Вашингтон перевели свои ракетно-ядерные силы из спящего режима в дежурный. Рассчитывают ли участники ядерного клуба, что кто-то готов нажать на красную кнопку?
Число ядерных боеголовок, которые находятся в состоянии боеготовности только у США и России, составляет суммарно 2000 единиц, подсчитали эксперты Стокгольмского института изучения проблем мира (SIPRI). Согласно обнародованному докладу, ядерные арсеналы всех стран, которые ими обладают (это также Китай, Великобритания, Франция, Индия, Пакистан, с высокой степенью вероятности КНДР и Израиль, а по некоторым данным, еще и ЮАР), постоянно модернизируются качественно и расширяются количественно.
В SIPRI полагают, что после начала российской военной операции на Украине риск применения ядерного оружия наиболее высок, чем когда-либо с начала холодной войны.
Имеются ясные признаки того, что процесс сокращения глобальных ядерных арсеналов, который продолжался с конца холодной войны, подошел к концу. Большинство ядерных держав модернизируют свои возможности, повышают роль ядерного оружия в своих военных стратегиях и обостряют риторику. Это весьма тревожная тенденция, — указывает замглавы программы по ОМП в SIPRI Ганс Кристенсен.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
До сих пор гонка ядерных вооружений признавалась подавляющим большинством экспертов «вещью в себе»: специалисты уверены, что ядерное оружие не будет применено ни одной страной, поскольку это будет означать «конец истории» не только для атакуемой страны, но и для нападающей. Кроме того, ни один национальный лидер не имеет сегодня технической возможности самостоятельно запустить ракету с ядерной боеголовкой, поскольку «красная кнопка» физически распределена между несколькими людьми. Это (хотя бы в теории) снижает вероятность удара.
Такая ситуация делала гонку вооружений бессмысленной еще и потому, что каждая из сторон понимала, что невозможность использования ядерного оружия размывает его главное предназначение: служить «детеррентом» (отпугивателем) для потенциального противника. Модернизация и наращивание ядерных арсеналов до поры до времени теряли смысл, поскольку каким бы страшным ни выглядело пугало, противники понимали, что это пугало не сдвинется с места ни при каких обстоятельствах. К примеру, в совместном заявлении постоянных членов (Р5) Совета Безопасности ООН, сделанном 3 января 2022 года, они продекларировали, что «ядерная война не может быть выиграна и поэтому не может быть начата».
Оговорка «до поры до времени» здесь не случайна. Она имела смысл, когда участниками гонки ядерных вооружений являлись страны той самой Р5, при всех их идеологических различиях относящиеся к общей цивилизационной традиции, в которой убийство (и самоубийство) на глубинном, где-то даже генетическом уровне воспринималось как смертный грех. Картина радикально поменялась, когда в ядерном клубе появились страны, философия которых воспринимает смерть иначе, чем в христианском мире.
Это и Индия, где смерть в ядерном огне не воспринимается как ужас (детеррент) просто потому, что индуисты и буддисты верят в реинкарнацию. Это и исламские Пакистан и еще более — Иран, где самоубийство ради уничтожения «неверных» считается не грехом, а подвигом. Это и Северная Корея, которая всю свою историю живет в состоянии «вокруг одни враги». Эти страны не так легко напугать ядерным апокалипсисом.
Как считают авторы доклада SIPRI (53-го по счету), прошлый год стал последним, когда совокупное количество боеголовок в мире пусть ненамного, но сокращалось (с 13 080 в январе 2021 года до 12 705 в январе 2022-го). Из этого количества в состоянии боевой готовности находится около 2000 единиц, и почти все они принадлежат России и США (свыше 90% общемирового числа). Договор СНВ-3 между странами действует до 2026 года, но нарастающий с каждым днем уровень напряженности между Москвой и странами Запада вынуждает обе стороны искать другие способы доказывать свою силу.
Третья по размеру ядерного потенциала страна, Китай, обладает на сегодня, по данным разведок, примерно 300 пусковыми установками. У Франции в распоряжении на январь 2022 года имелось 290 боеголовок, у Великобритании 225, у Пакистана 165, у Индии 160, у Израиля 90, у Северной Кореи 20 (данные по четырем последним странам — оценочные).
Минувший год действительно стал историческим водоразделом, когда всем стало понятно, что потенциал разоружения полностью исчерпан и парадигма обеспечения международной безопасности, существовавшая после окончания холодной войны, утратила силу, сказал NEWS.ru профессор МГИМО Дмитрий Данилов.
Все последние годы наблюдается разрушение системы договоров, которые обеспечивали баланс сил в годы советско-американского противостояния, в том числе договоры о нераспространении ядерного оружия и о ракетах средней дальности. Продление в 2021 году на пять лет договора New START стало лебединой песней той эпохи, когда ядерные державы рассматривали разоружение как нечто, за что стоит бороться. Сегодня все понимают, что в этом направлении просматривается тупик, потому что политика разоружения не дала тех результатов, которых от нее ожидали. Мир не стал безопаснее.
Следует отметить, что некоторое сокращение числа боеголовок в 2021 году было вызвано не миролюбивыми шагами их обладателей, а физическим старением зарядов, темпы демонтажа которых опережали поставки более свежих боеголовок. Намерения же стран показывают, что ядерное разоружение теперь воспринимается как устаревшая концепция, не отвечающая вызовам сегодняшнего дня, что прямо противоречит их заявлениям о приверженности нераспространению оружия массового поражения (ОМП).
В этом смысле показателен разворот на 180 градусов в Великобритании, которая в 2021 году официально отказалась от политики постепенного сокращения ядерного арсенала и заявила о планах нарастить его практически в два раза. Одновременно Лондон сообщил, что более не будет выкладывать данные о своих запасах ОМП в открытый доступ (ссылаясь на то, что это также не делают Россия и Китай).
Также в 2021 году Франция анонсировала программу строительства атомных подлодок третьего поколения, способных нести межконтинентальные баллистические ракеты. Громче и откровеннее всех заявляет о своих ядерных амбициях аутсайдер гонки вооружений Северная Корея. Там пытаются компенсировать мизерность своего запаса ракет и боеголовок повышенной агрессивностью. По оценкам SIPRI, у Пхеньяна хватит ресурсов для создания максимум 50 полноценных ядерных боеголовок, так что ожидать снижения градуса шантажа от властей КНДР не приходится.
Кризис вокруг Украины вбил последний гвоздь в усилия великих держав хоть как-то договориться о сокращении ядерных вооружений, продолжает Данилов.
После 24 февраля ситуация изменилась кардинально и, скорее всего, без возможности откатить её обратно, поскольку она вызвала изменения, которые в корне меняют военно-политическую карту как минимум Европы. Речь идет о вступлении в НАТО Швеции и Финляндии, что делает их территории потенциальным плацдармом для размещения там ракет с ядерными боеголовками. Это вынуждает Россию пересмотреть свое ядерное планирование, в которое придется включить возможность присутствия вдоль всего своего западного фланга таких натовских вооружений. В результате порог для применения ядерного оружия, несомненно, снижается.
В SIPRI также ожидают, что в свете ситуации вокруг Украины в обозримом будущем не следует ожидать, что РФ с одной стороны и США, Франция и Великобритания с другой могут предпринять какие-то шаги по снижению уровня ядерного противостояния, даже сугубо декларативные, наподобие заявления от 3 января. Напротив, ядерный шантаж на глазах превращается в повседневный инструмент международных отношений, что считалось неприличным даже в годы холодной войны, когда открыто угрожать ядерным оружием мог себе позволить только не имеющий его Иран.