Саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) 15–16 сентября в Самарканде превратился в глобальный евразийский форум, в котором приняли участие не только главы государств — членов организации, но и лидеры стран — партнеров по диалогу ШОС, например, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Стратегический потенциал у ШОС, безусловно, присутствует, поэтому участие в структуре в той или иной форме рассматривают такие важные региональные игроки, как Турция, ОАЭ или Катар, а также отчасти — Египет. Плюс — ШОС находится на стадии формирования. Это дает организации дополнительные преимущества. Например, она может втянуть в орбиту своей деятельности большинство государств Южной и Центральной Азии, Ближнего и Дальнего Востока. И если все пойдет нормально, то постепенно ШОС имеет шансы стать масштабным евразийским интеграционным проектом. Этот проект, хочется верить, будет учитывать всю разницу подходов его участников, но при этом позволит им двигаться в одном направлении на основании уже сформулированных задач организации — «продвижение к созданию демократического, справедливого и рационального нового международного политического и экономического порядка».
Затянувшееся детство ШОС
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) с момента возникновения еще в качестве «Шанхайской пятерки» справедливо считалась наиболее перспективным интеграционным объединением с участием России, выходящим за рамки постсоветского пространства. Создание ШОС было предопределенно сложившимися геополитическими реалиями, подобный проект должен был обязательно возникнуть в том или ином качестве, как выходящий за рамки СНГ план евразийского партнерства. Многие государства Евразии объединяли близкие доктринальные и политические установки, которые притягивали их друг к другу. Это также позволяло заявить о нерушимости устоев и недопущении распространения на пространствах Евразии чуждых большинству стран континента евро-атлантических, в широком смысле, принципов.
С другой стороны, становление организации затянулось, и «детские болезни» этой структуры, которая возникла в качестве некоего евразийского «дискуссионного клуба» периода «Шанхайской пятерки», перекочевали уже в Шанхайскую организацию сотрудничества. Главная проблема — наполнение реальным содержанием ранее достигнутых договоренностей.
Однако душанбинский саммит в 2021 году и самаркандский в 2022-м позволяют надеяться, что негативные тенденции в деятельности ШОС будут наконец преодолены и организация выйдет на «финишную прямую» становления, окончательно избавившись от детских болезней времен «дискуссионного клуба». Для подобного прогноза есть объективные причины.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Москва и Пекин согласовали подходы к сотрудничеству
Тремя факторами, позволяющими с оптимизмом смотреть на будущее ШОС, стали пандемия COVID-19, антироссийские санкции со стороны США и Запада и кризис вокруг Тайваня.
Тема борьбы с пандемией COVID-19 была оперативно включена в повестку дня ШОС. Дополнительный импульс этой работе был придан на состоявшемся в 2021 году саммите в Душанбе. Там был утвержден «План рекомендательных совместных мер по преодолению негативных социально-экономических последствий пандемии COVID-19 на 2021–2023 годы». Это показало, что ШОС переходит к практической совместной деятельности.
Однако отличия в подходах двух главных модераторов объединения — КНР и России — тормозили развитие Организации. Пекин был заинтересован прежде всего в развитии экономического измерения, в то время как Москва делала акцент на необходимости укрепления военно-политического сотрудничества в рамках ШОС, то есть измерения безопасности.
Подобные расхождения, например, не давали перейти в стадию практической реализации программы создания банка ШОС, несмотря на то, что Межбанковское объединение (МБО) ШОС появилось еще в 2005 году. КНР продвигала идею полноценного банка со всеми его атрибутами, в то время как РФ выступала в большей степени за создание некоего инвестиционного фонда, нежели банка. Но сейчас, в условиях антироссийских санкций Запада, надо полагать, что любое решение по трансформации МБО в единый банк будет выгодно России. Тем более что страны ШОС уже утвердили план по постепенному увеличению доли национальных валют во взаимных расчетах. Об этом говорится в принятой декларации Совета глав государств — членов ШОС.
Но теперь Москва в большей мере готова согласиться с китайским подходом по превращению ШОС в своего рода «китайский рынок», и, наверное, будет даже содействовать этому процессу с учётом планов США и Запада изолировать РФ в экономическом плане. Кроме того, неоднозначная позиция некоторых стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) по поводу санкций (а именно развитию ЕАЭС ранее отдавала предпочтение РФ, считая ШОС в некотором смысле конкурирующим проектом под китайской эгидой) снижает значимость ЕАЭС в нынешних условиях. Но это не касается ШОС — в ней присутствуют такие «тяжеловесы», как КНР или Индия с Пакистаном. А республики Центральной Азии, отказываясь от тех или иных проектов в рамках ЕАЭС из-за угрозы вторичных санкций, будут готовы присоединиться к аналогичным инициативам в рамках ШОС, чувствуя себя более уверенно за «щитом» таких экономических гигантов, как КНР и Индия. Готовность Турции участвовать в инициативах ШОС также способна придать импульс экономическому направлению деятельности и придать уверенности центральноазиатским партнерам.
В свою очередь в рамках российского подхода с акцентом на активирование военно-политической составляющей ШОС КНР, скорее всего, будет готова создать «мягкий» задел для дальнейшего развития измерения безопасности за рамками противодействия концепции «трех зол» (терроризм, экстремизм и сепаратизм), особенно с учётом осложнения вокруг Тайваня. Проблемы безопасности подталкивают Пекин к более тесному взаимодействию в военно-политической сфере в рамках ШОС, в том числе и для обеспечения «надежных тылов» в случае эскалации тайваньского кризиса.
