В ночь на 27 июня в России «впервые с 1918 года» произошел дефолт по внешнему долгу в иностранной валюте, заявило накануне агентство Bloomberg. В то же время, по словам аналитиков агентства, «дефолт носит в основном символический характер и мало что значит для россиян». Наши соотечественники хорошо помнят август 1998 года, однако события более чем столетней давности, к которым неслучайно отсылала заметка американского финансового издания, для многих россиян почти не известны. Подробнее о них — в этом материале
«Черный лебедь» 1918-го
«Верховный совет народного хозяйства разработал проект постановления об аннулировании всех национальных займов, которые были выпущены имперским и буржуазным правительством». «Угроза отказа от национальных займов со стороны максималистов не должна нас пугать. Серьезной она могла бы стать только в случае ее реализации Троцким (народный комиссар иностранных дел)». С такими заголовками в январе 1918 года вышли передовицы «Фигаро» и «Дейли Кроникл». Тогда наблюдатели смотрели на эту новость без особого волнения, однако вскоре решение советского правительства отказаться платить по имперским долгам разорило сотни тысяч французских семей. За этим шагом стояло последовательное позиционирование большевиков — мы уже не та Россия, мы новое государство, противник империи и полная её противоположность.
Накануне революции 1917 года Россия была в долгах. До Первой мировой бюджет страны оценивался как второй в мире после Германии, а темпы его роста — и вовсе беспрецедентными. Вступление в войну экономику подкосило, за четыре года правительство выпустило шесть займов на сумму 8 миллиардов рублей, но этих денег всё равно не хватало. К концу войны государственный долг России составил космические 60 миллиардов рублей, из которых 44 составляли внутренний долг, 16 — внешний.
В октябре 1917 года к власти пришли большевики, вскоре началась Гражданская война. Положение новой власти было крайне шатким — как политически, так и — особенно — экономически. Отказ от имперских финансовых обязательств диктовался самой идеологией нового режима — радикальные социалисты противопоставляли себя не только прежней власти, но и всему капиталистическому миру. Долги набрало царское правительство у западной буржуазии, и первое, и вторая враждебны народу. Поэтому новая «народная власть» не только не обязана, но и не может платить по ним — согласно взглядам большевиков это было бы логическим продолжением «старой» политики и финансовой удавкой на шее угнетённых масс, а кроме того — опосредованное финансирование продолжения мировой войны.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Обещание против обещания
Более того, отказ от этих долгов был открыто обещан левыми ещё в 1905 году. Тогда петербургский Совет выпустил так называемый «Финансовый манифест», в котором он назвал царские займы антинародными и заявил, что откажется их признавать после свержения монархии. В документе Совет говорит о тяжёлом положении населения, в то время как царская власть ведёт себя в России как в «завоеванной стране» и ведёт политику в интересах обогащения ничтожного меньшинства. В то время речь шла о займах на войну с Японией, которая была позорно проиграна.
На капитал иностранных займов правительство строило железные дороги, флот, крепости, запасалось оружием. Правительство издавна тратило все доходы государства на армию и флот. Школ нет. Дороги запущены. Несмотря на это, не хватает средств даже на продовольственное содержание солдат. Проиграли войну отчасти потому, что не было достаточных военных запасов. По всей стране происходят восстания обнищавшей и голодной армии. Правительство расхитило содержимое сберегательных касс и передало вклады на поддержку частных банков и промышленных предприятий, нередко фиктивных. Капиталом мелких вкладчиков оно ведет игру на бирже, подвергая его ежедневному риску, — говорилось в манифесте.
Портить отношения с Антантой, в то время как советская власть висит на волоске, было довольно рискованно, но большевики на это пошли. 21 января по старому стилю и 3 февраля по новому, глава ВЦИК Яков Свердлов подписал декрет об аннулировании всех государственных займов царского и Временного правительств. Им также отменялись все государственные гарантии по займам предприятий и учреждений. Вклады в государственные сберкассы и проценты по ним, согласно декрету, оставались неприкосновенны, как и облигации внутреннего долга на сумму до 10 тысяч рублей, если ими владеют малоимущие. В случае если владелец бумаг специальной комиссией оценивался как живущий на нетрудовые доходы, долги перед ним могли быть полностью аннулированы, как и их сбережения. Обязательства же перед иностранными кредиторами отменялись полностью и безусловно. Разумеется, это вызвало ноты протеста со стороны европейских стран, на которые и приходился основной долг.
Удар по французам
В Париже до конца не хотели верить в то, что с такими огромными суммами придется расстаться навсегда, и пытались успокоить население, утверждая что «финансовые обязательства России не зависят от формы правления в стране». Такая позиция понятна — на займы Российской империи в объеме 15 миллиардов франков подписались полтора миллиона французов, в основном мелкая буржуазия. Французские власти активно за это агитировали, чтобы поддержать союзника в войне без какой-либо нагрузки на бюджет.
Дать в долг России, значит, дать в долг Франции, — гласили рекламные афиши Третьей республики. В итоге весь долг России перед Францией был долгами перед частными лицами, гражданами страны.
Еще через месяц Советская Россия подписала сепаратный мир с Германией и Австро-Венгрией, после чего страны Антанты порвали с ней все экономические отношения, сделав ставку на сторонников продолжения войны — то есть белых. Советский режим оказался в изоляции.
Разрушить её удалось только в 1924 году, когда всему миру стало понятно что белые проиграли, а советская власть — это уже надолго. Франция признала СССР, хотя долги назад так и не получила (а ведь их сумма составляла до 4% ВВП тогдашней Франции), поэтому дальнейших финансовых отношений с Россией по возможности избегала. Что, кстати, не отразилось на аналогичном сотрудничестве с США и Германией, которые кредитовали советскую индустриализацию 30-х годов (о чём второй стране придётся вскоре сильно пожалеть, но по другим причинам).
В 1991 году после объявления суверенитета РСФСР российское правительство объявило себя преемником обязательств Российской империи, в том числе долговых. В 1996 году с Францией было подписано соглашение о возвращении этих займов, по которому было выплачено 400 миллионов долларов. К 2000 году Россия рассчиталась по царским долгам.