Естественно, речь не идет о превращении ШОС в некий аналог НАТО или ОДКБ, однако военно-политическое сотрудничество в рамках организации может выйти на новый уровень. Основы этого были заложены еще на душанбинском саммите, где запустили процесс трансформации Региональной антитеррористической структуры (РАТС) ШОС со штаб-квартирой в Ташкенте в Универсальный центр по противодействию вызовам и угрозам безопасности государств — членов ШОС, который планируется разместить в Российской Федерации. Эта инициатива была подтверждена и на саммите в Самарканде.
Кроме того, в Самаркандской декларации ШОС был сделан особый упор на измерении безопасности. Лидеры стран-участниц договорились разработать единый перечень террористических и экстремистских организаций, а также заявили о недопустимости вмешательства в дела государств под предлогом противодействия терроризму.
Пространство для газа
Другое перспективное направление ШОС — переговоры о создании новых, альтернативных Европе транспортных маршрутов экспорта российских энергоносителей. О них говорилось на полях самаркандского саммита.
В будущем, если энергетическое измерение ШОС получит институциональное оформление, значимость этой организации безусловно вырастет, и заделы для этого уже есть.
В частности, в Самарканде Россия, Китай и Монголия договорились продлить программу развития российско-китайско-монгольского экономического коридора на очередной пятилетний период. И, что самое важное, в рамках этой программы предусматривается создание сети газопроводов «Сила Сибири — 2» и «Союз-Восток», позволяющих перенаправить потоки газа от Европы через Монголию в Китай. Объемы поставок газа по данному маршруту могут соответствовать мощности «Северного потока — 2» (50 млрд кубических метров), а вместе с действующим газопроводом «Сила Сибири — 1» (38 млрд кубометров при выводе на полную мощность) и проектируемым «Сила Сибири — 3» (10 млрд кубометров) приблизить объемы экспорта российского газа на восток к 100 млрд куб. м.
Газовая тема на самаркандском саммите была поднята и в ходе встречи российского и турецкого президентов, где констатировалось, что Турция стала одним из самых надежных маршрутов поставок российских энергоносителей, в том числе газа, не только для своих нужд, но и для стран ЕС.
«Без всяких сбоев поставки по „Турецкому потоку“ идут в Европу», — заявил российский президент.
Также на полях саммита в Самарканде Турция и Пакистан договорились работать над проектом поставок газа из России.
По этому поводу Эрдоган отметил, что часть инфраструктуры газотранспортного маршрута «Пакистанский поток» уже создана в России, Казахстане и Узбекистане.
Очевидно, что теперь саммиты ШОС, в которых активно участвуют не только лидеры государств — членов организации, но также наблюдатели и партнеры по диалогу, превращаются в важные евразийские форумы, на которых могут приниматься решения стратегического характера, и это выводит ШОС на новый качественный уровень развития.
ШОС окружил Афганистан
В связи с «газовыми темами», которые обсуждались на полях саммита, особенно связанными с поставками газа из России в Пакистан, а в дальнейшем в Индию, по-новому звучит тема афганского урегулирования. Афганистан по-прежнему является страной-наблюдателем в ШОС и может претендовать на статус полноправного члена.
В этом контексте интерес представляет затянувшийся проект строительства МГП Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ), который должен обеспечить сопряжение энергетической инфраструктуры Центральной и Южной Азии.
Для России это интересно как с точки зрения участия в строительстве, так и с прицелом на потенциальный газовый своп с Туркменией. «Подводка» этого проекта под ШОС и привлечения к нему КНР может сделать его гораздо более жизнеспособным. Кроме того, это позволит начать постепенную реинтеграцию Афганистана в мировую экономику посредством вовлечения в проекты в рамках ШОС.
Важно, что 11 сентября, в преддверии саммита ШОС, талибы уже подписали с Узбекистаном, КНР и Киргизией соглашение о новом экономическом коридоре. Церемония подписания состоялась по итогам двухдневных переговоров в Ташкенте с участием Бахт ар-Рахмана Шарафата, и.о. главы ж/д управления «Талибана»*. Испытательный период коридора составляет три месяца.
Также известно, что Узбекистан согласился предоставить талибам 70-процентную скидку на стоимость транзита китайских товаров в Афганистан.
Подобные проекты транспортных коридоров, создаваемых странами — участницами ШОС, могут быть также включены в рамки программ организации: в январе 2022 года под председательством узбекской стороны состоялось первое заседание экспертов по обсуждению проекта Стратегии сотрудничества государств — членов ШОС по развитию взаимосвязанности и созданию эффективных экономических и транспортных коридоров в рамках реализации Стратегии развития ШОС до 2025 года.
В целом афганское направление работы ШОС приобретает особую значимость после присоединение к Организации Ирана. Теперь Афганистан граничит исключительно со странами — участницами объединения, и кому как не ШОС необходимо внести решающий вклад в поддержку этой страны. Тем самым ШОС еще раз громко заявит о себе как об альтернативе действующих под эгидой Запада структур, восстанавливающих то, что западные страны успели разрушить на пространствах Евразии.
* Организация признана террористической и запрещена в РФ.